Итак, надо устранить капитализм, иначе Германия упадает в ту пропасть, на дне которой уже лежит Англия. Это доказано Энгельсом. Кто же устранит капитализм? Интеллигенция, die Gebildeten. Особенность Германии, по словам одного из таких Gebildeten, именно состояла в том, что в ней устранить капитализм призвана немецкая интеллигенция, между тем как "на Западе (in den westlichen Ländern) с ним борются больше рабочие" [175]. Как же устранить капитализм немецкая интеллигенция? Посредством организации производства (Organisation der Arbeit). Что же должна делать интеллигенция для организации производства? Выходивший в Кельне в 1845 г. "Allgemeines Volksblatt" предлагал следующие меры:
1) Содействие народному образованию, организацию народных чтений, концертов и т. п.
2) Устройство больших мастерских, в которых рабочие, ремесленники и кустари могли бы работать на себя, а не на предпринимателя или на скупщика. "Allgemeines Volksblatt" надеялся, что со временем эти ремесленники-кустари сами собою сгруппируются в ассоциации.
3) Учреждение складов для продажи изделий, которые будут доставляться кустарями и ремесленниками, а также и национальными мастерскими.
Эти меры спасут Германию от язвы капитализма. А принять их тем легче, прибавляет цитируемый листок, что "здесь и там уже начали устраивать постоянные склады, так называемые промышленные базары, в которых ремесленники могут выставлять для продажи свои товары", получая под них тотчас же некоторую ссуду… Далее следует изображение выгод, которые проистекут изо всего этого и для производителя и для потребителя.
Устранить капитализм кажется всего легче там, где он еще слабо развит. Поэтому немецкие утописты" часто и охотно оттеняли то обстоятельство, что Германия еще не Англия; Гейнцен даже прямо готов был отрицать существование фабричного пролетариата в Германии. Но так как для утопистов главное дело заключалось в том, чтобы доказать "обществу" необходимость организации производства, то они без труда и незаметно для себя переходили, по временам, на точку зрения людей, утверждающих, что немецкий капитализм не может уже развиваться далее, вследствие свойственных ему противоречий, что внутренний рынок уже переполнен, что покупательная сила населения падает, завоевание внешних рынков мало вероятно и что, поэтому, число занятых в обрабатывающей промышленности рабочих непременно должно все более и более уменьшаться. На такую точку зрения стал не раз цитированный нами журнал "Der Gesellschafts-Spiegel", один из самых главных органов тогдашних немецких утопистов, после появления интересной брошюры Л. Буля: "Andeutungen über die Not der arbeitenden Klassen und über die Aufgabe der Vereine zum Wohl derselben" Berlin 1845.
Буль спросил себя: в состоянии ли союзы для поднятия благосостояния рабочего класса справиться со своей задачей? А чтобы ответить на этот вопрос, он выдвинул другой, именно вопрос о том, откуда проистекает в настоящее время бедность рабочего класса?
Бедняк и пролетарий вовсе не одно и то же, говорит Буль. Бедняк не хочет или не может работать; пролетарий ищет работы; он способен к ней, но ее нет, и он впадает в нищету. Такое явление было совершенно неизвестно в прежние времена, хотя всегда были бедные и всегда были угнетенные, например, крепостные крестьяне. Откуда же взялся пролетарий? Его создала конкуренция. Конкуренция, разбив старые узы, связывавшие производство, вызвала небывалый распнет промышленности. Но она же заставляет предпринимателей понижать цену своих продуктов. Поэтому они стараются уменьшать заработную плату или число рабочих рук. Эта последняя цель достигается усовершенствованием машин, которые выбрасывают на улицу множество их. Кроме того, ремесленники не могут выдержать конкуренцию машинного производства и тоже обращаются в пролетариев. Заработная плата все более и более падает. Буль указывает на пример ситценабивного производства, которое процветало в Германии еще в двадцатых годах. Заработная плата была тогда очень высока. Хороший рабочий мог заработать от 18 до 20 талеров в неделю. Но явились машины, с ними женский и детский труд, — и заработная плата страшно понизилась. Принцип свободной конкуренции действует так всегда и всюду, где он достигает господства. Он ведет к перепроизводству, а перепроизводство к безработице. И чем больше совершенствуется крупная промышленность, тем более растет безработица, тем меньше становится число занятых в промышленных предприятиях рабочих. Что это действительно так, доказывается тем обстоятельством, что указанные бедствия имеют место только в промышленных странах, земледельческие же государства их не знают. Но создаваемое свободной конкуренцией положение дел чрезвычайно опасно для общества (für die Gesellschaft), и потому общество не может оставаться равнодушным к нему. Что же делать обществу? Здесь Буль обращается к вопросу, который стоит, так сказать, в переднем углу его сочинения: в состоянии ли вообще какой-нибудь союз искоренить бедность рабочего класса?
