Читать интересную книгу Пуля нашла героя - Андрей Курков

Саплухов кивнул. Достал одну ручку из только что полученного в Кремлевском Дворце Съездов сувенирного набора и стал расписываться на многочисленных, лежавших перед ним стопочкой, документах.

Глава 52

Зимний Киев оказался намного красивее зимней Москвы. Легкий, едва заметный морозец удерживал снег от таяния. Ветра не было. Светило солнце, заставляя искриться плотно уложенные миллиарды снежинок. Бегали дети, догоняли друг друга, бросали снежками и попадали порой в прохожих. Прохожие не обижались и шли дальше.

Киевские улицы были поуже московских, и, может быть, поэтому казалось, что на них больше жизни, больше движения, несмотря на холодное время года.

Уже поселившись в гостинице в большом одноместном номере на пятом этаже, вышел Добрынин просто прогуляться по этому старинному городу, в котором ни разу прежде не бывал.

Время шло к одиннадцати.

С улицы, на которую вышел народный контролер, была видна высоченная колокольня с позолоченным куполом.

Дети сразу заметили этого странного старика в военной шинели. Один мальчонка запустил в него снежком, но его же друзья вступились за неизвестного им прохожего, повалили мальчонку и стали катать его по снегу, награждая тумаками.

— Ну что вы, мальчики! — остановил их Добрынин. — Зачем? Не надо!

— Дядя, а вы военный? — спросил один из них. — Вы в войне воевали?

Добрынин подумал. Потом ответил:

— Не военный, но в войне воевал, — и сам улыбнулся детскости этой фразы.

Пошел дальше, вниз по улице, прочь от колокольни. По дороге вспомнил, что Волчанов ему сказал насчет покупки одежды.

Конверт с деньгами был при нем.

«Ладно, — решил народный контролер. — Может, в самом деле что-нибудь куплю».

По заснеженной дороге медленно проезжали троллейбусы, выкрашенные в голубой цвет, но время было рабочее, и должно быть, поэтому в каждом троллейбусе сидело только по два-три пассажира.

«Надо будет прокатиться потом», — подумал Добрынин.

— Когда улица спустилась в самый низ, увидел Добрынин перед собой большую заснеженную клумбу посреди округлившейся вдруг дороги. По центру клумбы стоял высокий пропагандистский постамент с надписью «Киев — столица Советской Украины». Одна улица шла налево от клумбы, а вторая — вроде и не улица, а просто дорога — уходила направо и спускалась куда-то за невидимый холм.

Добрынин повернул налево.

На первом же доме прочитал название улицы — «Крещатик».

Как раз проезжал он здесь на машине утром, когда встретивший его товарищ отвозил его с вокзала в гостиницу.

Под вторым домом, на первом этаже которого была большая пивная с нарисованными на окнах красными раками, упорно трудился молодой дворник, соскребая железной лопатой снег со ступенек.

Пройдя дальше, остановился Добрынин у газетного киоска. Просмотрел названия газет. Кроме знакомых «Правды» и «Известий» увидел что-то новенькое. Вспомнил, что в четвертой книге «Рассказов про Ленина» последний рассказ еще не прочитал.

«Надо обязательно дочитать книгу, — подумал. — А потом все четыре книги внукам отдам!» Так, гуляя по пустынному, почти безлюдному Креща-тику, оказался народный контролер у большого магазина «Одежда». Зашел.

Тут же молоденькая продавщица встретила его в дверях.

— Чем могу помочь? — спросила ласковым голосом. — Вам какой отдел нужен?

Сначала смутившись от неожиданности магазинного гостеприимства, Добрынин быстро взял себя в руки и ответил:

— Мне бы пальто зимнее…

— Пойдемте, — сказала, улыбнувшись, девушка и повела его на второй этаж.

— Какой у вас размер? — спросила, остановившись у рядов висевших на вешалках различных пальто.

Добрынин пожал плечами.

— Пятьдесят второй, — сообщила девушка с той же милой улыбкой на личике, усыпанном веснушками, однако не очень заметными сейчас из-за зимы.

— Вот сюда давайте подойдем! — пригласила она покупателя. — Выбирайте!

Добрынин увидел перед собой несколько пальто. Смутился снова. Но потом твердо себе сказал: «Выбирай!» — и стал трогать пальто руками, рассматривая ткань и цвет. Наконец снял с вешалки одно драповое темно-зеленое с теплым цигейковым воротником.

— У вас очень хороший вкус,. — сказала девушка. — Пойдемте в примерочную.

Уже в этой самой примерочной Добрынин, закрывшись занавеской, сбросил шинель и одел темно-зеленое драповое пальто. Посмотрел на себя в зеркало и глазам не поверил — такой солидный у него сразу вид стал. Прямо как у Героя Советского Союза.

