— Потому что я больше вам не верю, — прошептала я и для верности помотала головой из стороны в сторону. Золотые заколки в прическе мелодично зазвенели.
— Почему? — тут мужчина шагнул ко мне, и я немедленно отступила.
— Вы врали мне, не так ли? — я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. — С самого начала… Я ведь не просто так получила должность при дворе? Бывший секретарь сбежал слишком вовремя. Может, вы убили его, чтобы императору понадобилась замена?
На глаза навернулись слезы — мне почему-то стало ужасно жалко бывшего секретаря Фуширо, которого я ни разу не видела. Он, наверное, работал, не покладая рук, мечтал о какой-нибудь девушке… А вместо этого оказался в холодной могиле.
Мужчина еле заметно вздрогнул от моих обвинений, и мне вдруг стало холодно — от осознания, что я, вероятно, права.
— Вы убили секретаря, дождались того, чтобы я стала императрицей, и сразу же прикончили императора. Министр Линдон на самом деле — ваш сообщник, — продолжила я почти шепотом. — А вашей главной целью было не сделать меня императрицей. Вы планировали сами стать регентом! Может, вы и меня убьете? Когда я стану вам не нужна?
Лицо мужчины, слушавшего меня со странным выражением, на этих словах дрогнуло, и, стремительно преодолев разделявшее нас расстояние — я попятилась, но недостаточно быстро — он схватил меня за руки.
— Не говори так, — в голосе дракона прорезалась боль, осколком царапнувшая мое сердце. Его лицо, мигом исказившееся, было совсем близко от моего, а по моему уже стекали слезы, туманя зрение. — Я никогда не смог бы навредить тебе, Сиэль! Я люблю тебя!
— То есть, вы не отрицаете, что убили императора? И Фуширо? — блекло спросила я, не пытаясь вырваться.
Лорд Каэл судорожно выдохнул — а потом его лицо обрело отчаянное и обреченное выражение, и я у меня упало сердце.
— Я не убивал Фуширо. Я просто подкупил его, чтобы он уехал, и министр Линдон действительно действовал заодно со мной, — медленно проговорил он. — Но это я убил императора.
Я была права. В голове вдруг зазвенело, словно в ней разбился хрустальный идол, который я воздвигла в своей душе в честь лорда Каэла. Я сделала шаг назад, отстраняясь, и ладони мужчины бессильно упали.
— Почему? — спросила я, не глядя на него.
Глупый вопрос. Потому, что при живом императоре не станешь регентом.
— Потому что он хотел отослать меня, — снова приблизившись, лорд Каэл обхватил мои предплечья. Всхлипнув, я дернулась, но мужчина лишь крепче сжал ладони — и я все же взглянула прямо на него. Вид его исполненного отчаянием лица отозвался болью в сердце.
Неужели я все еще люблю его? Почему мне все еще хочется ему верить?
— Император собирался отправить меня на север, и я не смог бы больше защищать тебя, — прошептал мужчина. — Дворец — опасное место, и я не мог просто оставить тебя и уехать! Я не боюсь смерти, Сиэль, я давно уже практически умер, — тут он горько хмыкнул. — Я отказался от личного счастья и стремлений в тот день, когда мой род казнили. Решил, что с этого дня буду жить только ради долга. Но когда я встретил тебя, то понял, что моя душа все еще жива, в ней не угасли чувства. Я полюбил тебя, и я должен был тебя защитить!
— Я не верю вам, — прошептала я, снова безуспешно пытаясь вырваться, зажать уши — только чтобы он не переубедил меня.
— Ты оказалась во дворце из-за меня, — продолжил дракон. Притянув к себе, он обнял меня, прижал так крепко, что я едва могла шевельнуться — и я затихла, слушая, как в его груди судорожно стучит сердце. — Я должен был во что бы то ни было обеспечить твою безопасность.
Мне стоило бы оттолкнуть его, обвинить и уйти. Может, даже вызвать стражу, отказаться больше видеть его — наверное, так бы и поступила какая-нибудь стойкая женщина из легенд.
Но я не могла. Вместо этого, подняв руки, я вдруг ухватилась за него, как утопающий за соломинку, чувствуя стекающие по лицу слезы. Лорд Каэл убийца. Это он стоит за покушением на императора. Почему же я все равно не могу перестать любить его… Почему не могу винить?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Скорее стоит обвинить себя — нужно было все-таки послушаться лорда Каэла и уехать из дворца, пока была такая возможность. Может, тогда ничего этого бы не произошло.
