Читать интересную книгу Гениальные аферы - Галина Гальперина

В 1889 году шантажисту был предоставлен список законодателей, получивших взятки, с указанием сумм, доставшихся каждому из них. Банкир пошел на этот отчаянный шаг, прекрасно сознавая, какое мощное оружие вкладывает в руки ловкого афериста. И снова возникает вопрос: зачем это было сделано?

В начале 1890-х годов доведенный до отчаяния Рейнак попытался избавиться от вымогателя при помощи наемного убийцы, роль которого должен был исполнить изгнанный со службы полицейский агент по фамилии Амьель.

Однако наемник, прихватив крупное денежное вознаграждение, уехал в Бразилию, откуда послал Герцу письмо с предостережением относительно коварных планов банкира.

Вскоре послание Рейнака оказалось в руках Корнелиуса, которому Амьель уступил его за определенную сумму. Удивительно, что барон даже не изменил свою подпись, продемонстрировав необъяснимое легкомыслие.

Через некоторое время Герц сообщил Рейнаку об оказавшихся в его руках письмах к Амьелю. Банкир попытался обратить все в шутку, а затем признался, что хотел таким образом заставить шантажиста покинуть Париж. Разговор завершился предложением забыть все старое, а Рейнак даже попросил у Герца руки его дочери для своего сына.

Примерно через шесть месяцев после знаменательного примирения, обошедшегося барону в кругленькую сумму, «убийца» Амьель неожиданно умер. Согласно одной версии, он стал искупительной жертвой мира шантажиста и банкира, другие усматривали причину преждевременной кончины в приступе астмы.

Попытки современников проникнуть в тайну Рейнака, с помощью которой Герц сумел заработать крупную сумму, оказались тщетными. Выдвигались различные версии: убийство бароном банковского служащего, занятие шпионажем в пользу одного из иностранных государств, участие Рейнака в каком-то тайном деле, имевшем важное государственное значение, и др.

Эта загадка волновала умы многих, тем более что спасение банкира от рук шантажиста правительство рассматривало как дело государственной важности.

Вымогательства Герца не прекратились и после краха Панамской компании, когда Рейнаку было предъявлено обвинение в соучастии в преступных действиях администрации, периодически нарушавшей доверие акционеров и проводившей мошеннические операции. Однако обвинения не помешали барону продолжить махинации с деньгами, и крупные суммы по-прежнему отправлялись на счет Герца.

В ноябре 1892 года разразился новый скандал, связанный все с той же Панамой. По распоряжению правительства началось секретное расследование. Предстоящие разоблачения грозили катастрофой многим высокопоставленным чиновникам и политическим деятелям.

В конце ноября 1892 года в печати появились сенсационные сообщения о причастности к ряду финансовых махинаций Рейнака, причем эти сведения журналисты почерпнули от самого барона, пошедшего на контакт с прессой в обмен на спокойную жизнь на заграничных курортах.

Попытка Рейнака помешать при помощи взяток разоблачительным выступлениям в парламенте не увенчалась успехом. 18 ноября буланжистская газета «Кокарда» предъявила обвинения во взяточничестве члену палаты депутатов Флоку.

В ходе журналистского расследования удалось установить, что в 1888 году парламентарий получил от Панамской компании 300 тыс. франков, которые были израсходованы партией радикалов на проведение избирательной кампании. Темное пятно ложилось на репутацию всей партийной организации.

Уже на следующий день, 19 ноября, в палате депутатов началось обсуждение возникшей проблемы. За несколько часов до начала заседания встревоженный Рейнак посетил квартиру министра финансов Рувье с заявлением, что газетная кампания зашла слишком далеко и необходимо ее прекратить. Сделать это, по мнению банкира, мог только один человек – Корнелиус Герц.

Рувье согласился принять афериста, выказав тем самым готовность оказать всяческое содействие Рейнаку. Барон поспешил за Герцем, но последний, сказавшись больным, остался дома. По настойчивой просьбе банкира министр финансов согласился посетить афериста «исключительно из соображений человеколюбия», как говорил он позже.

Не прошло и получаса после заседания совета министров, как Рейнак и Рувье стояли у дверей дома Герца на улице Анри Мартена. Жорж Клемансо, выбранный свидетелем этого филантропического похода, прибыл к мошеннику несколькими минутами раньше и, вероятно, успел обсудить с ним проблему.

