Читать интересную книгу Наша улица (сборник) - З Вендров

Так мы тихо-мирно беседовали и не заметили, как прошло время.

Когда облава окончилась и Левитин пришел звать меня домой, а Выгодский тоже явился за свояченицей, оба дружно рассмеялись.

- Вы только поглядите на эту воркующую парочку! - сказал Левитин.

- Будем надеяться, что их первая встреча не окажется последней, шутливо заметил Выгодский. - Остается только пожелать им болееблагоприятных обстоятельств и лучшей обстановки для дальнейших встреч.

Слова Выгодского оказались вещими: как для Сони, так и для меня не нашлось места под солнцем родины: и я и она были вынуждены искать знаний и хлеба в чужих краях.

Наша вторая встреча, на чужбине, оказалась более длительной, чем первая встреча в садовой беседке в зимнюю морозную ночь: она продолжалась почти полвека...

1911-1956

СПОКОЙНАЯ КВАРТИРА

1

Однажды утром - дело было поздней осенью - Михей остановил меня, когда я выходил со двора, и с опаской оглянулся. Опираясь одной рукой на метлу, а другой почесывая затылок, он как-то нерешительно сказал:

- Так что, милый, думаю, вам лучше на время перебраться на другую фатеру. Третьего дня ночью жандармы арестовали длинноволосого из одиннадцатого номера, того самого, который служит в земской управе.

Еще раз оглянувшись, Михей шепотом добавил:

- Засаду там оставили... Кто в ту фатеру - цап!..

А один в штатском - тоже, видать, из ихней братии - все допытывается у Михея о каждом жильце, особенно о молодых: кто да что, кто к кому ходит да чем занимается, не бывал ли который из них у длинноволосого. Не заметил ли он, Михей, чего-нибудь этакого...

- Холера их знает, чего они от меня хотят, - выругался Михей.

Михей боялся, как бы жандармы или полицейские не вздумали проверять всех жильцов. Они даже урядника не предупредят заранее, нагрянут из города с обходом, и делай что хочешь. А тут многовато-таки непрописанных евреев... Всыплют Михею так, что не дай бог! В любую минуту могут нагрянуть, и потому мне лучше сегодня же убраться отсюда подобру-поздорову, пока они угомонятся.

- Я всех ваших уже предупредил, - закончил Михей, явно сожалея о том, что из-за какого-то длинноволосого он лишается дохода. - Через недельку-другую опять можете переезжать ко мне. Дело верное!

Всыплют ли Михею - осталось пока неизвестным; мне, однако, Михей уже всыпал своим сообщением. В Москве не так легко было найти охотника сдать угол еврею, не имеющему правожительства. А если некоторые и решались на такой "криминал", они объявлений в газетах не печатали.

Где же найти пристанище - и немедленно - в этом огромном городе?

Ночь-другую можно скоротать на каком-нибудь вокзале или же в ночной чайной для извозчиков, хотя и то и другое связано с некоторым риском: пассажир без всякого багажа может показаться подозрительным станционному жандарм), и он потребует предъявления документов. В ночной же чайной будет слишком выделяться моя интеллигентная внешность, которая навряд ли способна внушить доверие шпикам в случае, если они туда заглянут. Что же делать? Где переночевать хотя бы сегодняшнюю ночь?

Перебирая в памяти знакомых, на помощь которых я мог рассчитывать в эту критическую минуту, я неожиданно вспомнил своего земляка Гирша Пальчика. Сам он рекомендовал себя так: "Григорий Миронович Пальчик - биржевой маклер".

Раз в год, а то и реже Гирш Пальчик навещал свою семью, которая жила в нашем городе, и каждый раз рассказывал о себе чудеса в решете: он, видите ли, прибыл сюда из Киева или же из Харькова, недавно посетил Петербург, а потом был в Порт-Артуре, в Риге, во Владивостоке... Что же касается Москвы, он там как у себя дома.

Пользуется кредитом в любом размере у самых крупных московских фирм, и все открытым счетом, без векселей...

Если вы нуждаетесь в банковском кредите - пожалуйста!

Только попросите его, он вам устроит все в два счета...

"Мое имя у нас в Москве - капитал", - хвастал Пальчик.

Правожительство-для него раз плюнуть. Он в самых приятельских отношениях с приставами всех полицейских участков. Имя Григория Мироновича Пальчика знакомо самому московскому градоначальнику; какой же тут может быть разговор о правожительстве? "Говорю же - раз плюнуть!"

Пальчика обыкновенно слушали со скрытой улыбкой:

более чем скромное существование его семьи да и его собственный, весьма потрепанный вид мало вязались с его россказнями о привольной жизни и высоком положении, которое он занимает в Москве.

Но где искать Пальчика? За все время моего пребывания здесь я ни разу его не встретил. Мои знакомые даже имени Пальчика не слыхали. Мне вспомнилось, что Пальчик хвастал, будто он важное лицо на московской бирже, и я отправился туда.

