Читать интересную книгу Перекресток. Часть 3. Новые миры (СИ) - Чернецкая Галина

С этими словами врач посмотрел меня, потыкал пальцем в швы и пообещал, что если все будет хорошо, то дренаж завтра уберут.

- А почему, вы, собственно лежите? – Спросил он. – Вы не умираете, зашили вас качественно, банка не удобная, так у всего отделения такие.

- Я думала, что надо лежать. – Призналась я. – И я честно лежу.

- Можете ходить. – Разрешил врач и, перешел к следующей пациентке.

Мама привезла мне халат, нижнее белье, футболки и тапочки, так что я оказалась вполне собранной к пребыванию в больнице.

- Платье я выбросила. – Призналась мама. – Не буду тебе говорить, что оно было ужасно. Честно говоря, я была удивлена, что ты позволила себе выглядеть таким безвкусным образом.

- Это вышло случайно. – Впервые за последнее время мне стало стыдно. – И я очень надеюсь, что больше не повторится. Я очень торопилась и обратилась к непрофессионалам.

- Я тоже надеюсь, что это больше не повторится. – Чопорно кивнула мама. – Не забывай, пожалуйста, что ты представляешь всех нас.

Я поторопилась со всем согласиться. Мама и так превзошла саму себя по мягкости и терпению.

Вскоре время посещения закончилось, как и обход врача. Я проводила маму и, извиваясь как червяк, под одеялом кое-как оделась.

Встать оказалось не так-то просто. Голова кружилась, во рту была помойка и пустыня, а ноги отказывались идти. К тому же живот при каждом движении отзывался болью.

- Ты куда, девочка? – Отозвалась с соседней койки старушка из деревни.

- В туалет. – Призналась я.

- Я помогу.

С неожиданной для меня резвостью, бабушка вскочила и подхватила меня под руку. Мир пару раз качнулся, а потом встал на место.

- Пойдем, милая, не торопись. Бабушка уже старенькая. Бабушке тяжело быстро ходить.

Так, придерживая друг дружку, мы сходили в туалет.

Умытой и с чистыми зубами лежать в своей кровати оказалось приятнее. Если бы еще можно было пить и тем более есть, то мир стал бы еще лучше.

Вечером медсестра разрешила мне выпить три глотка воды. Это была самая вкусная вода в моей жизни. Но, кажется, до желудка она не долетела. Ее всосал в себя измученный и высохший пищевод.

Утром меня разбудила медсестра с градусником.

- Ну и здорова ты поспать. – Не слишком вежливо заметила она, вручая мне градусник. – Уж солнышко давно встало. Сейчас обход уже будет, а ты тут лежишь немытая и нечесанная. Не стыдно?

Мне стало немного стыдно и я, честно измерив температуру и сдав градусник суровой женщине, отправилась умываться.

Врач разрешил мне пить сколько хочу, в том числе бульоны и кисели. Так что, как только обход закончился, я написала письмо домовому, где запросила и то и другое.

Хотя кушать мне не хотелось. Хотелось лежать, спать и ничего не делать.

Но я подняла себя на завтрак, где мне выдали стакан густого киселя. Его можно было есть ложкой, вкус был слегка сладкий, но практически никакой, потом пришла мама, принесла бутылку воды и вышивку.

- Зачем это? – Удивилась я, рассматривая смешного котенка, которого полагалось создавать.

- Скучно же здесь лежать. – Пожала мама плечами. – Учебников тебе не принести, слишком много здесь посторонних людей. А вышивка она мозг разгружает, нервы успокаивает. Практически медитация.

Мы какое-то время проболтали и это было странное чувство.

Потом я честно вышивала котенка, считая клеточки и хмурясь. В двух местах пришлось даже распороть половину вышитого и начать заново.

А потом священник опять принес сумку с домовым.

- Даша, я не буду вылезать из-под кровати. – Загадочно прошептала сумка. – Тут слишком много людей.

- Будет странно если я стану разговаривать с сумкой под кроватью. – Прошептала я.

- Возьми вот. – Сумка раскрылась и мне в руку ткнулись два термоса и какие-то контейнеры.

- Давай я помогу. – Меня вытащил из-под кровати священник и помог снова лечь. С катетером в животе было не так-то просто сгибаться. Я отдышалась и потолок перестал кружиться перед глазами.