— Ну как? — долетел из-за занавески девичий голос. Добрынин сдвинул занавеску и показался девушке.

— Повернитесь, пожалуйста, — попросила она. Добрынин повернулся.

— Отлично! — сказала девушка. — Просто как на вас сшито! Будете покупать?

Добрынин кивнул и тут же немного испуганно спросил:

— А сколько стоит?

— Сорок два рубля семьдесят копеек.

Не снимая пальто, а только расстегнув пуговицы, достал Добрынин из кармана пиджака конверт с деньгами и, заглядывая в него, сказал:

— Я только посмотрю: хватит или нет!

Девушка тоже бросила взгляд на раскрытый конверт и тут же заулыбалась.

— Конечно хватит, что вы! — сказала она. Подошли к кассе. Добрынин заплатил, ив конверте осталось еще много денег.

— Вам завернуть покупку? — спросила девушка. .

— А можно я в нем пойду? — спросил народный контролер.

— Конечно, это же ваше пальто. Давайте я только ярлык срежу.

И она отвела его к стойке, на которой лежали ножницы, привязанные к чемуто веревочкой. Отрезала ярлык. Потом вдруг вскинула глаза на покупателя.

— Вы же шинель в примерочной забыли! — сказала: — Я вам сейчас ее заверну, чтобы удобней нести было. Подождите здесь!

Минуты через полторы-две она принесла упакованную в бумагу и перевязанную бечевкой шинель. Проводила Добрынина до выхода и пожелала ему доброго дня.

На улице Добрынин остановился. Настроение у него было странное. Он думал об удивительном гостеприимстве Киева, он начинал понимать, почему его дочь перебралась в этот уютный доброжелательный город.

А время приближалось к обеду, и решил Добрынин вернуться в гостиницу, ведь там же, на пятом этаже, через две двери от его номера был буфет.

Поднялся наверх тем же путем. И тех же мальчишек увидел. Они вчетвером сидели на тротуаре и чинили санки.

Добрынин подошел, посмотрел, в чем дело. Потом легко взял и вправил обратно в паз выскочившее железное боковое ребро санок.

— Спасибо, дядя! — сказал мальчик постарше.

— Ну а кто из вас военным хочет стать? — спросил народный контролер.

— Я! — ответил самый младший, тот, что часом раньше в Добрынина снежком запустил.

— А вы кем хотите стать? — спросил Добрынин остальных.

— Я пожарником. —А я,-сталеваром.

— Ясно, — Добрынин улыбнулся, потом повернулся к самому младшему, который военным хотел стать. — Как тебя зовут?

— Митя.

— Ну, Митя, вот тебе шинель, вырастешь — будешь носить!

* * *

В гостинице Добрынин перекусил, выпил чаю с теплым мягким бубликом. Отдохнул полчаса в номере, потом стал собираться. Достал адрес дочери, проверил вещмешок: все четыре книги «Рассказов про Ленина» были на месте.

Вышел на улицу.

— Извините, — обратился он к проходившей мимо женщине-милиционеру. — Вы не скажете, как отсюда вот сюда доехать? — и показал ей бумажку с адресом.

— Русановская набережная? — прочитала женщина в синей шинели. — Пойдемте!

Она отвела его на соседнюю улицу, с которой была видна колокольня. Потом дальше, мимо старинного двухэтажного дворца. Остановились на площадке на краю горы. Внизу лежал замерзший Днепр, а за ним ровной шеренгой стояли высотные белые дома.

— Вот она, Русановская набережная, — сказала женщина. — Если вон туда направо пойти, выйдете к станции метро. Три остановки до «Левобережной», а там пешком или на автобусе. А можете по льду, если не боитесь.

— А как на лед спуститься? — спросил Добрынин.

— Вот туда налево парком пройдете, а там дорожка вниз. Только осторожнее, а то скользко сейчас!

— Спасибо!

— А вы из какого города? — поинтересовалась женщина-милиционер.

Добрынин развел руками, пока искал ответ на вопрос. Потом сказал:

— Сейчас из Москвы, а вообще всю жизнь в разных местах, куда посылали… А дочь моя здесь живет.

— А-а, ну счастливо! — напутствовала женщина.

Спускаясь к Днепру, Добрынин два раза поскользнулся и один раз чуть не потерял вещьмешок, покатившийся вниз по частично обледенелой тропке. Но потом народный контролер вещмешок достал и дальше шел вниз уже осторожнее, проверяя каждый свой шаг и хватаясь за ветки голых зимних деревьев, густо разросшихся на склонах.

Остановился уже на берегу Днепра. Отдышался.

Перед ним снежной равниной простирались замерзшие просторы великой реки. А дальше, на горизонте, вставала серая из-за деревьев полоска острова, и из-за нее уже выглядывали некоторые дома Русановской набережной.