Стоит отметить, что на той Олимпиаде советская сборная по боксу выступила крайне неудачно, и Степанова все-таки отстранили от работы. Пусть такой ценой, но справедливость восторжествовала. Коротаеву аннулировали дисквалификацию, вернули звание мастера спорта международного класса, восстановили стипендию, правда, квартиру так и не дали. Зато разрешили выступать на ринге.
В 1973 году Коротаев отправился на чемпионат Европы, который проходил в Белграде. В первом же бою судьба свела Олега с серебряным призером прошлогоднего ЧЕ немцем Заксе. Коротаев нокаутировал его уже во втором раунде мощным ударом по корпусу. Второй бой, на этот раз с болгарином, Коротаев тоже выиграл. После чего судьба свела его с давним знакомым, национальным героем Югославии Мате Парловым. Ажиотаж вокруг этого поединка был фантастический. Вся страна болела за своего боксера, и боксировать в такой обстановке Олегу психологически было очень сложно. Да разве только на ринге? Еще за день до боя к Коротаеву на улице подходили югославы и, показывая ему газету с его фотографией, говорили: «Мате Парлов – бух!» То бишь: бойся – наш Мате тебя убьет. На что Коротаев отвечал: «Нет, это я – бух!» Югославы только смеялись. О том, как проходил поединок, лучше послушать рассказ самого Коротаева:
«Судья дал команду: „Бокс“, и бой начался. Парлов под крики болельщиков бросился на меня. Я один раз уклонился, второй, подергал его немножко обманными движениями и решил проверить его на удар. Подготовил Парлова к удару, развернул его так, как мне было нужно, и в конце первого раунда нанес нокаутирующий удар в голову правой. Мате упал, а я стал в угол. Вижу, что нокаут, а про себя думаю: «Я же говорил, что нокаутирую Парлова во втором раунде (такое заявление Коротаев сделал на пресс-конференции. – Ф. Р.), а получилось в первом». А на ринге был судья Вольф, и он, видимо, испугался той мертвой тишины, которая повисла в зале. Он постоял чуть-чуть над Парловым, потом подходит ко мне: «Зайдите в угол». А я в самом углу стою. Опять идет не спеша к Парлову и начинает счет сначала: «Раз… два… три…» Снова ко мне идет: «Покажи перчатки». Мы потом просматривали запись боя и подсчитали – 28 секунд считал Вольф, кроме того, гонг дали раньше времени. Парлов еле-еле смог подняться и сесть на стул. Мне в перерыве мой секундант говорит: «Олег, добей его сразу, не тяни». И я мог бы его добить, но я хотел, чтобы он поплыл вначале, чтоб удар прошел красиво и эффектно, мне не хотелось просто забивать его. Он был левшой, а я работал в правосторонней стойке, стоило мне подцепить его левую руку – и бей, однако, на мой взгляд, в настоящем боксе такого не должно быть, чтобы работать на ринге, как в уличной драке – лишь бы ударить. Поэтому я чуть подзадержался с ударом, хотел красиво закончить. И тут бац – Парлов головой разбивает мне бровь. Сразу же подскочил врач и снял меня с боя. Победу присудили Парлову. На пресс-конференции ему потом пришлось выслушать много неприятных слов, которые высказывали журналисты, в свой адрес. Олимпийский чемпион не должен себя так вести на ринге, не по-спортивному, применять запрещенные приемы. У меня был в Югославии из журналистской среды товарищ, звали его Михаил Николаевич, так он мне сказал: «Если бы Мате проиграл чемпионат Европы в Белграде, его бы убили. Турнир вообще не стоило проводить в Белграде. Мате – земляк Иосифа Тито». Потом Тито подарил Парлову «Мерседес» за чемпионство. А когда на награждении мы стояли рядом с Парловым на пьедестале, я ему не подал руки. На банкете у мэра Белграда посыльный от Тито вручил мне маленький сверток, в котором была коробочка, в ней еще одна коробочка, и в последней были две пепельницы, одна с золотым ободком, другая с серебряным. И надпись: «Олегу Коротаеву, с уважением. И. Б. Тито».
Да, со спортивной точки зрения начало 73-го для Коротаева сложилось неудачно. И единственным утешением ему стало то, что он нашел себе жену Татьяну. Она была экономистом по образованию, работала на хорошей должности и получала неплохие деньги. И какое-то время даже содержала мужа, у которого дела в спорте шли не самым гладким образом. Так продолжалось до ноября, пока Коротаев не съездил на чемпионат СССР в Вильнюс и не выиграл там золотые медали.
В конце марта 1974 года Коротаев участвовал в очередном чемпионате СССР. Мог стать чемпионом, но сам все испортил. В те дни его жена вот-вот должна была родить, и, естественно, все мысли Олега были об этом. Он только и думал, как бы поскорее вернуться в Москву и застать рождение ребенка. А тут, как назло, на турнире случилась накладка: судьи по ошибке отдали очки не Коротаеву, а его противнику Соколову. Потом разобрались и решили перенести разбирательство на другой день. Но Коротаев не стал ждать его итогов, собрал вещи и улетел в Москву к жене. В итоге победу отдали Соколову.
18 апреля Коротаев улетел на очередной международный турнир – в Югославию. Именно в эти самые дни его жена и родила. Это был мальчик, которого тоже назвали Олегом. Еще до поездки на турнир Коротаев дал наказ родственникам, чтобы без него они Татьяну из роддома не забирали. Те наказ выполнили. И, едва вернувшись в Москву, боксер сам отправился в роддом и забрал домой жену и первенца. Правда, привез их не в какие-нибудь хоромы, а в тесную комнатку в коммуналке, где проживало пять семей (Коротаевы ютились в одной комнате вшестером (!): их трое, а также сестра Татьяны с мужем и сыном.)
В конце 1974 года Коротаев участвовал в своем последнем чемпионате мира. В первом поединке он бился с венесуэльцем Санчесом и выиграл его нокдауном. Плюс заработал здоровенный фингал, который Санчес поставил ему, ударив головой. Но даже несмотря на огромную гематому, наплывшую на глаз, Коротаев выиграл и второй поединок. В третьем ему достался куда более серьезный соперник – американец Леон Спинкс. Это был сильный боксер, которого все опасались и считали главным претендентом на чемпионское звание. Характерно, что тренеры советской сборной еще за несколько часов до боя вслух говорили, что в этом бою победит не кто иной, как Спинкс. Услышав это, Коротаев решил: умру – но бой выиграю. И ведь выиграл. Уже в первом раунде он послал Спинкса в нокдаун. В третьем был зафиксирован второй нокдаун, после чего судья решил остановить бой. Но американцы заявили протест, и поединок решено было продолжить. О чем американцы вскоре сильно пожалели. Коротаев так разозлился, что саданул Спинку в челюсть, и тот рухнул как подкошенный. Судья зафиксировал нокаут. Когда Спинкса подняли под руки, он с трудом передвигал ноги и еле добрел до своего стула.
В финальном поединке судьба свела давних соперников: Олега Коротаева и югослава Мате Парлова. Тот, наученный горьким опытом полуторагодичной давности, не стал ждать, когда Коротаев свалит его с ног нокаутом, шнуровкой перчатки попал ему точно в гематому у виска. У Олега потекла кровь, и судья засчитал победу техническим нокаутом Парлову. Коротаеву досталось «серебро» турнира.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});