— Торпедные аппараты «фаер эт вилл», — скомандовал капитан «Африки». Развернуть орудия. Фугасными «фаер»!
Восемь 120 миллиметровых орудия по три на каждом борту, а также 75-мм орудия, открыли огонь на поражение (изначально было пять, но в процессе постройки крейсера, увеличили до восьми).
Японцы, действительно не ожидали, что лёгкий крейсер, посмеет вступить в бой с ними, и даже станет атаковать, но было уже поздно.
Не прекращая стрельбу, крейсер выпустил с правого борта торпеды. Выдохнув сжатым воздухом, сигарообразные тела, плюхнулись в воду и, включив свои двигатели, пошли вперёд, оставляя за собою пенный след, выдававший их и указывающий направление их движения.
Японцы, не остались в долгу и выпустили в свою очередь по крейсеру свои торпеды. Изящно отклонившись от них, крейсер вынудил подставиться один из миноносцев, и расстрелял его из своих скорострельных 120-мм орудий. Снаряды, впились в тонкие борта миноносца, разбивая их в клочья и оставляя после себя большие пробоины, сквозь которые в миноносец стала поступать морская вода. Он остановился и стал медленно тонуть. Команда на нём не переставала сражаться за свой корабль, но он не обращая внимания на их усилия, продолжал тонуть.
Совершив манёвр вправо, крейсер выпустил с левого борта ещё пять торпед, которые резво побежали догонять оставшуюся в живых миноноску, которая стала отходить, не выдержав плотного огня, превосходившего её по огневой мощи, лёгкого крейсера, и нарвалась на одну из выпущенных с «Африки» торпед.
Гулкий взрыв потряс поверхность моря. Высокий султан воды и остатков судна поднялся вверх, скрыв под собою погибший миноносец, который развалился напополам, скрывшись в морской пучине.
— Что это? — получив сигнал о гибели обоих миноносцев, оторвался от боя контр-адмирал Урио, непонимающе смотря на офицера передавшего ему сообщение об этом. Он успел увидеть, только опустивший вниз султан воды, на том месте, где вели бой два миноносца.
— Чёрные обезьяны, да как они посмели?!
Его и без того узкие глаза, ещё больше сузились от ярости, но пока он ничего поделать не мог, кроме, как отдать приказ об уничтожении этого крейсера. Всё это было равнозначно объявлению войны. Но с кем? С Африкой? А разве есть такое государство?
Ему подсказали, что государство Судан никем не признано и не имеет явных союзников, а это их единственный крейсер, неведомым образом, оказавшийся здесь и подло напавший на них. Обдумав всё это в ускоренном режиме, он отдал приказ.
— Не отвлекаться на этого негра, вести бой с русскими. Если будет атаковать, то крейсерам «Акаси» и «Ниитака», покончить с ним любыми путями.
Отдав приказ, он снова приник к окулярам дальномера.
Русские, продолжали идти на прорыв, набрав уже скорость в двадцать узлов и не видели, что происходит у них сзади. А между тем, там становилось всё интереснее и интереснее.
Командер О`Нил, продолжал бесноваться на капитанском мостике в боевом угаре, такой же азарт, вкупе с принятым эликсиром храбрости, заставлял воевать и всю остальную команду, в обычное время не имевшую безрассудную храбрость и ярость.
Убедившись, что крейсер «Африка» не собирается отказываться от атаки и даже собирается, нападать дальше, как взбесившейся медоед, и «Акаси», и «Ниитака», пошли на перехват наглеца. В этом тандеме, главным был более крупный «Ниитака», за ним следом шёл новейший «Акаси» вооружённый шестью 120-мм орудиями и двумя 152-мм.
Оба крейсера практически одновременно, открыли огонь по африканскому крейсеру. Особенно, старался лёгкий бронепалубный крейсер «Акаси», у которого было больше орудий и они были более скорострельными, хоть и меньшего калибра, чем у «Ниитаки», но зато новейшей конструкции.
Командир «Африки» Патрик О`Нил понял, что ему не выиграть бой, если он будет только лишь отстреливаться. Его крейсер, был всего лишь бронепалубным, и схожей постройки, что и Акаси, тогда как «Ниитака» был крепче и больше, но обладал всего лишь шестью 152-мм орудиями.
