– А если эта попытка бесполезна? – спросила из-за спины Дженнсен.
Кэлен оглянулась на сестру Ричарда и увидела, что девушка взволнована.
Когда-то Кэлен совершила ошибку, не среагировав быстро, и Ричарда схватили и забрали от нее. Тогда ошибка стоила Ричарду свободы, на этот раз – может стоить жизни.
Но Кэлен знала и то, что несмотря на тяжелые последствия тогдашнего ее колебания, сейчас может и не быть необходимости в немедленных действиях.
Она снова посмотрела в глаза Каре.
– Хорошо. Послушаем, что он скажет. – Большим пальцем она стерла слезу со щеки Кары, слезу смертельного страха за жизнь Ричарда, страха потерять его. – Спасибо, – прошептала Кэлен.
Кара кивнула и отпустила ее.
– Тебе лучше не разочаровывать меня в том, что я остановила ее, – развернулась она к Оуэну, сложив руки на груди и приковав его взглядом к месту.
Парень смотрел на них – Фридриха, Тома, Дженнсен, Кару, Кэлен и даже на того человека, которого коснулась Кэлен, лежащего недалеко на земле.
– Вначале я хочу знать, как ты мог отравить Ричарда? – спросила Мать-Исповедница.
Оуэн облизал губы, боясь говорить, но именно для этого он и пришел. Мужчина уставился в землю.
– Когда я увидел пыль, поднимаемую повозкой, то понял, что вы уже недалеко, и вылил воду из своих мехов. Когда лорд Рал нашел меня, я попросил напиться. Он дал мне воды, а перед тем, как вернуть ему мех, я подсыпал яд. Потом я увидел, что появилась и ты и решил отравить вас обоих, лорда Рала и тебя, Мать-Исповедница. Но у тебя был свой мех, и ты отказалась глотнуть воды, когда лорд Рал предложил тебе. Но я подумал, что это уже неважно. Все должно было сработать отлично.
Кэлен не знала, что чувствовать после такой исповеди.
– Значит, ты собирался убить нас обоих, но получилось отравить только Ричарда?
– Убить?.. – Оуэн поднял голову, потрясенный этой мыслью. Он решительно замотал головой. – Нет-нет, ничего такого. Мать-Исповедница, я старался придти к вам раньше, но эти люди напали на вас первыми. Я должен был дать противоядие лорду Ралу.
– Вижу. Ты хотел спасти его, после того, как отравил, но когда ты пришел, мы уже покинули лагерь, – саркастически сказала она.
В глазах парня снова заблестели слезы.
– Это так ужасно. Все эти трупы, кровь. Я никогда не видел такого жестокого побоища, – он скривил рот.
– Это могли бы быть мы – наши трупы, если бы мы не защитили себя, – напомнила Кэлен.
– И вы ушли – ушли. Я не знал, куда вы направились, – повествовал Оуэн, раскачиваясь и полузакрыв глаза, словно не слышал ее. – Трудно было идти по следам повозки в темноте, но мне пришлось. Я бежал, чтобы встретить вас. Я так боялся, что на меня нападут птицы, но знал, что должен успеть к вам этой ночью. Мне нельзя было ждать. Я очень боялся, но пришел.
История показалась Кэлен бессмысленной.
– Значит, ты вроде тех, кто разжигает огонь, кричит «пожар!», а потом помогает потушить его, и тогда ты первый герой.
– Нет-нет, не так. Не так, клянусь, – испуганно затряс головой Оуэн. – Ненавижу так делать. Я так делал раньше, и ненавидел это.
– Зачем тогда ты отравил его?!
Оуэн мял одежду, по его щекам бежали слезы.
– Мать-Исповедница, мы должны дать ему противоядие или он умрет. Уже и так поздно. – Он сложил руки в умоляющем жесте и поднял голову к небу. – Великий Создатель, не допусти, чтобы было поздно, прошу тебя. – Парень двинулся к Кэлен, умоляя, надеясь убедить ее в своей искренности, но, взглянув ей в лицо, отступил назад. – Времени нет, Мать-Исповедница. Я пытался придти к вам раньше, клянусь. Если мы сейчас не дадим ему зелье, он умрет. Все будет бесполезно – все, все!
