Читать интересную книгу Неприкрытая жестокость - Колин Маккалоу

— Но какие обстоятельства?

— Их еще предстоит найти. Ты уже знаешь меня достаточно хорошо и должна понимать: если обнаружишь что-то стоящее сама — вся слава твоя. Я не жадная. Но ты-то жадная, Хелен. Наличие напарника тебя тревожит, вон как глаза заледенели. Амбиции! Слишком много амбиций!

Стараясь говорить как можно спокойнее, Делия рассказала Хелен историю о призраке, который похищал шестнадцатилетних девушек, мучил и насиловал их, а потом убивал. Это было очень известное дело, о котором Делия знала больше, чем могли рассказать отчеты.

— Говоришь, что молния не бьет дважды в одно и то же место? Я тебя поняла, — сказала Хелен, выслушав ее до конца. Она улыбнулась: — Хорошо, есть какие-нибудь предположения, где нам искать?

— Да. Мы сейчас поедем в одно место. На моем «бьюике» или твоем «ламборгини»?

— Тебя не обидит, если на «ламборгини» и я сяду за руль?

— Боже упаси. Нет, дитя! Эти лошадки под капотом так забавляют.

— Куда едем?

— К Марку Шугамену, со всеми нашими рисунками Додо.

Марк не встретил их с раздражением. Он просто смирился.

— Надеюсь, вы понимаете, что это будут уже девятые мои показания?

— Боже упаси, нет! — выпалила Хелен так полюбившуюся ей фразу Делии. — Мы приехали не за показаниями, а с просьбой о сотрудничестве.

Еще в машине женщины договорились, что беседу поведет Хелен. Она разложила на большом белом столе рисунки.

— Их нарисовал полицейский художник, но ему до тебя далеко, а нам нужны еще рисунки Додо. Ты их нам не сделаешь?

Марк любил Леони Каустейн, но разве можно было устоять перед такими прекрасными глазами, особенно когда они умоляют? Он даже немного заважничал.

— Ты вьешь из меня веревки, — сказал он рассмеявшись. — Я нарисую.

— Сейчас?

— Да, сейчас.

Он прошел к полкам и взял оттуда блокнот из плотных листов, потом наполнил стаканчик карандашами.

— Я готов, теперь давай указания, что делать.

Хелен пересмотрела рисунки и выбрала один, на котором был изображен темноволосый мужчина с пухлым лицом, темноглазый и с изогнутым носом.

— Начнем с этого, — сказала она.

Хелен расстроилась, когда Марк забрал у нее рисунок и пришпилил его в левом верхнем углу чертежной доски, а потом оторвал лист бумаги и зафиксировал его в центре с помощью пластилина.

— Отсюда я ничего не вижу — мешают твои столы, — пожаловалась ему девушка.

— Двигать нельзя. Садись на эту стойку. Теперь ты довольно близко и мне не мешаешь. Тебе нужна более прорисованная копия?

— Нет, я хочу, чтобы ты немного видоизменил изображение. Я скажу как.

— Ради тебя, Хелен, с легкостью. Говори.

— Сделай нос прямее и уже, рот поменьше, но губы пухлее и чуть сильнее выгни брови. Мужчина весит килограммов на десять меньше, поэтому лицо должно быть менее дородным. Кожу и волосы сделай светлыми.

Наступила тишина. Женщины с восхищением наблюдали, как появляется новое изображение. Марк работал, ни на что не отвлекаясь, пока наконец со вздохом не потянулся и не крутанулся к ним на стуле.

— Ну? Вам это было нужно?

С трудом верилось, что новое лицо появилось на основе старого изображения; мужчина с рисунка Марка был красив по голливудским меркам, однако не походил ни на одного их знакомого.

— Черт! — воскликнула Хелен. — Я была уверена, что узнаю его!

Марк повернулся обратно к мольберту и всмотрелся в созданное им изображение.

— Знаете, девочки, я уверен, что где-то видел этого парня, — сказал он. Мужчина еще несколько минут смотрел на портрет, но вскоре вздохнул, признавая поражение: — Сдаюсь! Не узнаю.

Хелен схватила другой рисунок, с более светлым и упитанным мужчиной.

— Можешь сделать то же самое с этим изображением?

— Конечно. По крайней мере я делаю что-то для Леони, если это поможет.

На сей раз дело пошло быстрее, словно остро заточенные карандаши безошибочно знали свой маршрут на чистом листе бумаги. Когда Марк закончил, все трое в изумлении уставились на рисунок.

— Тот же человек! — воскликнула Хелен.

— Определенно, — согласилась Делия.

— Я не в ладах с памятью, девочки. Я знаю его, знаю, знаю! Откуда?

— С вечеринки? — предположила Хелен.

— Возможно, хотя я не могу назвать его имя, а на моих вечеринках присутствовали только друзья — не просто дальние знакомые.

— Хорошо, давай пройдемся по членам «джентльменского патруля» — по его симпатичным членам, — предложила Хелен. — Извини, но ты здесь вряд ли поможешь. Если не возражаешь, мы сделаем это вместе с Марком.