Постоянно меняя галсы, крейсер старого морского волка, рыскал из сторону в сторону, уходя от близких разрывов японских снарядов, которые поднимали вокруг него высокие водяные султаны близких промахов. Его комендоры, бешено работали, непрерывно ведя огонь из всех 120-мм орудий, 75 миллиметровые тоже стреляли, но урон от них был гораздо меньшим, чем от главного калибра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не желая доводить дело до прямой артиллерийской дуэли, в которой он ощутимо проигрывал, капитан «Африки», выпустил из носовых аппаратов две торпеды, а потом, развернувшись сначала правым, а потом левым бортом, отправил в близкий путь все десять торпед из бортовых аппаратов, вслед своим носовым товаркам.
Оставляя белопенные буруны, все торпеды, разойдясь широким веером, отправились сказать «здрасте» обоим японским крейсерам. А «Африка», стала разворачиваться, сбивая прицел японским комендорам и стремительно уходяс линии огня, возвращаясь назад в Чемульпо.
Торпед осталось на один залп, когда «Африку» сотряс удар прямого попадания японского снаряда с «Акаси». Занялся пожар, но и африканцы не остались в долгу, 120-мм снаряд ударил в корпус «Ниитаки», а потом, сразу два. Крейсер резко сбавил ход и запарил из пробитого парового котла, а в это время к нему неслась навстречу пятёрка торпед.
На «Ниитаке» запаниковали, скорость крейсера упала, и он не успевал совершить противоторпедный поворот. Пенные буруны хищных торпед неумолимо приближались к борту корабли, на которые с ужасом смотрели японские моряки.
Две из них, расходясь широким веером, проскользнули мимо не успевшего выполнить поворот крейсера, а три других, точно шли в цель, и ударили в борт крейсера, одна за другой. Последнее, что успели выкрикнуть японцы, было — «Банзай!»
Дальше всё заглушили три взрыва. Торпеды в клочья разорвали корпус крейсера, и «Ниитака», стала быстро набирать воду в огромные дыры в корпусе ниже ватерлинии. Набрав воду, крейсер перевернулся и затонул в течение пары минут. На поверхности остались только мусор и беспомощно барахтавшиеся в воде люди.
«Африка» горела! Начиненные чистой пироксилиновой кислотой (шимозой) японские снаряды, поджигали всё, что могло гореть и то, что не могло, тоже. Осколки летали по палубе, как стая попугаев по сорговому полю. Повсюду лежали трупы убитых. Большая дыра на носу, полученная от 152-мм снаряда, прилетевшего с «Ниитаки», набирала воду, хлещущую туда от движения, идущего на большой скорости корабля.
Горький чёрный дым, вызывавший судорожный кашель у всех, кто его вдыхал, поднимался с палубы, и из внутренних помещений крейсера. Его изящный силуэт, покрылся чёрной копотью, а испачканные в ней матросы, уже не отличались друг от друга. И негры, и ирландцы, выглядели почти одинаково, если не присматриваться.
— Аааа! Великий Мамба, забери мою душу, пока её не забрал морской дьявол, — кричал мечущийся от боли чёрный матрос, которому фугасом оторвало обе ноги.
Откуда-то снизу, выскочил маленький чернокожий кок с костяным кинжалом в руке.
— Боги Африки! — творя непонятные пасы рукой, закричал он, — примите душу настоящего африканца в свои пенаты, и пускай она пребудет там, купаясь в объятиях прекрасных женщин, и нектаре. Великий унган благословил его! У него есть пропуск в рай! Примите его душу, о духи Африки!
Сверкнула вспышка очередного разрыва снаряда, прилетевшего с «Акаси».
— Боги Африки, приняли тебя Джим! — и костяной кинжал с размаху опустился на грудь матроса, пронзив его сердце. В последнем усилии, шевельнулись толстые губы чернокожего матроса, прошептав — «Африка».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Дав залп с правого борта последними торпедами, крейсер, загребая в себя воду, пошёл назад в Чемульпо. В трюмах на износ работали матросы, спасая корабль, который содрогался от носа до кормы, от попадающих в него с крейсера «Акаси» снарядов.
Пылала вся палуба корабля, подожжённая шимозой.
— Да заткните их пушки! — орал с капитанского мостика на комендоров О`Нил, — Миллиган! Миллиган, где ты старая задница?