– С мертвецов?
Она вновь стала суровой:
– Зная тебя, скажу так: ты умрёшь, но не сдашься. Будешь драться до последней капли крови.
– Верно подмечено… – протянул я.
Именно так и есть. Для офицера Империи нет ничего позорнее, чем не выполнить приказ. И жизни после этого не бывает. Пуля в висок – единственный выход… И ещё: похоже, что экономическая блокада действует на Фиори очень плохо. Если Атти смог выделить столько денег, когда стране угрожает экономическая катастрофа, значит, мы действительно практически отрезаны от всего мира из-за Рёко и Тушура. И что из этого следует? А вот что: скотина пойдёт под нож, будет острая нехватка лошадей, и весной как бы не пришлось пахать на людях… Меня передёрнуло, и это не укрылось от Льян.
– Ты чего? Испугался?
– Да нет… По другому поводу… Подумал, что будет весной…
Кинжальный обмен взглядами, и она опускает глаза. Ха, думала, что я лгу? Смерть меня не пугает, хотя штука она неприятная. Но вот вновь увидеть глаза голодных детей, потерявших своих родителей и всех близких, – не приведи боги! Сталкивался я с таким ещё во время службы на Руси, когда… Впрочем, даже не хочу об этом вспоминать. И так полгода даже спать не мог нормально, всё стояли перед глазами вздутые животы у обтянутых кожей скелетов…
– За солдат и деньги – от меня огромное спасибо. Как нельзя вовремя. С металлом поможете?
– А много нужно?
Мгновенно прикидываю свои запросы, потом подвожу черту:
– На первое время – пять тонн ежемесячно. Потом больше. В основном листовое железо и сталь. Немного меди, килограммов сто бронзы.
– Реально.
– Потом поставки могут и возрасти…
Она машет рукой:
– Дож развернулся не на шутку. У нас сейчас все склады забиты. Не можем продать из-за блокады. Поэтому льём рельсы и строим дороги. Хотя продовольственное положение очень напряжённое… Если не сказать больше.
– Понимаю. Не хочешь прогуляться?
– И куда?
– На рынок. Посмотришь кое на что.
– С удовольствием. – Она расцветает улыбкой. – Только оденусь.
Киваю ей и, когда рёска убегает к себе, в гостевые комнаты, подхожу к раскидистой вешалке из рогов аборигенного оленя, снимаю с неё куртку и одеваюсь. Льян возвращается на удивление быстро – сказываются армейские привычки. Я подаю ей руку, ладошка ложится мне на согнутый локоть, и мы выходим из дома.
…Рыночная площадь полна народа. К сожалению, продавцов куда больше, чем покупателей. На нас косятся, но помалкивают. Или не узнают, или деликатничают. С удовольствием вдыхаю густой солёный воздух – люблю море! Недаром вырос на Мурмане – планете, почти полностью состоящей из воды, и океаны мне знакомы не понаслышке. Правда, покинул её очень давно, но тем не менее помню всё, что связано с родным домом. Запах солёной рыбы, ворвани, шкур морского зверя – неповторимый колорит любого приморского города.
Льян морщит аккуратный носик, тем не менее терпеливо следует за мной. Вдруг застывает у прилавка, тычет пальчиком:
– А это что такое?
Большой лоток весь завален вялеными щупальцами осьминогов, или как там это головоногое называется.
– Не пробовала?
– Не-а…
Оглядываюсь по сторонам. О! Вот она, бочка с пивом!
– Хозяин, нам бы порцию…
Серв улыбается, насыпает нам в небольшие туески, плетённые из коры, гору деликатеса. Плачу диби, продавец рассыпается в благодарностях, а я подхватываю туес, одновременно отстраняясь от потянувшейся к закуске руке девушки:
– Потерпи минутку.
Она опять надувает губки, но мы уже возле пивной точки.
– Две малые кружки.
Снова на прилавок ложится диби. Коренастый монах, стоящий за стойкой, нацеживает заказ, плотная пена лезет через край глиняных сосудов, отходим чуть в сторонку, где стоят пустые бочки. Ставлю покупки, затем делаю первый глоток, кладу в рот щупальце – вкуснятина! Мясо морского чуда просто тает во рту, придавая пиву невероятный вкус. Льян с опаской отхлёбывает, тоже кладёт осьминожку в ротик, жуёт, пробуя, и вдруг её челюсти начинают работать, словно швейная машина. Ага! Распробовала!
– Уф! Какая прелесть!
– Угу. Нравится?
– Очень!
Глаза блестят, губы слегка жирные, но она, не заботясь об условностях, как обычно, улыбается во весь рот.
Оставляем пустые кружки, и я веду девушку в ряды, где глаза просто разбегаются: рыба белая, красная, коричневая. Вяленая, солёная, копчёная обоих видов, есть и свежая, подёрнутая ледяной корочкой от мороза. Топорщатся громадные плавники, выпученные глаза иногда просто пугают. Мы идём по рядам, и Льян таскает меня от прилавка к прилавку, едва не сбивая с ног. У неё не закрывается рот, столько вопросов. По мере возможности отвечаю, если не знаю ответа сам, то узнаю у продавцов. Наконец град слов утихает, рёска, похоже, переполнена впечатлениями. Ещё бы! Рёко – сухопутная страна, выходов к морю у неё нет. А фиорийцы не очень-то и жалуют прибрежные районы: мало подходящих для поселений мест, слишком много пиратов, короче, стараются селиться в более плодородных районах…
– Пойдём домой? Я устала. Столько всего нового! – Она заглядывает снизу мне в глаза.
– Хорошо.
Мы разворачиваемся и не спеша шагаем по улице. Между домами тихо, к тому же начинает смеркаться. Время пролетело незаметно. Льян обхватывает мою руку, прижимает к себе, и так вот, рядышком, мы молча идём к моей усадьбе.
– Знаешь, мне нравится здесь.
– Намекаешь, что не прочь остаться подольше? Так я тебя не гоню – отдыхай сколько влезет…
– Дурак! – шлёпает она меня по плечу. – Ничего ты не понимаешь!
Отворачивается, но руку тем не менее не отпускает. К тому же я чувствую её округлое бедро через одежду. Эх, малышка! Всё я понимаю. Всё. Просто… Как бы тебе объяснить? Даже не знаю. Пожалуй, лишь то, что мы слишком разные. Слишком… Скоро я улечу с планеты – Атти подал сигнал в Империю. Но до этого мы можем сцепиться с саури. И что тогда? К тому же что ты будешь делать на Руси? Не зная языка, ничего не умея? Я всего лишь пилот истребителя, и у меня нет ни капиталов, ни дома, ничего. И в любой момент меня могут сбить. Что тогда? Вернёшься на Фиори? А подсознательный внутренний голос ехидно шепчет, что насчёт саури ты не колебался бы, а наплевал бы на все доводы разума и… Что – и? Бесплодный брак? Сергей! Ты хочешь быть последним в своём роду?! Нет! Так почему же ты отвергаешь эту красивую и умную девушку? Почему перед твоим взглядом стоит плачущая Яяри? И каждая слезинка саури рвёт твою душу? Сделай свой выбор, в конце концов! Не морочь голову ни Льян, ни себе, ни Яяри!
– Айииии!!! – Дикий визг откуда-то сзади, и едва я успеваю развернуться, откидывая Льян в сторону, как из-за угла дома ко мне бросаются три тени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});