Читать интересную книгу Четырнадцатое, суббота - Владимир Жариков

Тарелка приземлилась по традиции на лесной поляне и, высадив нас, улетела. Жаль. Дело в том, что мы собирались не сразу открывать врата, надо было еще заскочить к бабе Яге, ведь у нее оставалась значительная часть наших походных вещей, надеюсь, они еще целы. Я намекал Кощею, что тарелка могла бы перенести нас и туда, но тот начал отговариваться ограниченным запасом топлива, которое поставляется с Антареса, а контейнер ожидается не раньше следующего квартала. До бабы Яги мы можем долететь и на ковре, правда, не до самого места, а до границ действия АГЗУ. Там надо будет гуднуть Кощею, и он пришлет Горыныча. Я содрогнулся от мысли, что опять придется воспользоваться этим транспортным средством, но Кощей уверял, что там останется всего каких-то сто — сто двадцать верст, можно и потерпеть. Или топать пешком. Ну уж, дудки, решил я и согласился на Горыныча.

Время было перед рассветом. Мы с девчонками прошли через лесные заросли и наткнулись на колючую проволоку. Жаль, что наш походный ремнабор оставался у бабы Яги в избе, там имелись кусачки и пассатижи. Мы пошли вдоль ограждения, миновали вышку охранников, которые, по всей видимости, мирно спали. Дошли до дороги, упиравшейся в ворота. За дорогой снова начинался лес, в который уходило ограждение.

А за воротами в предрассветных сумерках мы увидели панораму строительной площадки, бараки, сараи, по-видимому, склады, штабеля бревен, груды опилок и стружки. На стапеле возвышался сам ковчег — впечатляющее сооружение. Этаких гигантских размеров баржа с какими-то надстройками в виде бревенчатых зданий. То есть все это напоминало целую деревню на огромном понтоне. Да, к потопу Бэдбэар готовился основательно. Легкий прохладный ветерок со стройплощадки нес запах свежей древесины и запах моря. Само море просматривалось где-то вдалеке. Иногда доносился запах и не очень свежий. Ну да, ведь Бэдбэар намеревался загрузить и животных, по крайней мере домашних, значит, по близости была и ферма.

— Как же они собираются спускать на воду этот корабль? — спросила Катька. — Море-то не близко!

— По замыслу, — ответил я, — не корабль должен был двигаться к морю, а море должно было прийти сюда.

— А, ну да.

С первым рассветным лучом прозвучал звук трубы. Лагерь пришел в движение. Мы спрятались в лесочке и стали наблюдать. Быть может, ворота откроются, пропуская какой-нибудь транспорт. Лучше всего было бы вычислить наших ребят, подлететь к ним на ковре и быстренько их увезти. При этом, правда, есть вероятность наделать переполох, и стражники откроют стрельбу. Но ничего лучшего в голову пока не приходило.

— Ой! — внезапно за моей спиной вскрикнула Катька.

— Тихо, детка, не шевелись, все будет хорошо, — прозвучал хриплый голос.

Я обернулся. Катьку обхватил наш старый знакомый — бородатый толмач в лохмотьях. Одной рукой он затыкал ей рот, другой прислонил к ее горлу здоровенный острый тесак. Катька укусила его за руку.

— Ай! Зараза! — вскрикнул толмач, отдергивая руку.

Но жертву свою он не выпустил, а на шее у Катьки забагровела полоска — тесак уже оставил след. Толмач явно шутить не собирался.

— Какая я тебе зараза, щас в глаз дам! — Катька лягалась, пытаясь вырваться, но толмач ловко уворачивался и не выпускал ее из своих лап.

— Цыц! Не шевелись! Я знал, что вы придете сюда, — говорил он. — Я поджидал вас.

— Что ты хочешь? — спросил я.

Глупый вопрос, конечно.

— А то не знаешь. Подари мне амулет, и я отпущу девчонку.

— Не дари! — кричала Катька, продолжая попытки стукнуть его каблуком по голени. Но мягкая кроссовка не очень эффективна для этой цели.

Я все еще пребывал в замешательстве. Нас разделяло шесть-семь шагов, я не смогу их преодолеть так быстро, чтобы преступник не успел нанести смертельную рану. Даже, если после этого я его убью, все равно легче от этого не станет.

— Вань, подари ему амулет! — крикнула Ленка. — Видишь, он же убьет ее!

Я вынул из кармана амулет Золотого Льва. Наша надежда на возвращение в свой мир. Ладно, будь что будет.

— Держи! — сказал я. — Дарю.

— Стой на месте и не приближайся! — сказал толмач. — Бросай амулет!

Я бросил. В кусты. Но толмач оказался на удивление проворен и ловок. Коленом он оттолкнул Катьку, Она потеряла равновесие и упала в заросли брусники. Сам толмач, как футбольный вратарь из высшей лиги, сделал прыжок в сторону и на лету подхватил брошенный амулет.

Я рыпнулся, чтобы хоть накостылять ему как следует, правда, большого смысла в этом не было, разве что моральное удовлетворение. Амулет он все равно назад не подарит, а отнимать нет никакого толку. Толмач мгновенно произнес заклинание перемещения и растворился в воздухе. Я помог подняться Катьке, обнял ее и, как мог, постарался утешить. Потом достал из рюкзака аптечку и обработал ранку на шее.

