странах, где этот язык распространен. Вместе с тем, уместно еще раз подчеркнуть, что тенденции к дифференциации и унификации литературных языков, существующих в нескольких ареалах «третьего мира», диалектически сплетены и развиваются параллельно. Их взаимодействие в современную эпоху позволяет в какой-то мере прогнозировать перспективное развитие языков и не дает оснований для гипотез о так называемом вырождении или перерождении этих языков при функционировании в специфической социально-этнической среде и в условиях иноязычного окружения в развивающихся странах.
Есть все основания утверждать, что в тех развивающихся странах, где проблема национального языка все еще не решена, западноевропейские языки, а точнее их варианты, будут в течение определенного времени оставаться важным фактором сложных языковых отношений. Языковой плюрализм, усиленный присутствием неродного языка, требует внимательного подхода к решению проблем языкового и культурного строительства в молодых независимых государствах, к выработке мер, способных обеспечить демократичность официальной языковой политики. В этом смысле чрезвычайно полезным для них может стать исторический опыт СССР и других братских социалистических стран, подтверждающий правильность ленинских принципов языковой политики и языкового строительства. Эти принципы, как известно, основаны на равноправии и беспрепятственном развитии всех языков многонационального государства, отсутствии привилегий для какого-либо языка, исторической необходимости добровольного выбора языка межнационального общения. В 1913 году в работе «Критические заметки по национальному вопросу» В.И. Ленин писал применительно к опыту России:
«Если отпадут всякие привилегии, если прекратится навязывание одного из языков, то все славяне легко и быстро научатся понимать друг друга и не будут пугаться „ужасной мысли“, что в общем парламенте раздадутся речи на разных языках. А потребности экономического оборота сами собой определят тот язык данной страны, знать который большинству выгодно в интересах торговых сношений»
(Ленин, т. 24, 117).
Эта мысль В.И. Ленина имеет самое непосредственное отношение к социально-языковым ситуациям и проблемам развивающихся стран.
3.2. Лингвистические аспекты национально-освободительного движения развивающихся стран
Важнейшей чертой международной жизни после второй мировой войны стала активизация национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах. В 60-х годах XX столетия на политической карте мира появился ряд новых независимых государств, сбросивших оковы колониализма. Они оказались перед необходимостью решения многообразных и сложных задач: надо было создавать новую экономику, решать задачи культурного и национального строительства. Ведущие империалистические государства, в свою очередь, не могли примириться с потерей в лице бывших колоний мощной сырьевой базы, обширного рынка сбыта, источника дешевой рабочей силы. На мировой арене на первый план в качестве оплота неоколониализма выдвигаются Соединенные Штаты Америки, которые поставили своей задачей в развивающихся странах, особенно в Африке,
«укрепление любым путем капиталистических производственных отношений в государствах с еще отсталой и многоукладной экономикой и сохранение этих стран в рамках системы полуколониальной эксплуатации»
(Роджерс, 1977, 77).
В этих условиях империалистическим кругам приходится отказываться от прямого вмешательства в дела развивающихся стран. На смену старой колониальной политике приходят новые утонченные неоколонизаторские принципы; буржуазные идеологи разрабатывают новые концепции и теории, которые наилучшим образом соответствовали бы новым целям: теории «взаимосвязанности» судеб новых независимых государств с Западом, «партнерства» и «дуализма», «модернизации» и «экономического роста», «элиты нового среднего класса» и т.п. Цели новой тактики империалистов в развивающихся странах весьма прозрачны. Неоколонизаторы пытаются как можно крепче привязать новые государства Азии и Африки к системе капиталистического хозяйствования, насадить в них свою буржуазную идеологию. По словам С. Истона,
«только при условии помощи Запада бывшим колониям они смогут выжить как нации и продолжить процесс „вестернизации“, которую мы, если не они, считаем желательной»
(Easton, 1964, VIII).
Именно этим целям служит и политика «новых рубежей» в третьем мире, принятая на вооружение США еще в бытность президента Дж. Кеннеди. Основные аспекты ее – поддержка африканского национализма, борьба с прогрессивными режимами, проповедь антикоммунизма. Эта политика с некоторыми изменениями действует и до сих пор (Политика…, 1973, 6).
Особое место в неоколониальной политике империалистических держав в Азии и Африке отводится идеологическому проникновению. И здесь определенную роль должен сыграть английский язык. Как писал И.К. Белодед,
«одна из особенностей общественного функционирования языка заключается в том, что он с давних времен своего существования в классовом обществе является и орудием, и объектом идеологической борьбы»
(Белодед, 1974, 3).
Именно поэтому лингвистические аспекты национально-освободительного движения, вслед за политической и социально-экономической стороной, имеют большое значение, будучи непосредственно связанными с вопросами культурного и национального строительства в новых независимых государствах. В решении национально-языковых задач развивающиеся страны сталкиваются со значительными трудностями. Эти страны характеризуются пестрым этническим составом, а местные языки и диалекты в них нередко не поддаются точной инвентаризации и систематизации. Так, общее число языков в Африке южнее Сахары оценивается приблизительно в две тысячи (см.: Ольдерогге, 1969, 136). При описании языков в развивающихся странах часто не удается установить, с чем, собственно, исследователи имеют дело – с языком и его диалектами или же с группой близкородственных языков. Поэтому лингвисты нередко опираются на критерии общественно-исторического характера и выделяют языки народностей, языки племен. В то же время понятия этих этнических общностей до сих пор разработаны неполно (см.: Ольдерогге, 1969, 137). Например, в Индии количество местных языков и диалектов составляет по разным оценкам от 500 до 1650. В большинстве развивающихся стран наряду с местными языками все еще используются языки бывших метрополий, в частности английский. Последние используются империалистическими государствами для языковой привязки к ним развивающихся стран. Как отмечает Л.Б. Никольский,
«не случайно одной из важных внешних причин развития социолингвистики в США явились языковые проблемы развивающихся стран; интерес к этим проблемам чрезвычайно высок, но не бескорыстен»
(Никольский, 1976, 25).
Характерно, с какой быстротой и оперативностью буржуазные социолингвисты направили свои усилия в эту сферу. Не прошло и десятилетия с момента завоевания независимости первыми африканскими государствами, как под редакцией известных ученых увидел свет ряд западных изданий, посвященных языковым проблемам развивающихся стран (см.: Spencer, 1963, Le Page 1964; The English…, 1971; Language Use…, 1971). Симптоматично, что уже с середины 60-х годов особую активность в этой области проявляют американские социолингвисты. Это, несомненно, явилось результатом выдвижения США в качестве ведущей неоколониальной державы. Социальный спрос обусловил и предложение. В 1964 году в США была проведена первая конференция по языковым проблемам развивающихся стран, создан Комитет по социолингвистике с целью координации социолингвистических исследований западных ученых в новых независимых государствах (см.: Никольский, 1976, 25), появляется ряд работ, трактующих общие лингвополитические проблемы развивающихся стран (см.: Can Language…, 1971; Fishman,