Марианна провела меня в гостиную, жестом пригласила сесть и принесла виски с содовой. Двигалась она как-то тяжело и неохотно, словно устала от осознания того, что я всего лишь использую ее. Пока я пил, она подошла, положила мне руку на плечо и слегка сжала его.
Потом Марианна вышла, и я услышал звук льющейся воды в ванной. Наконец она снова появилась с махровым огненно-красным халатом в руках. Я не выдержал и улыбнулся, улыбнулась и она и положила халат возле меня.
— Увидимся утром, Джон, — наконец нарушила она обет молчания и вышла, тихонько закрыв за собой дверь. Я стал снимать с себя мокрую и грязную одежду.
После ванны я с удовольствием вытерся большим согретым полотенцем, которое она приготовила для меня, и облачился в халат. Налив виски, я растянулся на мягком диване. Поудобней располагаясь и закутываясь плотнее в халат, я нащупал что-то в кармане и вытащил чек из магазина, датированный сегодняшним числом.
* * *
Мы закончили завтрак почти одновременно, и воцарилось неловкое молчание. Марианна налила мне еще чашку кофе.
— Через минуту я уйду на работу, — заявила она. — На этой неделе я работаю в субботу и воскресенье.
— Боюсь, когда ты вернешься, меня уже здесь не будет. Мне нужно встретиться со Страттоном, а после этого решить массу других проблем.
— Не лучше ли будет, если ты позвонишь доктору Страттону и пригласишь его сюда, Джон? Я хочу сказать, пока ты все еще… — Ясно, она хотела сказать «все еще в бегах». Но вместо этого вдруг добавила: — Знаешь, я ему уже звонила, когда ты спал. — Она умолкла в нерешительности. — Он рассказал мне все. Ты говорил правду. Прости меня.
— Что он тебе еще сказал?
— Что теперь уже неважно, если кто-то узнает об экспериментах.
Я удивился этой странной новости.
— Знаешь, я виделся с Сюзанной, — наконец признался я.
— Я так и думала.
Марианна поднялась.
— Я должна идти. Чувствуй себя как дома и, ради Бога, не пропадай, хорошо?
— Послушай, Марианна, я даже не знаю, как мне тебя благодарить…
— Не надо, — быстро сказала она и направилась к двери.
Позднее я позвонил Страттону, и он приехал. Он сидел, не двигаясь, задумчиво глядя на меня, пока я рассказывал ему все, что произошло. Когда же, заканчивая, я сообщил о том, что попросил Сюзанну встретиться со мной в бухте в четыре пополудни, он внезапно прервал меня:
— Здесь происходит что-то странное… Даже когда я пытался придерживаться логики твоих мыслей и поступков, я чувствовал, как происходили изменения. Казалось, матрицы… Я не уверен, что смогу объяснить тебе. Представь, что миры — это параллельные линии и каждая из них вращается вокруг другой, они как бы сходятся, вернее, скрещиваются в каких-то своих точках. Этим и объясняется такое большое число несчастных случаев и происшествий в последние дни. Историческое выравнивание, о котором мы говорили, ускоряется. — Страттон внимательно посмотрел на меня. — Ты моряк, Мэйн. Я вспомнил одно обиходное выражение из морского лексикона. Судьба драит палубы…
— Но не все еще их покинули, — решительно возразил я. Этот человек пытался запугивать меня.
— Да, остались мы с тобой… И Сюзанна, но в другом мире.
— Что это за мир? Прошлое, будущее? — спросил я.
— Сейчас эти определения не подходят. Все изменилось, Мэйн. Мы догнали будущее, а прошлое наступает нам на пятки. Миры сливаются. Наш эксперимент закончен, больше нечего искать.
— Ты хочешь сказать, что не сможешь послать меня в тот мир, где осталась Сюзанна?
— Возможно, в этом не будет необходимости, — он загадочно улыбнулся. — Не беспокойся, дружище.
Пока Страттон так мрачно рассуждал о создавшейся ситуации, я разглядывал довольно скромную гостиную Марианны. Стены были окрашены в светло-кремовый цвет, кроме одной, напротив двери, оклеенной обоями с вертикальным рисунком, напоминающим бамбуковые заросли. Потолок был ярко-белым, на полу лежал светло-зеленый ковер.
В гостиной на противоположных стенах висели две картины: на одной был изображен косяк диких гусей в небе над лугом, залитым золотыми лучами заходящего солнца, на другой — морской пейзаж. Мебель была традиционной, как и все в этом доме. Я попытался представить себе, что означает конвергенция параллельных миров, о которой продолжал говорить Страттон, но не смог.
Спустя какое-то время я все же прервал его:
— Послушай, Страттон, ты обещал мне железное алиби. Я выполнил свою часть договора.
— Хорошо. Когда я должен пойти в полицию? Все утро я буду занят.
Я рассердился.
— Что, если ты сделаешь это после полудня? Встретимся у меня на яхте, туда же я приглашу инспектора Баскаса. Там мы сможем все ему объяснить без десятка чужих ушей.
— Ладно. А в четыре часа мы попробуем переправить тебя.
Я вытаращился на Страттона, не веря своим ушам. Но его лицо было непроницаемо.
* * *
Я воспользовался вездеходом станции и вернулся в город. Когда я оставил машину на причале, было уже одиннадцать утра. Услышав заунывные звуки оркестра Армии Спасения, я вдруг вспомнил, что сегодня воскресенье. Несколько зевак от нечего делать окружили оркестр, дожидаясь, когда откроются пивные.
Я даже удивился, увидев свою яхту целехонькой. Солнечный лучик играл на белой сверкающей крыше каюты. Одинокая женщина, стоявшая на причале, наблюдала за мальчишкой, который ловил рыбу с палубы моей красавицы. Я узнал его и вдруг почувствовал прилив раздражения. Мои нервы пришли в полную негодность.
— Убирайся к черту с моей яхты, ублюдок! — закричал я, давая волю гневу.
Мальчишка вскинул голову и виновато посмотрел на меня.
Женщина резко повернулась ко мне, и на ее невыразительном лице появилось возмущение.
— Кто позволил вам так кричать на него? — вступилась она за юного нахала.
— Это моя яхта!
— Ну и что? Что плохого он вам сделал?
Ее маленькие глаза сверкали неподдельным гневом. Было ясно, что она готова к длительной перепалке. Мальчишка с явным интересом наблюдал за происходящим. Мы его теперь интересовали больше, чем удачный улов.
— Вы со своими яхтами и деньгами думаете, что вам все позволено в этом городе!.. — Она, видимо, уже полностью вошла в свою привычную роль.
— Я не потерплю, чтобы мою палубу пачкали рыбьими кишками, — орал я в ответ. — Он может ловить рыбу с причала.
— Нет, не может, потому что мешает ваша яхта. Она заняла все свободное место. Я живу здесь сорок лет и вижу, как с каждым годом вас наезжает сюда все больше и больше. От вас покоя нет, всюду гадите!.. Я не позволю, чтобы кто-то орал на моего сына, не думайте, что вам это сойдет с рук!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});