— Вы же понимаете, что все кончено! В течение часа нас всех перережут!
Потом Ельцина будут подозревать в том, что он нарочно демонстрировал бессилие, чтобы надежнее заманить мятежников в ловушку и получить возможность расстрелять Белый дом. Но едва ли он был способен в тот момент на такие хитроумные заговоры. Причиной трагических событий стало прежде всего разгильдяйство спецслужб и их неспособность предугадать следующий ход мятежников.
Грачев приказал собрать коллегию Минобороны. Отсутствовал заместитель министра Борис Громов, за что Грачев его потом возненавидел. Не приехал главком сухопутных войск Владимир Семенов, еще несколько видных генералов. Они не хотели в этом участвовать. Грачев сам не знал, что ему делать, и фактически не хотел обсуждать ситуацию со своими подчиненными. Заседание коллегии не состоялось. Разговор продолжался минут семь-восемь. Министр сказал своим заместителям: наше здание плохо охраняется. Давайте разделимся, и каждый возьмет на себя оборону одного подъезда.
Командование вооруженных сил России возглавило оборону собственного здания. Первый заместитель министра обороны член-корреспондент Академии наук Андрей Кокошин надел под штатский костюм кобуру со «стечкиным» и вместе со своим порученцем — капитаном 1-го ранга, подводником, пошел проверять подъезды. А здание действительно не было подготовлено к обороне: большие окна, не заложенные мешками с песком.
В распоряжение первого заместителя министра обороны поступили два взвода во главе с молодыми лейтенантами, которые сами не знали, что делать. Нашелся прапорщик, который помнил устав. Он бодро доложил, что они охраняют объект особой важности. Поэтому каждого, кто попытается подойти к зданию, надо окликнуть: «Стой! Кто идет?» Затем выстрел в воздух, а потом уже стрелять на поражение.
А вокруг Министерства обороны уже и в самом деле появились мрачные личности, может быть приднестровские боевики… Батальон спецназа из Теплого Стана, который отправлялся в Останкино, чтобы защитить телецентр, Грачев завернул для обороны собственного здания.
Ночью в здание Министерства обороны приехал глава правительства Черномырдин, затем появился Ельцин. Вместе с ним были начальник Главного управления охраны Михаил Барсуков, главный президентский телохранитель Коржаков со своим заместителем. Причина колебаний Грачева состояла в том, что он до последнего не хотел влезать в это дело. Надеялся, что МВД само справится. Ельцину пришлось отдать Грачеву письменный приказ подавить мятеж.
Утром 4 октября президент выступил по радио России:
— Я обращаюсь к гражданам России. Вооруженный фашистско-коммунистический мятеж в Москве будет подавлен в самые кратчайшие сроки… В столице России гремят выстрелы и льется кровь. Свезенные со всей страны боевики, подстрекаемые руководством Белого дома, сеют смерть и разрушения… Чтобы восстановить порядок, спокойствие и мир, в Москву входят войска…
Первый вице-премьер Олег Сосковец встретился с первым заместителем Хасбулатова Юрием Ворониным и передал предложение президента: немедленно сдать оружие, чтобы избежать кровопролития. Воронин ответил отказом.
По Белому дому было выпущено двенадцать снарядов — десять болванок, два зажигательных. Этого оказалось достаточно для подавления мятежа. Когда началась стрельба, Руцкой взывал из Белого дома:
— Я умоляю боевых товарищей! Кто меня слышит! Немедленно на помощь к зданию Верховного Совета! Если слышат меня летчики! Поднимайте боевые машины!
Руцкой совсем забыл, как несколько дней назад грозил президенту:
— Если Ельцин сунется, положим всех, кто попытается сюда проникнуть! Если пустят бронетехнику, мы сожжем и бронетехнику!
Теперь он по радиотелефону умолял о помощи председателя Конституционного суда Валерия Зорькина:
— Они бьют из танков, из танков. Танки перестраиваются и выходят на огневые позиции. Валера, звони в посольства… Они не оставят нас здесь в живых. Ты же верующий, твою мать!..
Евгений Савостьянов, который тогда руководил московским управлением Министерства безопасности, рассказывал:
— В октябре девяносто третьего в Москве был вооруженный мятеж. Когда говорят, что войска расстреляли парламент, то я прошу обратить внимание на два обстоятельства. Не погиб ни один депутат парламента и ни один сотрудник аппарата Верховного Совета! А кто же погиб? Случайные прохожие, работники правоохранительных органов, павшие от руки бандитов, и вооруженные бандиты, засевшие в Белом доме и пытавшиеся нападать на объекты в Москве и чуть не устроившие в России гражданскую войну.
— Почему же Министерство безопасности не сумело предотвратить кровопролитие? — спросил я Савостьянова.
— Министерство безопасности не располагало тогда силовыми структурами. Да еще огромную роль сыграла смена эпох. Прежняя агентура КГБ оказалась ненужной, бесполезной. Все в обществе изменилось. А создать новую агентуру — для этого нужно много времени…
После подавления мятежа было задержано 6580 человек, потом их всех быстро выпустили, осталось человек двадцать. Ходили слухи о том, что на стадионе «Асморал» (бывшая «Красная Пресня») ОМОН расстрелял шесть тысяч участников обороны Белого дома. Эти слухи ничем не подтверждаются. Генеральная прокуратура сообщила, что 3–4 октября 1993 года около Белого дома, у здания московской мэрии и в районе телецентра Останкино погибло или впоследствии скончалось от ран сто двадцать три человека.
Процесс по делу об участниках событий в октябре девяносто третьего не состоялся, потому что Государственная дума объявила амнистию, всех обвиняемых освободили… 7 октября в память о погибших Ельцин объявил общенациональный траур.
11 октября Ельцин улетел в Токио. Это был красноречивый жест. Его государственный визит в Японию откладывался целый год. Теперь Ельцин показывал, что в стране все в порядке и он может спокойно заниматься международными делами.
События осени 1993 года стали поворотными в истории современной России. Страна стояла на пороге гражданской войны. Ельцин сделал то, что приветствовали одни и прокляли другие. Он нарушил конституцию, чтобы принять другую. Он разрешил тяжелый политический кризис силовыми средствами.
Споры о том, имел ли Ельцин право разогнать парламент и расстрелять Белый дом, продолжаются и поныне.
Многие не могут простить ему то, что он нарушил конституцию и устроил пальбу из танков в центре Москвы.
Но ведь вопрос надо поставить иначе: как развивались бы события, если бы Ельцин не применил силу? Руцкой, Хасбулатов и генерал Макашов вполне могли взять власть в Москве. За этим последовали бы чистки и расправы с политическими противниками, куда более кровавые, чем обстрел Белого дома. Нечего и говорить, что такие политические катаклизмы разрушили бы экономическую жизнь, страна погрузилась бы в хаос. Так что силовая операция, проведенная Ельциным, была наименьшим злом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});