С этими словами Селим встал.
– Соберись с силами, и я отвезу тебя к деду. Целым и невредимым. – Он улыбнулся. – Сомневаюсь, что наиб Дхартха оказал бы мне подобную любезность.
Беспощадное солнце жгло их обоих. В пустыне стояла оглушительная тишина.
– Если побежишь – погибнешь, – сказал Селим Укротитель Червя.
Азиз стоял рядом с ним на гребне пыльной дюны в самой глубине океана пустыни.
– Я не побегу, – сказал он, хотя чувствовал, как становятся ватными его колени.
Вождь людей вне закона насмешливо улыбнулся.
– Запомни эти слова, когда ум у тебя завопит от страха, а ноги захотят сами броситься в бегство.
Селим положил крюки и металлические стержни на запекшийся коркой песок и опустился на колени рядом с резонирующим барабаном. Резкими, короткими движениями он заколотил по плоской поверхности. Звучные хлопки гремели как взрывы, а форма барабана направляла звуковые волны в глубину, в самое сердце дюны, в слои вечных отложений песка, в логово червя. Селим, закрыв глаза, речитативом повторял завораживающие стихи молитвы, призывающей Шаи-Хулуда.
Азизу стало нехорошо, он ощутил тошноту, но он обещал героическому укротителю червя, что будет стойко держаться. Он верил Селиму. Мальчик смотрел и ждал. Наконец он увидел рябь на поверхности песка у подножия дюны, ощутил могучую нечеловеческую вибрацию под ногами. – Вот он! Червь идет!
– Шаи-Хулуд всегда откликается на зов. – Селим продолжал бить в барабан. Потом, когда червь заложил крутой вираж, словно нацеливаясь на свою жертву, Селим извлек барабан из песка, собрал разложенные на гребне дюны инструменты и двинулся вперед, дав знак юноше следовать за собой. – Мы должны занять правильную позицию. Иди легко, неровными шагами, а не маршируй, как чужеземный солдат. Помни, кто ты!
Они торопливо шли по гребню хребта. Зверь стремился туда, где еще гудел раскатами эха песок, потом остановился и резко вынырнул из-под земли, и река песка и пыли стекла с него, будто слой растаявшей кожи.
Никогда еще Азиз не был так близко от демона пустыни. Запах меланжи заполнял все – суровый, жгучий запах корицы, смешанный с запахом серы. На лбу выступил пот – напрасный расход влаги.
Как и предсказывал Укротитель Червя, Азизу нестерпимо захотелось с диким криком кинуться прочь, но вместо этого он шепотом вознес молитву Буддаллаху и остался на месте, застыв в ожидании. Казалось, он сейчас потеряет сознание от волнения.
Селим собрал инструменты и бросился как раз в тот миг, когда червь появился на гребне дюны. Ударив между твердыми чешуями, он вогнал в чувствительную мягкую плоть червя копье и крючья с привязанными веревками. И крикнул Азизу:
– Лезь! Хватайся за веревку!
Юноша едва расслышал его из-за нестерпимого рева чудовища и шелеста песка, но он понял. Заряженный адреналином, он рванулся вперед, хотя сердце его было готово выпрыгнуть из груди. Азиз скрипел зубами, стараясь не вдыхать удушливую вонь. Ухватившись на веревку, он принялся карабкаться на червя, упираясь башмаками в шероховатую кожу чудовища.
Селим подчинил себе зверя – Азиз в этом никогда не сомневался. Когда они потом стояли на высоких чешуях, а Шаи-Хулуд мчался по океану дюн, Азиз едва сдерживал чувство изумления, восторга и чуда. Он ехал верхом на черве, преодолевая расстояние, отделявшее его от родной деревни, он мчался на черве, как об этом рассказывали слышанные им легенды. Селим воистину обуздал пустынного демона!
Азиза обуревали противоречивые чувства. Он уважал своего деда, но сомневался, что такой человек, как Селим Укротитель Червя, мог на самом деле говорить неправду. Напротив, его уважение только возросло, он испытывал такое благоговение, что у него по телу бежали мурашки. Наконец-то после стольких лет существования в легендах их герой, знаменитый Укротитель Червя, возник перед ним во плоти и крови.
Дальнее путешествие промелькнуло как один миг, и Азиз понял, что никогда не забудет этого ощущения чуда, смешанного с благоговейным трепетом. Когда Селим в конце путешествия объяснил мальчику, как спрыгивать с измотанного червя, Азиз побрел, шатаясь, к скалистым обрывам своей деревни.
Колени его дрожали, мышцы болели от перенесенного напряжения, усталости и невероятного, почти истерического веселья. Он взбирался вверх по извилистой каменистой тропинке, зная, что на него смотрят все его односельчане, стоящие у входов в пещеры. Несущий наибу Дхартхе дерзкий ответ Селима, Азиз обернулся и увидел, что Селим медленно развернул червя и отправился в обратный путь по бескрайним пескам, возвращаясь к своим легендарным разбойникам, к блестящей бродячей жизни вне закона.
Люди умеют улучшать себя. Это одно из преимуществ, которые они имеют перед мыслящими машинами и будут иметь – пока я не найду способ имитировать все их чувства. И их чувствительность.
Эразм. Рассуждения о разумных биологических объектах
Робот Эразм вел полную запись всех своих бесед. Омниус вел свои файлы, содержащие все разговоры между ними, но Эразм подозревал, что эти записи не во всем совпадают.
Автономный робот предпочитал, чтобы росли и развертывались его собственные мысли, не желая просто получать монотонный поток корректировок от Омниуса. Как и всемирный разум, он был развивающейся мыслящей машиной и так же, как Омниус, имел собственные планы действий.
Сейчас Эразм сидел, греясь на теплом красном солнце на террасе своей корринской виллы, и наслаждался видом далеких зубчатых гор. Из своего опыта исследования этих гор несколько столетий назад Эразм помнил скалистые уступы, отвесные обрывы и узкие глубокие каньоны. В самом начале своей машинной жизни он провалился в узкое ущелье и застрял там, и это испытание привело к развитию у него независимого характера;
Теперь роботу больше не было нужды скитаться по горам и заниматься исследованиями диких мест – он исследовал неизведанный и непонятный ландшафт человеческой души. Имея массу возможностей для получения знаний, Эразм был вынужден выбирать приоритеты, особенно сейчас, когда Омниус велел ему сосредоточиться на феномене религиозного фанатизма – очевидной формы помешательства.
Появилась домашняя рабыня, несущая в руках тряпки и бутылки. Это была хорошо упитанная темнокожая женщина с яркими зелеными глазами. Эразм поднялся, снял свое роскошное карминовое одеяние и сбросил его себе под ноги.
– Я готов.
Рабыня приступила к работе, полируя платиновую поверхность корпуса робота. Видя, как рыжее солнце – красный гигант, словно костер, отражается на этой поверхности, робот пришел в хорошее настроение. Текучий металл лицевой маски расплылся в широкой улыбке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});