Читать интересную книгу Сага о Форсайдах 2 - Джон Голсуори

- Страшно признательна вам, Блор. Я извещу вас, если с ним ничего не выйдет. Половина девятого - это не слишком рано?

- Мне говорили, это самое подходящее время: вы застанете его свежим и сердечным.

- Какой вы милый, Блор!

- Я слышал, он человек понимающий и сразу узнает, когда к нему заходит леди. Он вас не спутает с разными вертихвостками.

Динни приложила палец к губам:

- Ручайтесь головой, Блор...

- О, тайна абсолютная, мисс. Мистер Майкл и вы всегда были моими любимцами.

- А вы моим, Блор.

В эту минуту вошел ее отец. Динни взялась за "Тайме", Блор удалился.

- Хорошо спалось, папа?

Генерал кивнул.

- Как мамина голова?

- Лучше. Мать спустилась к завтраку. Мы решили, что нет смысла Зря убиваться, Динни.

- Конечно, нет, дорогой. Как ты думаешь, можно нам позавтракать?

- Эм не выйдет к столу. Лоренс завтракает в восемь. Завари кофе.

Динни, разделявшая пристрастие тетки к хорошему кофе, благоговейно взялась за работу.

- Как Джин? - неожиданно спросил генерал. - Она переедет к нам?

- Вряд ли, папа: у нас ей было бы слишком тяжело. Думаю, что в одиночку она лучше справится. Будь я на ее месте, я так бы и сделала.

- Бедная девочка! Мужества, во всяком случае, у нее хватает. Рад, что Хьюберт женился на смелой девушке. У всех Тесбери сердце на месте. Я знавал в Индии одного из ее дядей. Смелый парень. Командовал полком, турки на него молились. Подожди-ка, где он убит?

Динни еще ниже склонилась над кофе.

Около половины девятого она вышла из дому, надев свою лучшую шляпу и спрятав подвеску в сумочку. Точно в половине девятого она вошла в контору на Саут-Молтон-стрит и поднялась на второй этаж. В просторной комнате за столом красного дерева сидели два джентльмена, которых девушка приняла бы за букмекеров высшего разбора, если бы знала, как таковые выглядят. Она с опаской взглянула на них: никаких признаков сердечности, но вид у обоих свежий. Один из них направился к ней.

Динни незаметно провела языком по губам.

- Насколько я слышала, вы так любезны, что ссужаете деньги под ювелирные изделия.

- Совершенно верно, мадам.

Джентльмен был седой, лысоватый, довольно краснолицый, глаза светлые. Он взглянул на нее через пенсне, которое держал в руке, водрузил его на нос, придвинул к столу стул, сделал приглашающий жест и вернулся на свое место.

- Мне нужно порядочно - пятьсот фунтов, - сказала девушка и улыбнулась. - У меня фамильная вещь, очень недурная.

Оба джентльмена, не вставая, поклонились.

- И деньги мне нужны немедленно: мне предстоит платеж. Вот она.

Динни вынула подвеску из сумочки, развернула, положила на стол и подвинула к ним. Затем, вспомнив, что держаться надо "малость свысока", откинулась назад и заложила ногу на ногу.

Оба джентльмена с минуту смотрели на подвеску, не шевелясь и не говоря ни слова. Затем второй из них выдвинул ящик стола и вынул лупу. Пока он разглядывал подвеску, первый - Динни чувствовала это - разглядывал девушку. Очевидно, предположила она, у них принято такое разделение труда. Интересно, кого они сочтут более подлинной - ее или драгоценность? У Динни слегка перехватило дыхание, но она не опустила чуть приподнятых бровей и не подняла приспущенных ресниц.

- Это ваша собственность, мадам? - спросил первый джентльмен.

Снова вспомнив старую школьную поговорку, Динни подчеркнуто бросила:

- Да.

Второй джентльмен отложил лупу и взял подвеску в руку, словно прикидывая, сколько она весит.

- Недурна, - сказал он, - старомодна, но недурна. А на какой срок желательно вам получить деньги?

Динни, у которой на этот счет не было никаких соображений, храбро ответила:

- На полгода. Но думаю, что смогу выкупить раньше.

- Вот как? Вы сказали - пятьсот?

- Совершенно верно.

- Если вы не возражаете, мистер Бонди, - сказал второй джентльмен, я согласен.

Динни подняла глаза на мистера Бонди. Неужели он скажет: "Нет, она мне только что солгала"? Однако тот лишь выпятил верхнюю губу, поклонился девушке и произнес:

- Нисколько.

"Интересно, - подумала девушка, - всегда они верят тому, что слышат, или, наоборот, никогда. Впрочем, все равно - подвеска у них. Это не они мне, а я, или, вернее, Джин, должна им верить".

Тем временем второй джентльмен спрятал подвеску, достал конторскую книгу и начал писать. Мистер Бонди направился к сейфу:

- Мадам угодно получить кредитными билетами?

