- Да, Ваше Высочество.
На губах Брады мелькнула чуть заметная улыбка - будет из девочки толк.
- А как же я? - вклинилась в паузу недоумённая Карина.
Лидия, несмотря на проснувшееся командирское настроение, не смогла сдержать улыбку - столь непосредственна и ярка палитра эмоций на лице подруги Ланы: удивление, обида, растерянность. Они действительно были практически неразлучны: в жизни, в быту, в спарринга, в постели.
- А что, я не говорила, что ты пойдёшь главной обоза? Будешь следить за её, - кивок в сторону Ланы, - поведением.
- Ура, - Карина повисла на шее подруги, и они закружились.
Глава 2
(пример воспитания молодёжи)
Тролльчонок, сидя на коленях матери, спрашивает: "Мама, что такое мир?" Тролльчиха задумалась, потом отвечает: "Это когда полные животы" "А что такое война?" - "Когда идём к соседям животы набивать".
.
Эльф притаился за дверью. Он чувствовал, что там, в темноте, кто-то есть. Но особой опасности не ощущал, словно не страж замер там, а... а... а кто-то другой. Большой - с человека - с тяжёлым чесночным прерывистым дыханием, будто и не думающий прятаться.
Листочек досадливо поджал губы. И чуть не рассмеялся посетившему его чувству. Вместо того, чтобы исходить от волнения по Рохле, он словно отключился от действительности, погружаясь в грёзы о премиленькой Оли, помимо дворянских корней, которые умела перечислять с придыханием, она имела весьма заманчивые и любопытные прелести - достойные, кстати, эльфийских стандартов, изучить которые эльфу и помешала проклятая действительность - его грубо вырвали из сферы грёз на некую акцию возмездия, или чего-то там подобного. Короче, отыскался след тролля, и нужно было выяснить, в каком состоянии (живой ли?!) твердолобый малюточка, и провести показательно-воспитательную работу с нехорошими дядями.
Нет, всё правильно, Листочек не против, мало того, прислушавшись к себе, он мог при желании отыскать отголоски праведного гнева в отношении неких тёмных личностей, обидевших их младшенького. Но помимо того, что он всё-таки не до конца верил, что кто-то мог серьёзно навредить троллю, его нет-нет, да и встряхивало, и перед глазами всплывали недоцелованные губы, недотроганные... формы, так и просящиеся в ладонь, словно гриф лука, удивительной девушки, очаровательной аристократки, амазонки, в которую он безнадёжно влюбился, лишь увидев на гарцующем коне в лучах солнца... О, эта улыбка, способная растопить его сердце, будто масло горячий камин, этот миниатюрный ротик, способный одними уголками губ выпить это масло! А великолепная, достойная лучших эльфийских Мастеров рука, обнажённая от плеча, сжимающая саблю, словно некое убийственное оружие соблазнения, являющееся продолжением изящного тела, упакованного в отнюдь не целомудренные оковы ремней и эпизодов кожи с изобилием холодного оружия. М-да.
Девушка действительно произвела на эльфа самое благоприятное впечатление. И он дошёл до того состояния, что мог признаться сам себе в этом честно. Конечно, эпизоды общения с прекрасным полом никогда не проходили для него, как рядовое событие - каждая девушка, привлекшая внимание - это цветок, который нужно любить, лелеять, нюхать его, любоваться им и... срывать. Он испытывал влюблённости ко всем им, но также легко и уходил, оставляя на память лёгкое приятное воспоминание и отсутствие сожаления. Но сейчас он потерял голову, и это было что-то новое. Восхитительно тревожное и... влияющее на его действия... Это следовало обдумать в спокойной обстановке.
Мало того, этим утром Оли, будучи действительно амазонкой - чтобы это в конце концов не значило - должна была отбыть с принцессой королевства, по совместительству являвшейся организатором и командиром Отдельного Кавалерийского полка на какие-то манёвры... Сумасшедшие девицы, нелепые забавы! Впрочем, есть в этом некая экзотика. Всё-таки те же эльфийки легко становились воинами, и при необходимости всегда наравне с мужчинами выходили на защиту Лесов.
Эльф тяжело вздохнул. Естественно мысленно, а то не хватало подобным образом сообщить миру о собственной чувствительности и особой мужской уязвимости, живо откликающейся на женскую красоту. Особенно явно недостойному слушателю! Ну как может существо, жрущее чеснок в таких количествах, оценить тонкости общения с прекрасной половиной - в данном случае - человечества? Соединение душ в лунном свете, плавно переходящее...
Так, всё, хватит - Листочек решительно опустил некий пожарный занавес на отвлекающие мысли, и, понадеявшись на его прочность, вернулся к прерванному тошнотворному изучению входа, а также поиску альтернативных вариантов проникновения на склад с этой стороны.
Он уже практически решился идти, так сказать, в "лоб", как ни как, у него было достаточно секретов маскировки и отвода глаз, чтобы обмануть любого глазастого - даже ожидающего подобного появления. В конце концов, можно просто дать по башке!
Хотя зачем так грубо - устыдился Листочек собственной кровожадности, явившейся следствием, как он предполагал некоей нервозности, в свою очередь бывшую продуктом продолжительного вдыхания чесночного перегара. Тонкие обонятельные рецепторы породистого эльфийского носа взывали к решительным действиям, вплоть до отключения объекта раздражения сонным порошком и заливанием воском дыхательных и прочих выходных отверстий.
Но тут темнота заскрипела, сгустилась и вслед за зловонной отрыжкой, заставившей инстинктивно прижать к черепу остроконечные уши и крепко сцепить зубы, чтобы не отступить - столь велика была волна, поражающая тонко организованную структуру, на свежий воздух - если, конечно, после предыдущих действий его так можно назвать - вышло нечто внушительное...
Всего лишь большой человек - разочаровано констатировал Листочек. Это же надо разумному существу довести себя до такого состояния! Мимо прошла стена абсолютно неприятных и в какой-то даже степени вредных для здоровья окружающих запахов: от застарелого пота до гнилостного порченых зубов и прочего, прописку которого лучше не знать, дабы не нарушать крепость сна.
Гора, состоящая из валиков жира с накинутой на них безрукавкой, похрипывая и похрюкивая, сделала несколько шагов от выхода прямо и особо никого не стесняясь (а кого? портовых крыс?), придвинулась к ближайшим кустам, а затем волосатыми руками стала на ощупь искать... утерянное между ног. Такого ужаса, эльф уже не мог вытерпеть, и пёрышком, дуновением ветерка, проскользнул за спиной монстра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});