– Ну что там у тебя?
– Ты не знаешь, какой порядковый номер сейчас свободен на секретной службе ее величества?
– Ты это о чем. Лис?
– Его преподобие граф Херефорд предложил мне подшабашить на английскую разведку. Так что я теперь коллега Джеймса Бонда.
– Не понял?
– Да что тут непонятного? Бертран Лоншан предложил мне вновь взяться за ремесло менестреля, но уже под эгидой английских спецслужб. Его преподобие прочитал мне изумительную лекцию о пользе тайной политики и предложил принять в ней активное участие. Погулять, посмотреть, послушать.
– Забавное предложение. А что хорошего ты вынес из лекции?
– Хорошего? Двадцать пять солидов на непредвиденные расходы.
– М-да. Что-то я не совсем понимаю этот расклад. В любом случае очень неосторожно со стороны его преподобия. Тебя могли видеть в его окружении.
– Ну и ладно. Мало ли где меня могли видеть. Я же не прикидываюсь менестрелем. Я и есть менестрель. А у аббата, заметь, у аббата, а не у канцлера Англии, работал временно, по найму. Так что с меня и взятки гладки.
– Это ты в подвалах гестапо объяснять будешь.
– Ну тут уж мы как бы посмотрим!
– Да, вот еще, ты не знаешь, зачем Лоншану потребовался личный шпион?
Лис задумался.
– Не знаю. Ну, это мы уточним. А пока что, если не возражаешь, я иду бомбить лавку Ротшильда.
Глава девятнадцатая
Иди по следу денег.
Закон тайной войны
Лавка менялы, носящая гордое название «Красный щит», располагалась в пяти минутах ходьбы от главной улицы в кривом переулке, запиравшемся на ночь массивными воротами, окованными толстыми железными полосами. Время еще было раннее, и ворота были открыты, но пара стражников с короткими копьями и тесаками на поясе уже скучала около них на широкой каменной скамье. Они смерили Рейнара безразличным взглядом и, не усмотрев ни в одежде, ни в манерах незнакомца ничего предосудительного, потеряли к нему всякий интерес и вновь занялись игрой в кости, прерванной по случаю появления незнакомого субъекта.
Вывеска лавки изображала червленый щит круглой формы, вызывавший ассоциации то ли с червонцем, то ли с восходящим солнцем японского микадо.
Лис толкнул дверь и вошел, сопровождаемый звоном колокольчиков, укрепленных над дверью.
– Чем могу служить? – Пожилой человек довольно приятной наружности, с темными хитрыми глазами и чрезвычайно характерным носом, поднялся из-за невысокой стойки, приветствуя вошедшего почтительным поклоном.
– Любезнейший, у меня есть тут одна чрезвычайно старая монета, даже не вся монета, а только ее часть, и я хотел бы знать, не могу ли я получить какие-нибудь деньги взамен этого куска.
При этих словах глаза менялы вспыхнули, но, моментально подавив этот странный огонь, он произнес все тем же официально-любезным тоном:
– Если милостивый государь будет так снисходителен ко мне и покажет свою монету, я постараюсь сказать, смогу ли я чем-нибудь помочь ему или, увы, нет.
– Монету? Да, пожалуйста! – Рейнар бросил на стойку обрубок шартрского динария так, словно у него кошелек был забит раритетными деньгами.
Меняла аккуратно взял монетку и поднес ее к глазам. По тому, как он держал этот кусочек серебра, будто лаская его, можно было уверенно заявить, что цену денег дальний предок Ротшильдов знал не хуже своих отдаленных потомков.
– Удивительное дело, – задумчиво сказал он, завершая свой придирчивый осмотр. – Вы, вероятно, родились с серебряной ложкой во рту. У меня есть точно такой же кусочек. Это значительно повышает цену вашей монеты. – Он открыл какой-то ящичек, достал из него вторую часть монеты и приложил ее к первой. Срез совпал. – К сожалению, у меня нет в лавке таких денег, и если вы будете столь любезны подойти сюда, когда колокола зазвонят к вечерне, я буду рад оказать вам требуемую услугу. – Голова его склонилась в почтительном поклоне, в котором уже угадывалось куда больше, чем дежурная учтивость.
– К вечерне? А не застану ли я ворота закрытыми, когда приду к вам?
– Ворота закрывают позже. Но даже если они будут закрыты, скажете стражникам, что идете ко мне, и у вас не будет никаких хлопот. А теперь позвольте мне откланяться. – Ротшильд снова поклонился, давая понять клиенту, что должен его покинуть.
– Ладно, по рукам. Я приду попозже. – Лис вышел, сопровождаемый звоном колокольчиков.
– Капитан, – окликнул он меня, внимательно следившего за действием пьесы, – к гадалке не ходить, здесь – шпионское гнездо, конспиративная явка.
– Что дальше? Об этом можно было утверждать еще с самого начала.
– Понятное дело, ни за какими деньгами этот Ротшильд не пойдет. Его дом наверняка примыкает к лавке, а хранить деньги в каком-либо ином месте он скорее всего не рискнет. Значит, сейчас он обязательно побежит кому-то докладывать, что явился человек с паролем. Вопрос – кому? Ему бы сейчас хвост повесить. А то, как говорили по поводу Маугли бандарлоги: «Он такой же, как и мы, только без хвоста».
– Дельное предложение. Действуй! Только сам не рискуй.
– Ладно. Повоюем.
Рейнар огляделся, ища укрытие. Переулок был хорошо приспособлен для ведения наружного наблюдения. Строители, обуреваемые благими намерениями сделать город как можно более труднодоступным для штурмующих войск врага, позаботились о том, чтобы нагородить побольше контрфорсов [42] и резких поворотов, надежно укрывавших защитников во время штурма и нескромных наблюдателей во все остальное время.
Лис, еще в бытность свою специалистом по борьбе с терроризмом, очень хорошо научился пользоваться подобными укрытиями. Осмотревшись по сторонам, мой верный напарник облюбовал массивный карниз дома напротив, украшенный выводком грифонов, грубо высеченных из серого камня. В два счета оказавшись наверху, Лис удобно расположился на спине одного из них, внимательно наблюдая за выходом из лавки менялы.
* * *
Ротшильд, в черном плаще и шляпе, выскочил из своего заведения так, будто за ним гнались все черти ада, и, поприветствовав играющих стражников, насколько это было допустимо приличиями, быстро зашагал по центральной улице.
– Отлично, Капитан, сейчас выясним, куда его влечет неведомая сила. – Д'Орбиньяк оставил в покое оседланное им чудище и спустился на грешную землю. – Как говорится, тут дело на пять копеек. – Он словил какого-то мальчишку, пробегавшего по улице, и тоном дядюшки Аладдина произнес:
«Мальчик, хочешь гроттен?»
– Хочу, – честно признался босоногий юнец, глядя на Рейнара преданным взглядом.
– Видишь вон того господина в черном плаще?
– Прекрасно вижу, ваша милость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});