Кэлен не знала, верить ли бреду Оуэна. Не было смысла отравить человека, а потом его спасать.
– Что за противоядие? – спросила она.
– Вот, – Оуэн торопливо вынул пузырек из кармана. – Вот лекарство. Прошу, Мать-Исповедница. – Он протянул Кэлен граненый пузырек. – Его надо дать лорду Ралу. Пожалуйста, поторопись, или он умрет.
– Или оно прикончит его, – произнесла Кэлен.
– Если бы я хотел убить его, то сделал бы это, когда подсыпал яд в мех. Я мог бы подсыпать больше или не приходить с противоядием. Клянусь, я не убийца, поэтому и пришел к вам.
Оуэн не внушал доверия. Кэлен не могла ему поверить. Если она поступит неверно, расплатой за ошибку будет жизнь Ричарда.
– Надо дать Ричарду противоядие, – прошептала Дженнсен.
– Попытка наугад? – спросила Кэлен.
– Ты говорила, что иногда нет другого выбора, кроме как действовать немедленно, но и тогда ты должен принять правильное решение, используя свой опыт и знания. В повозке я слышала, как Кара сказала тебе, что Ричард может не дожить до утра. Оуэн говорит, у него есть противоядие. Я думаю, что настало время действовать.
– Можно мне сказать? – тихо попросил Том. – Я бы, на вашем месте, согласился. Не вижу другого выбора. Если есть возможность спасти лорда Рала иначе, надо ею воспользоваться.
У Кэлен не было альтернативы, кроме как ехать к Никки, но это становилось все более и более похожим на бесплодную надежду.
– Мать-Исповедница, я согласен с Томом, – тихим голосом продолжил Фридрих. – Если ты дашь ему противоядие, мы все будем знать, что это было лучшее, что можно сделать.
Если зелье убьет его, они не обвинят ее. Вот что хотел сказать Фридрих.
Дженнсен подошла к Оуэну, таща за собою Бетти.
– Если ты лжешь насчет противоядия, то ответишь мне, и Каре, и Матери-Исповеднице, если что-нибудь еще от тебя останется после встречи с одной из нас. Понял?
Оуэн сжался, повернул голову набок и быстро закивал, избегая смотреть на Дженнсен и Бетти. Кэлен подумала, что он боится Дженнсен больше, чем кого-либо из них.
– У него действительно есть противоядие, – шепотом сказала Кара, подойдя к Кэлен. – Иначе зачем ему лгать и подвергать себя опасности? Зачем возвращаться, если он просто хотел отравить лорда Рала? Он отравил его и вернулся. Мать-Исповедница, надо дать противоядие Ричарду, и как можно быстрее.
– Но зачем он его тогда отравил? – прошептала Кэлен в ответ. – Какой смысл в том, чтобы отравить человека, а потом принести ему противоядие?
Кара раздраженно вздохнула.
– Не знаю. Но если сейчас лорд Рал умрет... – морд-сит не договорила фразу.
Кэлен посмотрела на лежащего без сознания Ричарда. Ноги подкосились, когда она подумала, что он может никогда не проснуться. Как она будет жить без Ричарда?
– Сколько нам нужно дать ему? – спросила Кэлен Оуэна.
Парень бросился к ней, минуя Дженнсен.
– Все. Надо, чтобы он все выпил, – со страстной убежденностью сказал он, вкладывая пузырек в ладонь Кэлен. – Поторопись, пожалуйста.
– Ты причинил ему вред, – с нескрываемой угрозой произнесла Кэлен. – Твой яд заставил его страдать. Он кашлял кровью и мучился от боли. Если ты думаешь, что я когда-нибудь забуду об этом, пусть даже ты пришел с противоядием, то ты ошибаешься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});