– Ты прав, - невозмутимо парировал Андрей, - это состояние души.
– Слова это, - Алексеев поморщился. - Неужели ты по ходу не понимаешь, что надо бабки зашибать, а всё остальное - суета беспонтовая? Ты глянь вокруг - все стоят на ушах, вся страна встала дыбом, а ты… Кому она сегодня нужна, эта твоя поэзия? И вообще… - он махнул рукой.
Северцев хотел было возразить, но передумал и молча разлил на троих оставшуюся половину первой бутылки.
– Ладно, братцы-кролики под маской алкоголиков, - примиряюще сказал Вадим, - каждому своё. Будущее покажет. Ну, за неё - за удачу!
* * *
Чайка покосилась жёлтым глазом на двоих людей, повела клювом и пошла дальше, с изяществом фотомодели переступая тонкими лапками и брезгливо обходя жирные мазутные кляксы, испятнавшие прибрежные камни. Солнце над головой было ярким, но не жарким; на вяло шевелящейся воде танцевали бесчисленные светлые зайчики. Хрипло простонал гудком возвращавшийся с моря сейнер, негромко плеснула и откатилась невысокая волна. И густо пахло рыбной мукой, отработанным дизельным топливом, деревом, впитавшим в себя едкий аромат свежей рыбы, - сложным и неповторимым запахом морского порта, где отдыхают пришедшие с промысла рыболовецкие суда.
– Ну, корефан, - сказал Сергей, посматривая на неспешно бредущую вдоль кромки воды чайку, - пора восвояси? Завтра обещали дать расчёт. На доллары поменяем в Южном?
– Нет, - покачал головой Вадим, - рискованно. В Южном пасут - можно нарваться прямо в аэропорту. Положим на аккредитивы, а поменяем уже в Питере. Немного потеряем - курс меняется каждый день, - зато без осложнений. Джентльмен не должен быть скрягой.
Приятели сидели на бревне, выбеленном солёной водой и выброшенном на берег прибоем. Перед ними стояла початая бутылка коньяка, а на плоском камне была развёрнута бумага с немудрёной закусью - жареной навагой, закупленной в не блещущем изобилием магазинчике. Большинство их соплавателей, получив вожделенные деньги, уже пустились в разгул, торопливо вознаграждая себя за многомесячный тяжёлый труд в тесной железной коробке, скачущей среди волн. И ведь знали рыболовы, что результатом длительного запоя и примитивных ласк местных жриц эрзац-любви, обитающих в именуемых "фанзами" убогих строениях, будет пустой карман и вибрирующий от ударной дозы алкоголя организм, но тем не менее…
Поставившие перед собой чёткую цель и державшиеся друг за друга Вадим и Сергей не относились к числу таких бедолаг. Минувшие три года связали их накрепко, тем более что за это время было всякое, от злых кулачных стычек с местными богодулами[16] до смертного штормового танца неподалёку от оскалившихся каменными клыками Курильских островов. У них тогда заглох двигатель, и весь экипаж молился - как умел - на механика Костомарова. И Вадим сумел запустить дизель, и поэтому они сидят сейчас здесь, на теплом бережку и потягивают коньяк, а не кормят крабов на дне Охотского моря.
Было и похлеще - рейсы с контрабандной добычей в Японию и обстрел, которому подвергся их траулер, забравшийся в чужую промысловую зону. На всю жизнь запомнил Вадим посвист снарядов автоматической пушки и чёрные дыры, язвами вспыхивающие на переборках надстройки. "Вот же сволочь, - сказал тогда Костомаров, имея в виду владельца траулера, ставшего собственником судна на мутном гребне приватизации, - за свою копейку нашими шкурами рискует!" - "А это нормально, - невозмутимо отреагировал Сергей, - я бы тоже так сделал. Бизнес - занятие не для белоручек".
Они были разными людьми, однако их роднило понимание того, что в новой России фундаментом успеха являются деньги. К тому же Вадиму тоже было не занимать упорства, решительности и целеустремлённости, пусть и не столь циничной, как у Алексеева.
Сергей вообще понял наступившую свободу своеобразно - прежде всего как свободу грызть ближнего своего без лишних сомнений. Основной причиной, заставившей Алексеева составить Костомарову компанию в дальневосточном вояже, была конфликтная ситуация, сложившаяся в Питере. Волков-одиночек, сбившихся в стаи, хватало в северной столице, и Серёга не разошёлся на узкой тропке с одной такой стаей. На его счастье, родная мафия ещё не настолько взматерела, чтобы ловить противников по всем укромным уголкам земного шара, да и не представлял для неё Сергей Алексеев объекта, непременно подлежащего устранению. А за три года расстановка криминальных сил на берегах Невы изменилась, и теперь беглец мог спокойно вернуться домой.
Вадимом двигало иное: он хотел доказать себе, что он мужчина, победитель, и что он может добиться чего-то в этой жизни. Наверно, Вадим хотел доказать это не только себе, но и своей жене, отношения с которой давно уже скатились на грань развода. Вот только развода, скорее всего, не избежать - по неуловимым оттенкам голоса Ирины во время их редких разговоров по телефону Костомаров понял, что его возращения в Петербург если и ждут, то только с финансово-экономической точки зрения.
"А чего же ты хотел? - удивился Серёга, когда Вадим поделился с ним своими сомнениями. - Человек - животное многобрачное. Ты-то, небось, аппетитной юбки на берегу не пропустишь и буфетку нашу пользуешь, как положено. Так что же твоя благоверная, в тоске и меланхолии подушку будет ночью тискать или транквилизаторами накачается до полного заглушения либидо? Это вряд ли, женщина - она человек сексуально равноправный. Сказки это всё про верных Пенелоп: у этой Пенелопы наверняка был какой-нибудь раб для постельного обслуживания. Или даже не один - она им периодически головы оттяпывала во избежание утечки информации. И не стоит об этом шибко печалиться - баб на наш с тобой век хватит, были бы деньги".
Да, денег они заработали. Оставался вопрос - в какое дело их вложить.
…Старичок появился, когда приятели уже прикончили бутылку и размышляли, а не сходить ли за второй. Был он невысокого роста, ладный, в чистом ватнике - весь какой-то обстоятельный, словно символ стабильности. Ветер шевелил его седые волосы, а глаза на морщинистом загорелом лице старика смотрели зорко и внимательно. На плече его висела объёмистая кошёлка из мешковины, куда этот колоритный дед складывал найденные среди плавника бурые ленты морской капусты, предварительно очистив их от налипшего песка.
– Здравствуйте, - приветливо сказал старик, поравнявшись с парнями.
– Бог в помощь, отец, - ответил Вадим. - А на кой хрен тебе эта трава?
– А свинки у меня, сынок, поросятки. И кушать им хочется, а покупать корм - это, извини, мне не по карману.
– И они у тебя лопают это сено? - недоверчиво спросил Сергей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});