- Вот смотри. – Священник поставил термосы. – В синем бульон. В красном кисель. Уж не знаю из чего их там тебе варили, но пахло просто божественно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Не удивительно. – Пробормотала я. И хотя я совершенно не хотела кушать, но при мысли о стряпне домового рот сам собой наполнился слюной.

- А вот здесь контейнер с пиццей. – Добавил муж. – Мы знаем, что тебе нельзя. Но ты же здесь не одна. Девочки, кому уже можно нормально кушать? Или медсестрам отдам.

Пиццу быстро поделили, а для медсестер оказался еще один пакет с пирогами.

- Ничего себе пицца. – Уважительно заметила старушка. – Это же пицца, а пицеща! Мне это баловство внучка привозила из города. Так там кусочек теста тоненький, а сверху помидорки накиданы. Что ел, что не ел. А тут прям праздник живота.

- Как бы всем с животами не поплохело. – Пробормотала я.

- Нормально все будет. – Отозвался священник, со странным вниманием присматриваясь к соседкам. – Она же волшебная.

- Ой, пойду в коридоре посижу. – Отозвалась старушка.

- Что-то спать хочется. – Пробормотала буйная дева и завернулась в одеяло, отвернувшись к стене.

- А мне в туалет надо. – Пробормотала нервная студентка и в палате наступила странная тишина.

- Ну, вот теперь и вылезти можно. – Пробормотала сумка и из нее показался домовой. – Не так-то просто колдовать в вашем мире. Все какие-то невосприимчивые.

- Ничего себе. – Выдохнула я. – А у меня в киселе что намешано?

- Я тоже рад тебя видеть. – Домовой обхватил своим лапками мою руку и прижал ее к груди. И выглядел он при этом так печально-трогательно, что я мгновенно простила ему все его грехи.

- Укрепляющие заклинания какие-то накладывал. – Шепотом пояснил мне священник, тоже не прерывая нашу идеалистичную картинку.

- Конечно. – Пробормотал домовой. – А то навертели дырок в хозяйке и рады. А я вчера специальные блинчики жарил, от них все дырки должны зарасти и настроение повышаться. А достались они какой-то медсестре.

- То-то она вчера счастливая ходила. – Усмехнулась я. – Я думала, новость какую-то хорошую узнала, а дело в твоей стряпне, оказывается.

- Ну так, я же домовой. Я обязан защищать тебя и делать твою жизнь комфортной.

- Поначалу это было не слишком понятно.

- Законы можно по-разному трактовать. А ведьмы и вовсе уют странно воспринимают. Так что я опытный домовой. Я же не знал, что ты моя самая лучшая хозяйка за все это время.

В ответ я тоже обняла его. Так мы и сидели, обнявшись втроем, пока соседка не завозилась в своем коконе из одеял. Домовой торопливо юркнул под кровать и зашуршал там.

- Пей свой бульон. – Велел священник. – У нас не так много термосов.

- Можно было бы и одним ограничиться. – Пробормотала я, послушно наливая бульон. – Тем более, что завтра меня обещают начать кормить.

- А что тебе можно будет есть? – Завозилась сумка, и священник поспешил повторить вопрос, чтобы заглушить писк домового.

- Омлет ей будут давать. – Скосила на нас глаза буйная дева и состроила моему мужу глазки. Как женщина, я ее могла бы понять, в своей рясе он выглядел весьма импозантно и пара лишних килограммов его совершенно не портила. Однако, как жена, я очень захотела вцепиться ей в волосы и трепать, пока прическа не поредеет.

- Омлет – это хорошо.

- Ой, да не стоит переживать. – Отозвалась я. – Меня уже скоро выпустят отсюда и мне можно будет есть все что угодно и в любых количествах.

- Что-то не похоже, что ты ешь все что угодно. – Пробормотала дева. – Больше походите на патриархальную семью, где он есть ведрами, а ты сидишь с плошкой риса. Да и выглядишь ты плохо. Вон, синяк на лице.

- Это я упала. – Поспешила отозваться я.

- Да-да. – Все жертвы домашнего насилия так говорят. А он еще сюда таскается с какой-то подозрительной сумкой, любящего мужа изображает.

- У меня все хорошо. – Максимально твердо ответила я.

- И мамашка твоя, не слишком-то на любящую мать походит. Воду тебе с газом купила, а ведь все знают, что после операции только без газа можно. Небось, не мать, а свекровка.