— Вы… жалеете? — спросила я, отстраняясь, чтобы взглянуть в лицо мужчины.
В его глазах мелькнули горечь и решимость — и та же горечь прозвучала в его словах.
— Арнел убил мою семью и оскорбил женщину, которую я люблю, — я моргнула, не сразу сообразив, о чем он. — И он собирался отправить меня подальше и, вероятно, подстроить покушение. Поэтому… в какой-то момент мы дошли до точки невозврата, Сиэль. Один из нас должен был убить другого. Но, отвечая на твой вопрос… я сожалею, да. Я хотел бы, чтобы наши жизни сложились по-другому, и до такого не дошло.
От его слов мне стало горько, и в горле встал ком. Перед глазами снова возникла картина, уже посетившая меня в этом же зале, когда мужчина рассказывал о своем прошлом: ватага непослушных дворцовых мальчишек, и среди них — заучка лорд Каэл и упрямый, непоседливый будущий император Арнел.
— И что дальше? — спроси я тихо.
— А дальше все будет хорошо, — мужчина осторожно коснулся рукой моей щеки, провел большим пальцем по коже, коснувшись уголка губ. — Теперь никто не сможет угрожать нам, и мы будем жить так, как пожелаем. Мы будем вместе, — он заглянул в мои глаза, словно пытаясь передать свою уверенность, — я позабочусь о тебе и ребенке.
Я тихо, безнадежно рассмеялась, отступая на шаг, и для верности покачала головой. Потому что… вместе нам не быть. Даже если лорд Каэл теперь стал самым могущественным человеком в империи. Потому что я не смогу жить так: скрываясь, прячась от слуг и придворных. У нас не может быть детей, потому что вдовствующая императрица должна оставаться, собственно, вдовой, а у вдовы детям взяться неоткуда.
И еще… говорят, счастья не построишь на чужом несчастье. Между нами всегда будет незримым укором стоять образ императора.
— Я не смогу так, лорд Каэл, — отозвалась я. Мужчина стоял, неверяще глядя на меня, и я вдруг какой-то частью сознания отметила, что даже серебряные, полностью седые волосы странным образом идут ему, придавая образу утонченность и загадочность. — Не смогу скрываться, прятаться… Мы не сможем быть вместе. Не в этой жизни, — закончила я уже тверже.
Мужчина, шагнув ко мне, уже открыл рот, чтобы сказать что-то, переубедить, как вдруг что-то оцарапало мне шею, отчего я невольно дернулась, и сзади прошипели:
— В этой жизни и не придется!
Кто там? Развернувшись, я с удивлением увидела застывшую в дверях Майю. Точнее, она не застыла, а сделала какое-то движение, словно бросая что-то — но предмет, не долетев до дракона, замер на полпути. Я озадаченно нахмурилась. Дротик? Что она задумала?
— Майя… — я было шагнула к ней, но ноги вдруг подломились, и я упала бы, если бы не подхвативший меня лорд Каэл. Странно, что это со мной?..
Дротик! Вот что меня оцарапало! Я испуганно схватилась за шею.
— Что это? — напряженно спросил за моим плечом лорд Каэл и вдруг рявкнул: — Отвечай!
Девушка было метнулась обратно, но от коридора ее тут же отрезали взметнувшиеся столбы черного пламени. Что это за заклинание, интересно? — подумала я как-то лениво. Почему-то вдруг ужасно захотелось спать, и нахлынула такая слабость, что я с трудом удержала глаза открытыми.
— Яд, тот самый, которым убили императора, — поняв, что сбежать не получится, Майя застыла на месте, сжав кулаки и с вызовом глядя на нас. — Вы убили! А теперь последуете за ним! — выкрикнула она, и по ее лицу ручьями заструились слезы. — Я знала, знала, что если останусь подле вас, — тут она ткнула в меня пальцем, — то смогу отомстить!
Вот так поворот…Майя что, была влюблена в императора? Или просто настолько предана?
— Где ты взяла его? — едва ворочая непослушным языком, я спросила я. Не то, чтобы мне было так уж интересно — через нахлынувшую апатию не пробивалось ни искры интереса. Я как-то лениво подумала, что если это тот самый яд, то я, наверное, сейчас умру. Майя же говорила, что он создан специально для драконов. Значит, и на феникса подействует.