— Я могу помочь, — ответила Делия, поднимая с пола свой огромный портфель. — Я захватила описания всех значимых джентльменов с фотографиями. — Она потрясла свой портфель, как собака треплет игрушку, и фотографии каскадом высыпались из него. — Лучше просмотреть всем троим, потому что представление о красоте у каждого свое.

На какой-то миг Делия решила, что Хелен вспылит, но победил здравый смысл; девушка рассмеялась:

— Ты права, Делия! Я очень хочу увидеть, кого ты сочтешь красивым!

На выбор у них ушло добрых полчаса, по истечении которых список Делии понравился Марку больше, чем список Хелен. Сам он составил третий список.

— Ваш выбор основывается исключительно на внешности, — попытался он объяснить возмущенной Хелен. — Вы не уделили внимания таким чертам, как шарм или доброта. По-моему, они гораздо сильнее украшают лицо, не важно — мужчины или женщины. Я согласен, что Курт фон Фалендорф очень красив, но его лицо — это лицо Нарцисса, оно не отражает характера.

— Как ты можешь так говорить, Марк? — набросилась на него Хелен. — Делия тоже его выбрала, да и ты сам! Сказать, что в нем нет характера, нелепо! Однажды он получит Нобелевскую премию, тем не менее коллеги любят его! Обычно сослуживцы ненавидят тех, кто умнее. Если бы ты видел его рядом с матерью и сестрой…

— Ты меня неправильно поняла. Я согласен, Курт обязательно войдет в список красивых мужчин. Но только у меня он не занимает первое место, как и у Делии. И я согласен с Делией. Мейсон Новак тоже обязательно окажется в нем, вместе с Арни Хедбергом и Майком Данстоном. Билл Митски в моем списке выше Курта. Также я бы поставил вверху и Грега Пендлетона.

— О, прекращай! — надувшись, сказала Хелен.

— Не расстраивайся, Хелен. Никто из джентльменов не может быть тем загадочным мужчиной.

— Черт! Черт, черт, черт! — не удержалась девушка.

— Пора идти, милая, — сказала Делия и с улыбкой протянула Марку руку: — Огромное спасибо за ваше терпение, Марк. Мы можем забрать с собой ваши рисунки?

— О, сожгите их! — воскликнула Хелен и вышла из комнаты.

— Она так избалована, — сказал Марк, поднимая портфель Делии. Он даже пошатнулся. — Бог ты мой, он весит целую тонну!

— Забавно, — продолжил Марк, пока они ждали лифта. — Она стала гораздо милее, проработав всего несколько недель в полиции Холломена. Я было начал думать, что из нее выйдет замечательная женщина.

— Так и будет. — Делия вошла в лифт, Марк последовал за ней. — Я снова расстроила ее и тем лишила возможности сиять, как солнышко. Она думала, что ее статус новичка уже позади. Хелен с нами десять недель, и, полагаю, это предел ее терпения.

Марк положил портфель в багажник «ламборгини» и постоял, глядя вслед отъезжающему с ревом автомобилю.

— Бедная Хелен! — сказал он, возвращаясь в Талисман-тауэрс.

Появился Мейсон Новак:

— Как насчет обеда?

— Как я, всего лишь одиннадцатый в списке «Кто самый красивый?», могу отказать одному из возглавляющих этот список.

— Э-э?..

— Подожди, я пойду накину куртку, а расскажу тебе все за обедом. Замечательная история. Куда направимся?

— На твой выбор.

— В «Морскую пену», я оплачу счет, — сказал Марк. — Такую хорошую историю, как у меня, надлежит рассказывать без лишних свидетелей.

Мейсон с восторгом выслушал рассказ друга и в конце расхохотался.

— Бог ты мой! Не знаю, то ли мне дрожать от страха, то ли от удовольствия.

— Ни то ни другое, — ответил Марк.

— Думаю, многое зависит от того, как ко мне относится Хелен Макинтош.

— Она к тебе хорошо относится, но глаз положила на Курта.

— Бедняга Курт! — с искренней жалостью в голосе произнес Мейсон. — Мне бы не понравилось возглавлять любой список Хелен Макинтош: и самых красивых мужчин, и мужей. Как ты думаешь, Курт лидирует в обоих?

— Понятия не имею. И знаешь что?

— Что?

— И спрашивать не буду!

«Ненавижу этот год! — думал Кармайн, устало поднимаясь по лестнице в свой кабинет. — Из-за Фернандо Васкеса, ММ, Джона Сильвестри, да и моих собственных обязанностей я не выезжал на места расследований так часто, как хотел бы. Делия и Ник делали это за меня. Меня озаряют догадки, которые ни к чему не приводят, один из моих лейтенантов исподволь бунтует, а еще остается насильник-убийца, так и не пойманный за девять месяцев. Не стоит забывать и о стеклянном мишке Тедди, настоящем музейном экспонате, и вандале, который растворился, словно облачко дыма. Моя жена отдаляется от меня, мечтая об идеальном мире, где она могла бы воспитывать сыновей, оградив их от насилия. Я не видел свою дочь с тех пор, как она отправилась учиться в медицинскую школу Парацельса».