Читать интересную книгу Крылья ночи (сборник) - Урсула Гуин

Лъин смотрел вверх: ракета поднималась над ним по спирали, то заслоняя, то вновь открывая просвет в вышине, равномерная смена тени и света — будто мерные взмахи крыльев в незапамятной дали времен, когда воздух над Луной был еще полон летучих существ. Наконец черные крылья достигли свода, Лъин открыл шлюз, они скользнули наружу — и стало совсем светло… быть может, это предзнаменование? Но как знать, доброе или дурное?

Он понес медную проволоку в детскую.

А на корабле Тощий Лейн смеющимися глазами следил за Толстяком Уэлшем — тому явно было не по себе, он пытался собраться с мыслями.

— Ну? — сказал Тощий. — Каков наш приятель? Пожалуй, не хуже людей, а?

— Угу. Пускай даже лучше. Я на все согласен. Он не хуже меня… а может, и получше. Хватит с тебя?

— Нет. — Тощий ковал железо пока горячо. — Как насчет радиоактивных материалов?

Толстяк подбавил двигателям мощности и ахнул: ракета рванулась вперед с небывалой силой, его вдавило в кресло. Он осторожно перевел дух, немного посидел, глядя в одну точку. Наконец пожал плечами и обернулся к Тощему.

— Ладно, твоя взяла. Обезьяну никто не тронет, я буду держать язык за зубами. Теперь ты доволен?

— Ага.

Тощий Лейн был не просто доволен. Он тоже в случившемся видел предзнаменование, и, значит, идеалы не такая уж глупость. Быть может, когда-нибудь черные крылья предрассудков и чванливого презрения ко всем иным племенам и расам навсегда перестанут заслонять небо людям, как перестали застилать глаза Толстяку. Вероятно, ему, Лейну, до этого не дожить, но в конце концов так будет. И править миром станет не одна какая-либо раса, но разум.

— Да, Толстяк, я очень доволен. И не горюй, ты не так уж много потерял. На этой Линовой схеме сцепления мы с тобой разбогатеем; я уже придумал, новый способ пригодится по крайней мере для десяти разных механизмов. Что ты станешь делать со своей долей?

Толстяк расплылся в улыбке.

— Начну валять дурака. Помогу тебе снова-здорово взяться за твою пропаганду, будем вместе летать по свету и целоваться с марсияшками да с обезьянами. Любопытно, про что сейчас думает наша обезьянка.

А Лъин в эти минуты ни о чем не думал: он уже решил для себя загадку противоречивых сил, действующих в уме Толстяка, и знал, какое тот примет решение. Теперь он готовил медный купорос и уже провидел рассвет, идущий на смену ночи. Рассвет всегда прекрасен, а этот — просто чудо!

Урсула Ле ГУИН

ОЖЕРЕЛЬЕ

Где сказка, а где быль на этих мирах, спрятавшихся за бесконечными годами? На безымянных, называемых живущими на них просто “мир” планетах без истории, где лишь в мифе продолжает жить прошлое и исследователь, их посещая, снова обнаруживает, что совершенное им здесь всего несколько лет назад уже успело стать деяниями божества. Сон разума рождает тьму, и она наполняет эти зияющие провалы во времени, через которые ложатся мостами лишь трассы наших летящих со скоростью света кораблей; а во тьме бурно, как сорняки, разрастаются искажения и диспропорции.

Когда пытаешься пересказать историю одного человека, обыкновенного ученого Лиги, который не так уж много лет назад отправился на такую вот малоисследованную, безымянную планету, ты оказываешься как бы археологом среди тысячелетних руин: то, продираясь сквозь переплетения листьев и цветов, лиан и веток, выходишь вдруг, как на свет, к геометрической правильности колеса или к отшлифованному угловому камню; то, вступив в ничем не примечательный, озаренный лучами солнца вход, находишь внутри мрак, мерцание огонька, которого не ждешь, сверкание драгоценных камней, едва заметное движение женской руки.

Где быль, а где сказка, где одна истина и где другая?

Всю историю о Роканноне синевой озаряет недолгое сверкание драгоценного камня, совершающего обратный путь. Так начнем же.

Галактический Район 8, № 62: Фомальгаут-II

Контакт установлен со следующими Разумными Формами Жизни (РФЖ):

Вид I

Подвид А. Гдема. Разумные гуманоиды, обитают под землей, на поверхность выходят только ночью; рост 120–135 см, кожа светлая, волосы темные. В момент контакта жили расслоенными на касты сообществами городского типа; система правления олигархическая. Особая характеристика: телепатия в пределах планеты. Культура ранней стали, ориентирована на техническое развитие. В 252–254 гг. миссия Лиги подняла уровень до Промышленного-С. В 254 г. олигархам района Кириенского моря был подарен корабль-автомат (запрограммирован только на полеты к Новой Южной Джорджии и обратно). Статус С-полный.