К зданию торговой биржи на Ильинке то и дело подкатывали на чистокровных рысаках толстопузые, краснолицые купцы в суконных чуйках и в картузах. Входили и выходили оттуда по-европейски одетые молодые и старые спекулянты и финансовые тузы, необыкновенно подвижные биржевые маклеры и степенные купцы-татары в каракулевых шапках, азиатские дельцы в цветных халатах и тюбетейках, кавказцы в национальных костюмах с кинжалами за поясом.

На высоком крыльце биржи толпились биржевые зайцы, всякою рода мелкая шушера, люди неопределенных занятий, которым внутрь здания не было доступа. Люди собирались кучками на улице и оживленно разговаривали об акциях, ценных бумагах, о ценах на всякого рода товары.

Кругом гудело, как в улье.

Я обходил одну кучку за другой, вглядывался в лица - Пальчика нигде не было.

Уже собираясь уходить, я вдруг увидел его в переулке слева от биржи. С большим воодушевлением он что-то втолковывал какому-то человеку, держа его за пуговицу пальто.

В Пальчике, с худым лицом и бегающими глазами, одетом в узкое, сильно поношенное пальто и в стоптанные ботинки, трудно было узнать всегда бодрого биржевого маклера, который во время своих наездов к нам в юрод с такой важностью рассказывал о занимаемом им положении в Москве и об уважении, которым он там пользуется.

Обождав, пока Пальчик расстался со своим собеседником, я подсшел к нему и поздоровался.

Беспокойными, почти испуганными глазами всмотрелся он в мое лицо и неуверенно спросил:

- Сын Хаима, если не ошибаюсь? Что вы делаете в Москве? Студент?

- Пока нет. Надеюсь стать им со временем.

- Так чем же вы занимаетесь? Раз вы на бирже, значит, делаете дела? оживился Пальчик. - Не продаете ли вы чего-нибудь, а может, покупаете? Что вас интересует? Могу предложить небольшую партию шелка - ну, просто находка! Если располагаете хотя бы незначительной суммой наличных, вы ее получите наполовину задаром.

Поймав мой взгляд на своем обтрепанном палью, он сказал:

- Черт возьми! Утром было совсем тепло. Думал, в шубе будет жарко. Оказывается - собачий холод. Так что же вы покупаете? У меня есть для вас, говорю, дешевка, чистая находка!

- Самой большой находкой была бы для меня сейчас комната или хотя бы какой-нибудь угол, - заметил я с горькой усмешкой.

Убедившись, что я ничего не покупаю и не продаю, Пальчик потерял ко мне всякий интерес. Моя печальная история его мало тронула.

- Ах, во-от что-о! - почти равнодушно протянул он. - Впрочем, мне это знакомо... Ну что ж, надо будет подумать, подыскать для вас что-нибудь подходящее. Постараюсь расспросить знакомых.

- Да, но мне уже сегодня негде ночевать, - объяснил я.

Пальчик наморщил в раздумье лоб:

- Да-а, это, знаете, де-ело сквер-но-е.

- Нельзя ли мне пока переночевать у вас ночь-другую? - с решимостью отчаяния спросил я.

Пальчик не торопился с ответом.

- Может быть, вас, Григорий Мироныч, смущает теснота или какие-нибудь неудобства в вашей квартире, так вы об этом не беспокойтесь. Мне бы хоть как-нибудь переночевать несколько ночей, пока я найду комнату.

- Теснота, неудобства - это пустяки! - Пальчик махнул рукой, как бы говоря: "Есть о чем толковать!" - У нас в Москве, вы должны знать, еврей без правожительства живет не там, где хочется, а где можется. Ваш месячный доход может составлять хоть десять тысяч, а занимать угол вы будете у какого-нибудь сапожника...

У меня... - он на минутку задумался. - Я вам скажу правду. То, что у меня тесновато, не важно. Мы бы какнибудь устроились. Нельзя же в самом деле оставить вас на улице! Весь вопрос в том, в каком виде застанем хозяина. Если он успел нализаться, мы у него чего хочешь добьемся. Если же найдем его трезвым, то лучше не показываться ему на глаза. Трезвый он зол как черт. Только и слышишь от него: "Убирайся отсюдова! Не хочу, - кричит, - на три месяца в кутузку из-за какого-то еврея!"

Мне предстоял выбор: либо бродить всю холодную осеннюю ксчь по улицам, либо поехать с Пальчиком - авось его хозяин успел напиться. Я выбрал последнее.

- Мне терять нечего, - сказал я. - Попробуем. На мое счастье, мы, может быть, застанем eгg под градусом.

- Да, зто с ним нередко бывает, - утешил меня Пальчик. - Итак, приходите сюда же часов в пять вечера, и вместе поедем ко мне на квартиру.