- О Господи! - пробормотала Катя. – Я чувствую себя персонажем из фантастического фильма. Будто меня чудесным образом перенесли сразу на два века назад.
- Остановите-ка, душечка здесь, - попросил маклер. – Я хочу, чтобы мы прошли пару кварталов пешочком. Вам это будет крайне полезно.
Они вышли из машины и медленно двинулись вдоль тесных, коротких улиц. Справа и слева от них тянулись двух- и трех-этажные желто-белые особнячки вперемешку с церквями, гордо и изысканно возносящими к небу свои золоченые или голубые маковки и воздушные, островерхие колокольни. С запада от этого старомодного городского пейзажа призрачно маячили кремлевские башни, оставшиеся по ту сторону Москва реки. Чуть поодаль, из отодвинувшейся на задний план и превратившейся в псевдо-, реальности, куда не кинь взгляд, утыкались в небо многоэтажки современной цивилизации, вносящие явный диссонанс в эти тихие купеческие подворья, притаившиеся за чугунными оградами и крепко запертыми воротами.
Катя, никогда не забредавшая прежде в такие места, с любопытством озиралась по сторонам, разглядывая затейливые наличники вкруг окон, лепные орнаменты и узоры на стенах, барельефы, скульптуры, чугунные решетки. На крыше одного дома гордо восседали крылатые грифоны. Со столбов высокой изгороди другого несли свою неусыпную вахту гипсовые львы, правда, похожие на кого угодно, только не на львов. Здесь были могучие атланты, поддерживающие балконы и чуть более изящные, но по-микеланджеловски мужеподобные кариатиды, взвалившие на свои плечи карнизы над портиками.
Вы знакомы с таким направлением в архитектуре, как эклектика? – поинтересовался Семен Семенович, вовсе не для того, чтобы подкусить свою клиентку или проверить ее эрудированность. Скорее из желания пустить пыль в глаза, чтобы она лучше представила, как крупно ей с ним повезло. И, не дожидаясь ответа, продолжил: - Все эти купеческие дома вокруг нас – одна сплошная эклектика. Образно говоря, заказчики и их исполнители выпендривались кто во что горазд, намешивая все известные им стили. Наряду с более ранним классицизмом, вы встретите тут конгломераты из ренессанса, готики, барокко, рококо и даже элементы мавританского стиля. Кредо у них, видимо, было одно: неважно, что как называется и к чему относится, важно, что бы нравилось заказчику.
- И вы собираетесь предложить мне именно такой архитектурный винегрет?
- Ну что вы, душечка. Такой «винегрет» вам не по зубам. Каждый из этих домов – исторический памятник, находящийся под защитой и охраной государства. По краайней мере так было при советской власти, - поправился он.
- Но если мы здесь, значит то, что вы предложите мне купить, по закону не продается. Я правильно вас поняла?
- Вот в этом-то и весь фокус! - маклер хитро сощурил свои черные умные очи. – Дом, о котором идет речь, подсуетился приобрести один шустрый человечек в период государственного раздрызга, получив бумагу от специалистов, наверняка не за просто так, что дом этот не представляет культурной и исторической ценности. Надо полагать, он был не единственным его приобретением в сфере недвижимости. А сейчас этот человек, уж не знаю из каких соображений, решил его продать. Тихо продать, без шума. С тем ко мне и пожаловал сегодня утром. А я, памятуя наш с вами уговор, сразу вам и позвонил. Ведь такой шанс может никогда больше не подвернуться. Вот, пожалуй, и вся предыстория. Замечу, что цены на недвижимость, особенно в пределах Старой Москвы, растут нынче не по годам, а по месяцам.
Так, не праздно беседуя, они добрались, наконец, до цели своего похода.
- Ну вот он, голубчик. Любуйтесь!
Трехэтажный желто-белый особняк, расположившийся чуть в глубине от улицы, занимал сравнительно небольшую площадь. Широкая парадная лестница из трех ступенек под двускатным козырьком, узкие высокие окна, украшенные с боков лепными барельефами и медальонами. Полукруглые балкончики второго этажа забраны изящными чугунными решетками, состоявшими из прутьев, сильно выгнутых наружу в форме буквы «S» и собранных под единой витой муфтой. Крышу, как бы разбитую на отдельные «скворечники» с очаровательными оконцами, чешуей покрывали металлические пластины. Краска на фасаде пооблупилась, асфальт вокруг дома местами провалился, местами вздыбился, местами пророс сорной травой.
Маклер отпер имевшимся у него ключом потемневшие от времени дубовые двери и провел Катю внутрь. Не нужно было обладать особо богатым воображением, чтобы представить, как выглядел этот дом с его сводчатыми перекрытиями, арочными проемами и облицованными изразцами печами в период своего процветания. Но сейчас он имел довольно жалкий вид. Крыша во время дождей в нескольких местах протекла, оставив на стенах ржавые дорожки и вспучив фигурный паркет. Искусно имитировавшие мрамор колонны, обрамлявшие лестницу на первом этаже, обнажили свое деревянно-штукатурное нутро. Изразцы на печах кое-где отсутствовали. Несколько канцелярского вида книжных шкафов из прессованной фанеры наглядно демонстрировали, кто и как эксплуатировал в последние годы этот дом. Обойдя одну за другой пустые комнаты, которых здесь было не менее десяти, все закутки и высокий светлый чердак, Катя сказала, не раздумывая:
- Работы тут невпроворот, но я беру его. Если у меня хватит денег на его ремонт и если вы гарантируете, что я с этим не прогорю.
- Я не просто гарантирую, я помогу вам, - заверил ее маклер. – Есть одна ремонтно-строительная фирма, которой я доверяю и которую рекомендую своим лучшим клиентам. Ребята работают на совесть и берут по совести.
- Спасибо. Думаю, я воспользуюсь вашей любезностью.
- Тогда не будем терять времени и вернемся в мой офис для оформления сделки.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
- Виталий Аркадьевич, можно? – В дверях, как школьник, с виноватым видом топтался ответственный за охрану «Контакта».
- В чем дело, Кузин? – Ломов поднял голову и, прищурясь, посмотрел на него. – Теперь что стряслось?
- Виталий Аркадьевич... В квартиру, за которой мы вели наблюдение, вчера вселились новые жильцы.
- Что-о-о!?! – взревел Ломов, вскакивая. – И ты осмеливаешься мне об этом говорить?! – Выйдя из-за своего громоздкого стола, он принялся мерить крупными шагами кабинет. Остановившись перед охранником, в упор уставился на него, сверля и испепеляя его свирепым взглядом. – Нет, ты мне популярно объясни, как такое могло произойти, если я приказал тебе не спускать глаз с этой квартиры, с этого дома.
- Мы пасли ее круглосуточно, шеф. Парни менялись каждые восемь часов. Я просто ума не приложу, как они ее прозевали. Может... Может она и не заходила туда вовсе, а? Может оформила все через агента?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});