Местный берлинский союз для помощи рабочему классу задался целью "не столько устранять существующую нищету, сколько воспрепятствовать возникновению нищеты в будущем". К этому союзу и обращается теперь Буль. Как предупредите вы возникновение нищеты в будущем, — спрашивает он; — что вы сделаете для этого? Нищета современного рабочего происходит от недостатка спроса на труд. Рабочему нужна не милостыня, а работа. Откуда же возьмет союз работу? Чтобы увеличился спрос на труд, надо чтобы увеличился спрос на продукты труда. А этот опрос уменьшается, благодаря уменьшению заработка трудящейся массы. Или, может быть, союз откроет новые рынки? Буль и этого не считает возможным. Он приходит к заключению, что задача, которую поставил себе берлинский союз, есть лишь "благодушная иллюзия".
Буль советует берлинскому союзу получше вдуматься в причины нищеты рабочего класса, прежде чем вступить в борьбу с нею. Паллиативам он не придает значения. "Биржи труда, сберегательные и пенсионные кассы и тому подобное могут, конечно, улучшить положение немногих отдельных лиц, но не вырвут корня зла". Не вырвут его и ассоциации: "и ассоциации не избежать тяжелой необходимости (dura necessitas) конкуренции".
В чем видел сам Буль средство для устранения зла, — это трудно вывести с точностью из его брошюры. Он как будто намекает, что для помощи злу нужно вмешательство государства, прибавляя, однако, что результат такого вмешательства был бы сомнителен. Как бы то ни было, но его брошюра произвела сильное впечатление на тогдашнюю немецкую интеллигенцию. И вовсе не в смысле разочарования. Напротив, в ней увидели новое доказательство необходимости организации труда.
Вот что говорит о брошюре Буля журнал "Der Gesellschafts-Spiegel".
"Известный берлинский писатель Л. Буль издал сочинение под названием "Andeutungen" и т. д. Он думает, — и мы разделяем его мнение, — что бедствия рабочего класса происходят от избытка производительных сил; что этот избыток есть следствие свободной конкуренции и новейших открытий и изобретений в физике и механике; что возвращение к цехам и корпорациям было бы так же вредно, как затруднять открытия и изобретения; что, поэтому, при существующих общественных условиях (курсив автора рецензии), нет действительных средств для помощи рабочим. Предположив, что современные эгоистические частнопредпринимательские отношения останутся неизменными, надо согласиться с Булем, что никакой союз не в состоянии уничтожить существующую нищету. Но такое предположение вовсе не необходимо; напротив, могли бы возникнуть и уже возникают союзы, которых цель есть устранение мирным путем вышеуказанной эгоистической основы нашего общества. Надо только, чтобы правительство не затрудняло такой деятельности союзов".
Ясно, что рецензент не понял или не хотел понять мысли Буля, но для нас это не важно. Мы обратились к Германии лишь для того, чтобы с помощью уроков, даваемых ее историей, лучше разобраться в некоторых умственных течениях современной России. А в этом смысле движение немецкой интеллигенции сороковых годов заключает в себе много поучительного для нас.
Во-первых, аргументация Буля напоминает нам аргументацию г. Н.-она. И тот, и другой начинают указанием на развитие производительных сил, как на причину понижения спроса на труд и, следовательно, относительного уменьшения числа рабочих. И тот, и другой говорит о переполнении внутреннего рынка и о вытекающей из этого неизбежности дальнейшего уменьшения спроса на рабочую силу. Буль не признавал, по-видимому, возможности завоевания немцами иностранных рынков; г. Н.-он решительно не признает этой возможности по отношению к русским промышленникам. Наконец, и у того, и у другого этот вопрос об иностранных рынках остается совершенно не исследованным: ни тот, ни другой не приводят в пользу своего мнения ни одного серьезного довода.