— И что, мы теперь не сможем вернуться домой? — спросил Катька.

— Не знаю. Пожалуемся Кощею. Может он что-нибудь придумает.

— Подумаешь! — сказала Ленка. — Ну не вернемся домой, останемся здесь. В конце концов, жить можно. И работу можно найти.

Ленке, видимо, житье у гномов вселило оптимизм. В это время с дороги донесся топот копыт. К воротам, пыля, подскакал всадник на взмыленной лошади и затрубил в рожок. Подбежал стражник.

— Эстафета из Даймондтауна! Срочно! — крикнул всадник.

Стражник мигом достал ключ, повозился с замком, распахнул ворота. Вестовой выслал уставшего коня и поскакал к одному из строений. Там, наверно, находилось начальство. Стражник снова затворил ворота и запер их на замок. Жаль! «Под шумок» проскочить на территорию лагеря нам, к сожалению, не удалось. Ладно, будем ждать. Я подкрался поближе к ограждению, пытаясь разглядеть, что творится на территории. Мою антикварную подзорную трубу уволокли цыгане, ничего не поделаешь, придется напрягать собственное зрение.

На площадке перед стапелем проходило построение личного состава. Что-то типа утренней линейки в пионерском лагере. Видимо, надсмотрщики распределяли рабочих по объектам. Я разглядел Леху и командора, они стояли в заднем ряду спиной ко мне. Чем бы привлечь их внимание? В это время из «прорабской» вышел гонец и два типа представительного вида, наверно начальники. Я не сомневался, что гонец принес вести о смене власти в столице, то есть о событиях вчерашнего дня. От Даймондтауна до Синя-моря километров семьсот-восемьсот, примерно как от Москвы до Питера. Эстафета вполне может дойти меньше чем за сутки, если через каждые тридцать-сорок верст расположена станция со свежей лошадью и отдохнувшим гонцом. Один из представительного вида начальников что-то говорил перед собравшимися. Рабочие, или каторжники, или как их еще назвать, издавали одобрительные возгласы. Потом толпа просто взорвалась, началась не то массовая потасовка, не то всеобщее ликование. Даже стражники, дежурившие возле ограды и перед воротами, ринулись к толпе, тоже непонятно — то ли наводить порядок, то ли присоединиться к ликованию.

Воспользовавшись суматохой, я раскатал ковер, не надувая даже седушки, рванул с места, на высоте полметра подлетел сзади к ребятам и стукнул краем ковра их под коленки.

— Ванька? — удивился командор. — Ты откуда?

— Тикаем, быстро! — зашипел я.

Какой-то охранник бросился нам наперерез, размахивая саблей. Ребята уже были на ковре, я поднялся вверх и рванул за ворота. Кто-то (даже двое или трое) пытались ухватиться за бахрому, но, не удержавшись, рухнули на землю. Может, хотели нас задержать, может под шумок убежать с нами. Прозвучал ружейный выстрел, пуля продырявила угол ковра. Надеюсь, на летные характеристики это не повлияет. За воротами я снизился. Девчонки быстро закинули рюкзак и запрыгнули сами. Три-четыре секунды, и мы уже вне зоны досягаемости средневекового огнестрельного оружия. Оставалось надеяться, что противник не применит магию. Ребята и девчата бурно обнимались позади меня.

— Эй! Вы там с ковра не свалитесь! — предупредил я переполненных эмоциями спутников.

Выбрав в лесу полянку, я посадил туда аппарат. Надо было как следует оборудовать посадочные места — надуть седушки, подогнать лямки. Неровен час, придется уходить от погони и маневрировать с использованием фигур высшего пилотажа. Кощей дал нам в дорогу немного еды сухим пайком. Он бы дал и побольше, но рюкзак имеет не безграничный объем. Поэтому, чтобы равномернее распределить вес на ковре, мы решили позавтракать, а заодно обсудить ближайшие планы. На всякий случай мы ушли с поляны и спрятались под кроны деревьев. И не напрасно — в небе над нами пролетели два ковра. Поэтому мы не стали разводить костер, чтобы себя не обнаруживать, устроили холодный перекус.

— В тот вечер, когда плот разобрали, мы здорово приняли, — рассказывал командор, — мы с Лехой даже не помнили, как отрубились. Очнулись вдвоем в тюремной камере, голова чугунная, гудит. Где мы, как тут оказались, ничего не поймем. Больше суток нас держали в неведении. Приходил глухонемой охранник (или притворялся глухонемым), ставил нам миски с баландой и уходил. Мы устали головы ломать: что, да почему. То ли избушка, где мы ночевали, стояла в какой-нибудь запретной зоне. Так ведь на карте этого нет! То ли она принадлежала какому-то крутому мафиози, а мы нарушили право неприкосновенности частной собственности. То ли нас по ошибке приняли за беглых уголовников. Короче, на второй день приводят нас к этакому лысеющему блондину, и он начинает лить нам на уши такую ахинею, что ни в одном кошмаре не присниться.