Вонзившаяся в ствол стрела имела темное оперение. Приготовленные жз для состязания сверкали белыми перьями. Он проверил все колчаны: ни на одной стреле не было темного пятнышка.
– Пойдем же.
Он снова потянул Кэро в самую гущу толпы. Она раздраженно вздохнула, ко промолчала. Правда, сделав несколько шагов, не выдержала:
– Значит, ты согласен, что это несчастный случай?
Судя по тону, она старалась убедить себя.
– Нет, – резко ответил он. – Никакого несчастного случая. Но ты права. Сейчас нет смысла поднимать шум. Тот, кто выпустил эту стрелу, стоял в лесу, под прикрытием кустов, и давно уже скрылся. Вряд ли стоит гоняться за ним.
Грудь Кэро стеснило, сердце глухо колотилось. Ей хотелось уйти, скрыться, остаться наедине со своими мыслями. Но приходилось то и дело останавливаться и разговаривать с вновь прибывшими людьми. И Майкл, и она уже успели нацепить светские маски, так что никто не смог разгадать за ними потрясение и ужас. И чем дольше они оставались на лугу, чем пространнее приходилось обсуждать прелести сельской жизни, тем больше отдалялись и сам инцидент, и вызванный им страх.
Наконец Кэро удалось уверить себя, что это действительно случайность: может, какие-то мальчишки резвились в лесу, играя в разбойников, и понятия не имели, что случайно в кого-то выстрелили. Иное просто невероятно… да и у кого могут иметься причины покончить с ней?!
Только не у Фердинанда. Даже Майкл, похоже, с этим согласен.
Они добрались до противоположного конца луга, и тут Кэро сообразила, что не знает, что задумал Майкл.
– Куда мы идем? – робко спросила она, видя, что он почти тащит ее к поляне, где остались кони и экипажи.
– Увидишь, – коротко ответил он и, махнув рукой конюху Мюриел, подвел Кэро к длинному ряду привязанных к коновязи лошадей.
– Вот мы и пришли.
Кэро огляделась. Заметила знакомый гнедой круп. Майкл уже отвязывал своего коня.
– Что ты… – ахнула она.
– Как я собирался сказать, прежде чем наша беседа была так грубо прервана стрелой… – Он поднял голову и снова стиснул ее руку. – Пойдем со мной.
Кэро потеряла дар речи.
– Ч-что? Сейчас? – едва выдавила она.
– Сейчас.
Обмотав поводья вокруг свободной руки, он одним махом усадил Кэро в седло.
– Погоди, но…
Кэро, едва не упав, лихорадочно вцепилась в луку, но, прежде чем успела запротестовать, он вставил ногу в стремя и взлетел в седло позади нее. Обнял за талию, прижал к себе, не давая шевельнуться. Кэро еще успела мельком увидеть луг и веселящуюся толпу, но он уже разворачивал коня.
– Не можем же мы просто взять и уехать!
– Мы можем все, – заверил Майкл, коснувшись каблуками боков Атласа.
Он строил планы, замышлял, рассчитывал… Этот день должен принадлежать им. Единственное время, когда в доме пусто. Все слуги на празднике и останутся там допоздна, радуясь отдыху и теплу.
Зато они с Кэро сумеют улучить момент.
Едва они очутились в окрестностях деревни, он погнал Атласа прочь от Брэмшо. Топот больших копыт эхом отдавался в бурлившей крови.
Явились ли эмоции, укрепившие его мышцы и подогревшие решимость во что бы то ни стало придерживаться плана и цели, отвоевать часы, которые, как он обещал себе, они разделят вдвоем, следствием истории со стрелой? Он не мог сказать. Даже предположить не смел. Сидевший в нем дикарь-собственник твердил, что он должен без промедления предъявить на нее права, сделать своей и иметь полную возможность защитить, и все же, хотя случай со стрелой подействовал не хуже удара шпорой, подстегнув его потребность привести ухаживание к быстрому и удовлетворительному завершению, не сама стрела дала толчок к этой потребности.
Кэро.
Она заерзала, пытаясь оглянуться, и Майкл с трудом удержал ее на месте.
– Что, если нас хватятся? Хотя бы Эдвард…
– Он знает, что ты со мной.
– А Джеффри?
– Как обычно, понятия ни о чем не имеет, но он нас видел.
Глядя вперед, он гадал, не стоит ли свернуть к Мэнору, тем более что Атлас ускорил бег.
– Во всяком случае, он не встревожится. Наверняка поймет, что мы вместе.
Они вместе.
Сердце Кэро снова тревожно забилось. Еще сильнее прежнего. Он похищал ее, как рыцарь из баллад менестрелей, перебросив желанную деву через седло и унося в отдаленный замок.
Чтобы там сделать с ней все, что угодно.
Она так размечталась, что не сразу вернулась к действительности. Только когда они вихрем ворвались на конный двор Мэнора, Майкл натянул поводья, спешился, поставил ее на землю и быстро расседлал огромного зверя…
Два часа. Так он сказал.
Кэро попыталась себе представить, что ее ждет. Ничего не вышло.
– Пойдем.
Он схватил ее за руку, вытащил со двора, проволок через сад.
Ей в самом деле следовало бы запротестовать, не так ли?
Кэро откашлялась.
– Не трать зря силы, – буркнул он, оглядываясь.
Кэро недоуменно подняла брови, но он уже повернулся к ней спиной.
– Но почему?
Майкл пошел еще быстрее.
– Потому что очень скоро они тебе понадобятся. Все, до последней капли.
Кэро нахмурилась и попыталась заглянуть ему в лицо. Оказалось, что его челюсть решительно выдвинута вперед, а то, что она узрела, напоминало обработанный резцом скульптора гранит. Возмутившись, она резко затормозила, упершись каблуками в землю.
– Почему? И вообще ты не имеешь права так обращаться со мной, как какой-то… – она сделала выразительный жест, – доисторический дикарь.
Он остановился, повернулся, встретился с ней взглядом и дернул за руку, отчего Кэро уткнулась ему в грудь.
Его руки мигом сомкнулись за ее спиной. Опустив голову, он заглянул в широко раскрытые глаза.
– Могу. И буду.
И поцеловал ее. То, что осталось невысказанным, вихрем пронеслось в ее мозгу.
«И теперь сделаю с тобой все, что пожелаю».
Поцелуй ясно доказывал это. Пронесшаяся буря почти лишила ее сознания. И смела все возможные протесты, которые вертелись на языке. Ее губы раскрылись под его губами, сдавшись перед ошеломляющей атакой. Майкл овладел ее ртом, заполнил его и ее расплавленным жаром, раскаленной лавой, влившейся в ее жилы. Он сжал ее так, словно хотел раздавить, не делая секрета ни из своего желания, ни из своих намерений.
Она льнула к нему, отвечала поцелуями на поцелуи, внезапно захотев его так же сильно, как он – ее, сознавая всем существом, что это именно то, что так ей необходимо. Вот он, верный ответ, ответ, которого она всегда так сильно жаждала. Он хотел ее. Желал. В этом нет сомнения…
И словно почуяв ее нетерпение, ее безумное, невозможное желание, он отстранился, нагнулся и подхватил ее на руки.
Почти бегом устремился к черному ходу, неловко повернувшись, толкнул дверь и ворвался в дом. Его каблуки звенели на плитках пола гулкого холла. Наконец он добрался до главной лестницы и помчался наверх, перепрыгивая через ступеньку.