Читать интересную книгу Война за Врата - Василий Сахаров

— Фига себе… — сказал Светлов, услышав про планируемое похищение себя родного.

Я встал и, зайдя за спину мастера Абу, спросил:

— Как звали вашего бога?

Летописец задергался, как уж на сковороде:

— Это табу, я не могу сказать…

— Нет так нет, — продолжил я. — Проще всего отправить вас в застенки романской Тайной стражи, да забыть, что такие люди существовали на свете. Уговаривать вас никто не будет, а тело вашего бога мы найдем — конечно, не сейчас, а позже, как время свободное появится. Представляете, то, что вы так жаждете получить, будет в моих руках. Ваш клан исчезнет, а все потому, что мастер Абу решил придерживаться правил…

— Его звали Шнар Первоцвет, — не выдержав, ответил Абу. — Он бился с пришлыми богами и был смертельно ранен. Тело Шнара осталось на поле боя, и с тех пор мы, верные почитатели нашего бога, живем в пустыне и ищем его.

— А людей по всей планете зачем гробили все это время?

— Это другое пророчество… — как-то неуверенно промямлил летописец.

Пройдясь по комнате, я подошел к камину, подкинул пару поленьев, погрел руки и выдал свое решение:

— Бога вашего будем искать, но отныне веры вам не будет. Любое вранье и увертки будут жестоко наказываться. Если попытаетесь еще что-то непотребное сделать, то слово даю — найду и истреблю остатки вашего клана под корень. Принимаете условия — оставайтесь, а нет, так валите на все четыре стороны, никто вас не тронет.

Они согласились, ведь деваться им было некуда, и, забегая вперед, скажу: в дальнейшем проблем с мастером Абу и девушкой мы не имели.

Глава 42

Планета Рамина. Континент Шанти. Западное побережье. 30.11.1804 год от Исхода

Центурион Симеон Вольф бежал сквозь мокрый после прошедшего дождя чахлый лес и молил богов лишь о том, чтобы дали ему сил добежать до спасительного берега. Он поскользнулся и уронил свой АКМ в грязь, на миг остановился, чтобы подобрать его и услышал крики местных дикарей, которые с самого утра преследовали его. В стоячей воде небольшой лужицы отразилось его лицо, испуганные глаза совсем молодого парня, больше напоминающие взгляд загнанного зверька. Сильная дрожь пробежала по всему телу, судорога скрутила ноги, и слабость накатила на великокняжеского сына. Однако молодой человек смог перебороть свой страх и, подгоняемый воинственными криками раздающимися позади, с удвоенной силой рванулся к заливу, в котором его ждали корабли экспедиционной эскадры.

Прошло уже три недели с тех пор, как отряды романцев, россов, варягов и землян высадились на побережье заокеанского материка, носившего название Шанти. Поначалу все шло просто отлично, поскольку превосходство славян в оружии сказывалось при каждом боестолкновении с воинами местных правителей-кециков. За это время были полностью разграблены пять богатых городов, расположенных на побережье. Груды золота и драгоценных камней заполнили трюмы морских судов. Не виданное никем доселе богатство было готово отправиться в Вечный город, дабы усилить мощь и силу нового государства. Добра было добыто даже больше, чем все корабли могли увезти за один раз. Пришлось выделить один из переяславских батальонов и целиком загрузить его работой по сортировке ценностей.

Настала пора возвращаться на родину, но тут в одной из деревень варягами был захвачен жрец местного кровавого культа, который все участники экспедиции за это время успели искренне возненавидеть. Слишком страшные картины открывались солдатам, когда они вламывались в храмы-пирамиды местного бога Яджу-Бонга, расположенные в каждом городе.

Это чудовище, которое принимало только кровавые жертвоприношения, носило громкий титул Великого Демона Древнего Зла. Каждый день сотни людей по всей стране понуро поднимались по ступеням пирамид и покорно один за другим, как бараны, ложились под нож. Тела принесенных в жертву скидывались в сквозную трубу, идущую от самого верха до самых подвалов, падали вниз, разделывались и подавались на обед местным правителям и, конечно же, жрецам.

Местные жители из народности самуса были серокожими людьми, как правило, невысокого роста с густорастущими по всему телу черными волосами. Но был и другой вид, отличный от самуса, — жрецы бога Яджу-Бонга и сами правители, которые все как на подбор являлись высокорослыми блондинами с мертвенно-бледной кожей и красными глазами. Что характерно, все убитые во время налетов на города жрецы были мужчинами, и ни одного взять живым не получалось. Как ни искали славянские воины женщин или место, где размножаются почитатели кровавого бога, но так и не смогли их обнаружить, хотя взятые в плен и допрошенные самуса говорили, что такие поселения имеются.