Просьба Рейнака оказать содействие в прекращении нападок прессы встретила отказ Герца, повторные увещевания также оказались безрезультатными.

Отчаявшийся барон вместе с Клемансо отправился к бывшему министру внутренних дел Констану, которому и предъявил обвинения в организации всей газетной кампании. Констан, отрицавший свою причастность к публикациям, касающимся Рейнака, заявил, что он бессилен в этом деле.

О посещении банкиром Герца и Констана широкой общественности стало известно со слов Рувье и Клемансо. Однако, как считает французский историк Дансет, свидетельства этих людей не заслуживают особого доверия, поскольку они не рассказали о том, какую роль во всей этой истории сыграли они сами.

Вероятно, человеколюбие, проявленное министром и руководителем радикалов в отношении Рейнака, было не чем иным, как стремлением обезопасить собственные позиции: в интересах Рувье и Клемансо было добиться прекращения скандала, лишь этим можно объяснить их совместное путешествие с подследственным Рейнаком к ловкому мошеннику Герцу и коварному политикану Констанцу.

Утром 20 ноября 1892 года слуга банкира Рейнака нашел своего хозяина мертвым. Это сенсационное сообщение сразу же разнеслось по всему Парижу. Герц был вынужден покинуть французскую столицу и отправиться в Лондон (по некоторым данным, он еще несколько дней провел в Париже), а Клемансо выступил с заявлением, что этого можно было ожидать, поскольку барон при прощании обронил фразу: «Я погиб».

Корнелиус Герц надолго обосновался в Англии. Просьбы французских властей о выдаче им мошенника правительство Великобритании не смогло удовлетворить, поскольку состояние здоровья обвиняемого не позволяло ему добраться до Франции (Герц заявил, что он тяжело болен, врачи обнаружили у него сахарный диабет, сердечную недостаточность и еще ряд серьезных заболеваний).

Слушание же дела в Лондоне было невозможно по той простой причине, что Герц считался неспособным добраться до столицы из Борнемута.

Под давлением французских дипломатических служб английские власти все-таки разрешили провести разбирательство и слушание дела вне столицы. Но на это ушло несколько лет, время было потеряно, и результаты дела оказались наиболее благоприятными для ловкого мошенника.

Английский суд признал Корнелиуса Герца невиновным, поскольку в одном из основных доказательств, присланных из Франции, Рейнак признавал себя должником Герца. Следовательно, не могло быть и речи о выдаче афериста французским властям, кроме того, английские судебные власти порекомендовали выплатить причитающуюся ему денежную сумму.

В результате все прежние решения французского суда, согласно которым Корнелиус Герц признавался виновным в вымогательстве и ряде других мошеннических операций, не оказали никакого влияния на дальнейшую судьбу ловкого авантюриста. Не взволновало его и исключение из списков Почетного легиона.

Более того, Герц даже позволил себе поиздеваться над высокопоставленными судебными чиновниками Парижа. В 1897 году, узнав, что во Франции начала работу новая парламентская комиссия, он отправил в Париж письмо с предложением посетить его в Борнемуте, дабы разобраться с фактами «по делу Корнелиуса Герца».

Желая получить подтверждение, что письмо написано действительно мошенником, комиссия отправила в Англию двух представителей, которые были любезно приняты в доме Герца. Однако во время этой встречи Корнелиус не без иронии отметил, что проверить подлинность его письма можно было и не выезжая из Парижа: министру иностранных дел и президенту республики подпись мошенника очень хорошо известна.

Герц сообщил, что готов раскрыть великие тайны, связанные с интригами французских политиков. В надежде получить важные сведения комиссия телеграфировала авантюристу о своем желании прибыть в Борнемут 22 июня 1897 года и выслушать его показания.

Ответ Герца, полученный 20 июля, гласил, что он еще не готов к разоблачениям, мошенник просил доставить протоколы всех судебных процессов по его делу и сообщал, что в ответ на его сведения комиссия должна будет признать Герца невиновным, а также объявить его мучеником.

Скорее всего, это было открытое издевательство над французскими судебными властями, очередной шантаж в отношении правительства, состоящего по-прежнему из «панамистов». По свидетельству некоторых современников, власти сумели договориться с авантюристом еще до того, как представители парламентской комиссии побывали у него.