- Да, пожалуйста.

Второй джентльмен, у которого были усы, гетры и слегка выпученные глаза, протянул девушке книгу:

- Вашу фамилию и адрес, мадам.

Пока Динни писала фамилию миссис Блор и номер дома тетки на Маунт-стрит, в голове ее раздавалось "караул!" и она сжимала левую руку, пряча палец, на котором полагалось быть кольцу: ее перчатки плотно облегали руку и выдавали отсутствие необходимой выпуклости.

- Если вы пожелаете выкупить заклад, вы должны будете уплатить пятьсот пятьдесят фунтов до двадцать девятого апреля. Если по истечении данного срока вы не явитесь за ним, он поступит в продажу.

- Да, конечно. А если я выкуплю его раньше?

- Тогда сумма соответственно уменьшается. Мы взимаем двадцать процентов, так что, скажем, через месяц, считая с сегодняшнего дня, мы потребуем пятьсот восемь фунтов шесть шиллингов восемь пенсов.

- Понятно.

Первый джентльмен оторвал полоску бумаги и подал девушке:

- Вот квитанция.

- Разрешается ли выкупить заклад другому лицу, которое предъявит квитанцию, если я не смогу явиться сама?

- Да, мадам.

Динни как можно глубже засунула в сумочку квитанцию и левую руку и стала слушать, как мистер Бонди отсчитывает у стола кредитки. Он считал превосходно; бумажки тоже издавали приятный хруст и казались совсем новенькими. Она взяла их правой рукой, опустила в сумочку и, придерживая ее спрятанной туда левой рукой, поднялась:

- Весьма признательна.

- Не за что, мадам. Счастливы были вам услужить. До свидания.

Динни поклонилась и медленно направилась к двери. Там, взглянув из-под опущенных ресниц, она отчетливо увидела, как первый джентльмен прищурил один глаз.

Спускаясь по лестнице и застегивая сумочку, она размышляла: "Интересно, что они вообразили: я жду ребенка или просто проигралась на скачках в Ньюмаркете?" Как бы то ни было, деньги в кармане, а времени только четверть десятого. Обменять их можно у Томаса Кука, а если нельзя, там скажут, где достать бельгийские.

Но прежде чем большую часть полученной суммы удалось превратить в бельгийскую валюту, Динни потратила целый час на визиты в различные учреждения, и, когда она с перронным билетом проследовала через турникет вокзала Виктория, ей было довольно жарко. Она медленно шла вдоль поезда, заглядывая в каждый вагон, и миновала уже две трети состава, когда за ее спиной раздался возглас:

- Динни!

Она оглянулась и увидела Джин в дверях купе.

- Вот ты где, Джин! Фу, как жарко, - я так торопилась. Нос у меня блестит?

- Ты никогда не выглядишь разгоряченной, Динни.

- Итак, все готово. Вот результат - пятьсот, почти целиком бельгийскими.

- Великолепно.

- Держи квитанцию. Она на предъявителя. Они берут двадцать процентов годовых, день в день, но после двадцать восьмого апреля подвеска пойдет в продажу, если ты ее не выкупишь.

- Храни ее у себя, Динни, - понизила голос Джин. - Если придется действовать, нас здесь не будет. Существует несколько стран, у которых нет Дипломатических отношений с Боливией. Там мы и обоснуемся, пока все так или иначе не устроится.

- О! - беспомощно вздохнула Динни. - Я могла бы получить больше. Они прямо-таки схватились за нее.

- Ничего. Ну, пора садиться. Брюссель, главный почтамт. До свидания! Передай Хьюберту мой самый горячий привет и скажи, что все в порядке.

Джин обняла Динни, прижала к себе и вскочила в вагон. Поезд тут же тронулся, и Динни долго махала рукой, глядя на повернутое к ней смуглое, сверкающее здоровьем лицо.

XXXIV

Оборотная сторона успеха, которого добилась Динни, так деятельно начав день, заключалась в том, что девушка оказалась теперь вовсе без дела.

Отсутствие министра внутренних дел и боливийского посла неизбежно парализовало всякую попытку воздействовать на них, даже если бы она могла принести пользу, что было маловероятно. Оставалось одно - ждать, изнывая от тоски! Динни все утро пробродила по городу, разглядывая витрины и людей, разглядывавших витрины. Позавтракала яичницей в закусочной и пошла в кино, смутно чувствуя, что планы Алена и Джин покажутся ей более правдоподобными, если она увидит нечто похожее на экране. Но ей не повезло. В фильме, который она смотрела, не показывали ни самолетов, ни бескрайних просторов, ни сыщиков, ни бегства от правосудия. Это было подробнейшее повествование о некоем французском джентльмене не первой молодости, попадающем в чужие спальни, хотя никто из персонажей до самого конца так и не поступается своей добродетелью. Динни непритворно наслаждалась картиной, - герой был очень милый и, вероятно, самый законченный из всех виденных ею лжецов.