Подвид Б. Фииа. Разумные гуманоиды, обитают на поверхности, днем бодрствуют; средний рост 130 см, кожа и волосы у наблюдавшихся индивидов, как правило, светлые. Живут, насколько позволяют судить кратковременные контакты, оседлыми сельскими, а также кочевыми сообществами. Телепатичны в пределах планеты; возможно, есть также способность к телекинезу на небольших расстояниях. По-видимому, атехнологичны; контактов избегают, внешние проявления культурного развития минимальны и неопределенны. Налогообложение пока представляется невозможным. Статус Е (?).

Вид II

Лиу. Разумные гуманоиды, обитают на поверхности, днем бодрствуют; средний рост свыше 170 см; общество аристократическое, клановое, культура героико-феодальная; техническое развитие остановилось на стадии бронзового века; тип поселения — деревня-крепость. Следует особо отметить горизонтальное общественное расслоение, совпадающее с делением на следующие псевдорасы: ольгьо — “те, что ниже ростом”, светлокожие и темноволосые; ангья — “властители”, очень высокие, темнокожие, светловолосые…

— Вот одна из них, — проговорил Роканнон.

Он перевел взгляд со страницы “Карманного указателя Разумных Форм Жизни” на стоявшую посреди длинного музейного зала очень высокую темнокожую женщину. Прямая и неподвижная, в короне золотых волос, она, не отрывая взгляда, рассматривала какой-то экспонат за стеклом. Возле нее, явно чувствуя себя не в своей тарелке, беспокойно топтались четыре непривлекательных карлика.

— А я и не подозревал, что на Фомальгауте II кроме подземных жителей есть еще столько разной публики, — сказал куратор музея Кето.

— Я тоже. Вон, в графе “Не вполне достоверно” перечисляются виды, контакт с которыми не установлен. Похоже, что давно пора уже заняться этими местами поосновательней. Ну, хоть теперь мы знаем, откуда она взялась.

— Хотелось бы мне узнать о ней побольше…

Она происходила из древнего рода, была потомком первых царей ангья, и, хоть семья ее обеднела, волосы, это неотчуждаемое наследство, сияли чистым и неподвластным времени золотом. Маленькие фииа склонялись перед ней и тогда, когда она, еще босоногая девочка, носилась по полям и комета ее волос пламенела в неспокойных ветрах Кириена.

Она была совсем юной, когда Дурхал из Халлана увидел ее и стал за ней ухаживать, а потом увез от полуразрушенных башен и продуваемых насквозь ветрами залов ее детства в собственный высокий замок. В Халлане, на склоне горы, блеск и величие торжествовали пока победу над временем, но уюта не было и здесь. Окна без стекол, голые каменные полы; в холодное время можно было, проснувшись, увидеть на полу под окном наметенную длинную полоску снега. Молодая жена Дурхала становилась узкими босыми ступнями прямо на запорошенный снегом пол и, заплетая в косы золото своих волос, смотрела на отражение мужа в серебряном зеркале, что висело в их комнате, и смеялась. Это зеркало, да еще свадебное платье матери, расшитое тысячью крошечных бисеринок, составляли все его богатство. Здесь, в Халлане, у некоторых его сородичей, хоть и не столь знатных, как Дурхал, до сих пор были целые сундуки парчевого платья, мебель из позолоченного дерева, серебряная упряжь для крылатых коней, латы и в серебро оправленные мечи, драгоценные камни и драгоценности — на них молодая супруга Дурхала смотрела с завистью, оглядывалась на усыпанную драгоценными камнями диадему или на золотую брошь даже тогда, когда носящая их, исполненная почтения к ее родословной и к се, Семли, замужеству, уступала ей дорогу.

Четвертыми от Высокого Трона Халлана сидели во время трапез Дурхал и Семли, так близко к старому Властителю, что тот нередко собственной рукой наливал вино Семли и, разговаривая с Дурхалом, своим племянником и наследником, об охоте, глядел на молодую пару с мрачной, утратившей все надежды на будущее любовью. С тех пор, как появились Повелители Звезд с их домами, взлетающими на столбах огня, и с их страшным оружием, делающим ровное место там, где только что стоял холм, надежд на будущее у ангья Халлана и всех Западных Земель и вправду оставалось совсем немного. Повелители Звезд нарушили все древние обычаи, запретили все войны, и (о позор!) пришлось платить им пусть небольшою, но дань — для войны, которую Повелители Звезд собираются вести с каким-то непонятным врагом где-то в провалах между звездами, у самого конца лет. “Это будет также и ваша война”, — сказали Повелители Звезд, но уже целое поколение ангья сидят, постыдно праздные в своих Залах Пиршеств, и смотрят, как ржавеют их двойные мечи, как вырастают, не нанеся ни одного удара в бою, их сыновья, а дочерям без добытого в геройском бою приданого, которое привело бы к ним знатного жениха, приходится выходить замуж за бедняков и даже хуже — за ольгьо. Унылым было лицо Властителя Халлана, когда тот глядел на золотоволосую чету п слушал, как смеются они, отхлебывая горьковатое вино и весело болтая в холодной, разрушающейся, величественной крепости своего народа.