И вот когда трюмы кораблей уже были полны, а эскадренные штурманы достали океанские карты и начали прокладывать курс к родным берегам, появился этот пленник. Жрец долго не ломался и при первых же пытках выдал месторасположение поселения, в котором прятался верховный жрец культа вместе со своими женами и детьми.

Официально эскадрой командовал адмирал фон Бер, но на деле каждый отряд был сам по себе. Слишком мало прошло времени от создания ССГ, люди еще не чувствовали себя частью единой военной машины, а ко всему этому имели разные задачи в этом походе. Основная цель была одна — добыча золота, но кроме нее были и дополнительные. Варяги составляли карты, чтобы в будущем налететь на эти земли самостоятельно, россы и романцы искали рудники для разработок, собираясь первыми застолбить их в случае колонизации материка, а земляне были заняты поиском здешних Врат, про которые ни один местный житель ничего не знал.

Позавчера адмирал собрал на совет всех капитанов кораблей, и на нем было решено, что напоследок стоит ударить по жрецам и хорошенько им наподдать. Место, на которое пленник указал как на ставку главного служителя культа, располагалось всего в сорока километрах от берега, что для моторизованной колонны в сопровождении пехоты даже по местной грунтовке всего сутки хода. Почти все командиры высказались за поход, против были только один из старых варягов и командир землян контр-адмирал Семенов. На следующий день три батальона из состава экспедиции тронулись в путь. Вот тогда центурион Симеон Вольф совершил эту непростительную ошибку — напросился поучаствовать в этом деле.

Ранним утром колонна, состоящая из тысячи пехотинцев, а также десятка транспортеров и БТР, тронулась в путь. В походе приняли участие три батальона: варяжский, росский и когорта морской пехоты под командованием Симеона. Все развивалось, как и планировалось, двинулись от залива, за пару часов прошли редкий лесной массив и выбрались на равнину, покрытую холмами и кустарниками. Через нее пролегала пустынная дорога, ведущая в нужном направлении. Колонна выходила на дорогу, батальоны выстраивались в походный строй, выдвигая вперед моторизованный головной дозор, а на фланги кидая боковые из пехоты.

Первая стычка произошла после полудня, когда до цели оставалось километров десять. Правые боковые дозоры напоролись на сильные отряды дикарей и приняли бой. После скоротечной схватки в густом кустарнике появились первые потери. Колонна, не сбавляя темпа, продолжала свой путь, и на последнем отрезке пути славян встретило основное войско местного кицика.

Орды серокожих воинов неожиданно появились со всех сторон, сразу же разметав боковые дозоры с обеих сторон дороги. Словно серые волны, они объяли тот клочок земли, на котором сгрудились бойцы экспедиционной эскадры. Эти волны подступили со всех сторон и резко рванулись с холмов вниз. Им навстречу ударили пулеметы транспортеров и БТР, своими тяжелыми пулями рассекая и калеча тела дикарей. Пехота занимала позиции и огнем поддерживала бронетехнику. Волна, потерявшая тысячи людей, откатилась обратно, а со склонов посыпались камни и бревна.

Дорога оказалась заблокированной с обеих сторон, и техника, утратившая пространство для маневра, остановилась. За холмами раздался рокот барабанов, и толпы самуса вновь рванулись в атаку. Над полем боя, заглушая звуки стрельбы, стоял несмолкаемый рев боевых кличей. Огромная свалка людей и металла образовалась на дне долины. Те дикари, кому не хватало места в общем строю, метались вокруг, находили просвет и с криками ныряли в это месиво.

Наступил вечер, дикари зажгли тысячи факелов и продолжали натиск на славян. Эта неистовая и единая в своем порыве масса постоянно двигалась, перемешивалась, нападала и отступала, обтекая поле боя со всех сторон. То, что происходило с самуса, не было боевой яростью или еще каким-то подобным проявлением их стремления уничтожить незваных гостей. Прошедшие сквозь жесточайшую войну романцы такого и представить себе не могли. Самуса, выкрикивающие имя своего бога-демона, рвались вперед не с целью победить, а с желанием умереть. Это пугало не только Симеона, впервые участвовавшего в подобном сражении, но и седых ветеранов из его когорты. Что-то не от мира людей завладело душами дикарей и гнало их на смерть.