Дорога до того места не доходила, предпочитая забрать левее, к постройкам, так что пришлось свернуть на траву. Только рубашку я предварительно решил все же снять, повязав поверх брюк и оставшись в майке. Брюки закатал выше колен, к реке спустился и пригладил волосы, расположив темные очки поверх — словом, сделал все, чтобы казаться здешним, пусть и с другой деревни. Судя по тому, что местные ребята, углядев меня, сразу подошли драться — это удалось.
— Я обещал наставнику всегда думать перед тем, как бить, — ответил я по-своему на стандартный запрос «свой-чужой».
— И че? — сплюнул в сторону самый высокий, на полкорпуса выступивший из полукруга подошедших ребят, потирая кулаки.
— И я уже подумал.
Взломать систему опознавания удалось успешно.
— И зачем? — С укором поинтересовался я чуть позже у долговязого Егорки, с которым мы к тому времени уже успели замириться на тему того, что я отлично дерусь.
На их бревнышке по-прежнему числилось четыре места, но на этот раз для меня, для него, для второго брата по старшинству и для телефона, который теперь пел про морскую волну и небо.
— Да так, — хмыкнул он чуть гнусаво, одновременно пытаясь поправить руками нос.
Был он одет в новенькие белоснежные брюки с острой стрелкой, водолазку и новые кеды.
— Скучно, — вздохнул его родной брат, обладатель помятых брюк, слегка выцветшей водолазки и пропыленных кед.
— Интернета нет, — поддакнул еще один родич чуть младше, вознамерившись примостить затертые брюки на зеленую траву.
— Но! — Тут же пресек его намерение самый юный представитель семейства, в ярости шаркнув расхлябанной кедой, и мигом переложил с бревнышка на траву обрывок газеты.
Он, кстати, более всего переживал в драке, но болел за целостность кед, брюк и водолазки. Поэтому пришлось бить в нос, потому что ниже — если судить по взгляду мелкого — ожидала не меньше, чем кровная месть. А мне еще от этих людей звонить. Кстати да.
— Можно? — указал я взглядом на телефон.
— Нет, — ворчливо ответил Егор.
Ну, это понятно. Наша дружба еще не настолько крепка. Да и в нос следовало бить чуть слабее.
— Сотовой связи все равно нет, — качнул плечом третий брат, так и не усевшийся на траву, и замахнулся, чтобы пнуть кедой по бревнышку.
— Но! — В ярости шикнул мелкий, остановив атаку на дерево.
— Давно? — уточнил я.
— Уже дней пять, как. У трассы есть, а тут даже на крыше не ловит.
— Я с дерева проверял, — солидно качнул головой Егор в сторону холма. — У нас там сосна есть, метров пятнадцать.
— Там же смола! — печальный протест мелкого был проигнорирован.
— Так, а городской?
— На комбинате есть аппарат.
— У старосты еще! — Подсказал один из десятка подпевал, как бывших тут до этого, так и налетевших любопытными воробьями на развлечение.
— Я у Веры Андреевны видел!
— Значит, у них тоже, — спокойно констатировал Егор.
— А Вера Андреевна, она кто?
— Бывшая директриса наша, — с готовностью подсказали из толпы.
— Злая?
— Хорошая! — возмутились они. — Но строгая. На пенсии она.
— Говорят, она ведьма, — шепнул кто-то позади.
За что больно схлопотал тумака. Наверное, действительно хорошая, раз ее защищают.
— Что?! У нее все стены в портретах без лиц! Я сам видел!
— А ну пасть закрой! — Распорядился Егор.
— Мне бы к ней дойти. Позвонить очень надо.
— Дима, отведи Максима к дому Веры Андреевны, — обратился Егор к самому младшему.
— Я мигом! — одарив братьев подозрительными взглядами и еще раз с тревогой оглядев на них одежду, заспешил тот.
— Мы тоже пойдем! — захотела остальная толпа мелочи.
Но быстро заскучала, потому что идти, поднимаясь на холм, сложнее, чем с гиканьем бежать вниз.
— А где все взрослые? — отыскал я правильный вопрос на смутное подозрение, зародившееся еще Солнечном.
На улице была детвора, изредка оглядывали подозрительным взглядом старушки, занятые по хозяйству на подворье. Отдыхали на лавочках старики, отвечая на Димкино «здравствуйте!» солидными кивками. Но людей старше восемнадцати лет и младше сорока будто бы и не было — что тут, что в предыдущем селе.
— Так забрали всех, — запустив руку в шевелюру, отыскал Дима там ответ и недоуменно повернулся ко мне. — А у вас разве не забрали?
— Я далеко отсюда живу, в другом городе.
— А-а, то-то я смотрю, — протянул он и с легкой завистью глянул на мои туфли.
Им, конечно, многое пришлось за сегодня пережить, но держались они по-прежнему здорово, а на ноге чувствовались невесомыми и очень удобными. Прежнего глянца, разумеется, не было, но и без него смотрелись солидно.
— Давно забрали?
— Дней пять. — посчитав в уме, озвучил тот.
— Куда, не говорили? — заинтересовался я.
— На стройку, куда-то на север, — махнул Димка рукой в ту сторону.
Хм. Но город — не на севере.
— А что строить будут?
— Не знаю я, не звонили они, — шмыгнул он грустно. — Староста говорит, скоро приедут.
— Интересно, — тоже запустил я руки в шевелюру, но обнаружил там темные очки. Покрутил в руках и нацепил обратно.
— А у вас корова есть? — ревниво глянув на очки, спросил Дима.
— Нет.
— А у нас — есть, — с довольством протянул он и на очки с туфлями до конца пути посматривал снисходительно.
— Вот, — указал на основательный одноэтажный дом Дима. — Только я внутрь заходить не буду, потому что у меня тройка по русскому, — протараторил он, покраснев.
— Так она же на пенсии? — усомнился я.
— Она знает! — фанатично сверкнул тот глазами.
Участок, обнесенный забором, находился почти на самой вершине деревенского холма, соседствуя с широкой площадью и двухэтажным зданием, по которому даже без вывески было понятно — школа. Но вывеска все равно нашлась, сообщая, что за сеткой-рабицей находится младшая школа села «Заречье». Ее двор и подворье Веры Андреевны было соединено калиткой, но ныне основательно проржавевшей. Видимо, пенсия была давненько, хотя уважение все еще крепко.
— Ладно, пойду, — тронув калитку и обнаружив ее открытой, шагнул было вперед.
— Стой!
— А? — развернулся я удивленно.
— А подарки? — с укоризной глянул Дима на меня. — Надо подарки купить! Как в гости без подарка?
— Хм, что-то в этом есть. — пришлось признать.
Во всяком случае, шансы на звонок неплохо бы увеличить, чем потом искать обладателей других двух трубок.
— Только магазин закрыт, — выпалил тот нелогично.
— Варианты? — с любопытством посмотрел я на засмущавшегося паренька.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});