отпуск за бог знает сколько лет, и мне очень понравилось. В той части Сицилии так красиво, природа совсем нетронутая, вдобавок мы с Калоджеро были вместе. В общем, все прошло удивительно, просто чудесно…
В голосе ее звучала романтично-мечтательная нотка, и Луиза не могла за нее не порадоваться.
– Ну вот и хорошо, рада это слышать. А как у вас с Калоджеро… все хорошо?
– Очень хорошо. Мы много времени проводили вдвоем, это было так приятно. Его мать – милая женщина, но она совсем нездорова, почти не выходит из дома, а мы с Калоджеро много гуляли, только вдвоем, и он показал мне там очень много прекрасных мест.
– Ну что ж, это чудесно. Но вы с ним…
– Не знаю, что и сказать, кто мы теперь друг другу, одно знаю: мы с ним стали гораздо ближе, чем прежде. А позвольте задать вам тот же вопрос: как у вас с Вито? – с улыбкой спросила Доменика.
– В понедельник он уезжает в Бразилию на целых полтора месяца, и у нас с ним до отъезда остался один только вечер. А когда вернется, настанет моя очередь уехать… Но все равно это прекрасно, что я с ним познакомилась.
Луиза изо всех сил старалась не показывать виду, что на самом деле на душе у нее скребут кошки.
– Кто знает? – добавила она. – Может, когда-нибудь наши дорожки еще и пересекутся.
Должно быть, в ее тоне Доменика что-то почувствовала.
– Ох, Луиза, как жалко. Может, у вас или у него что-нибудь еще изменится.
– Может быть. – Луиза не выдержала и вздохнула. – Но я особенно не обольщаюсь.
Следующим утром Луиза подробно рассказала Доменике обо всем, что произошло во время отпуска управляющей. Ремонтники свое дело закончили – не считая танцевального зала, где работы осталось еще на несколько дней, бассейн на этой неделе заполнят водой. Уже прибыло несколько новых сотрудников, и Луиза порадовалась, что в их обучении теперь поучаствует и Доменика.
Но мысли ее были заняты одним только Вито: горькая печаль перед неминуемой разлукой и сладкое предвкушение последнего вечера – или ночи – вместе, перед тем как он улетит далеко за океан. День уже был разгаре, но Вито все не звонил, и Луиза решила сходить к нему сама – вдруг что-то случилось. Теперь прогулка по залитым солнечным светом полям наполняла ее удивительным ощущением близости с этими краями, даже родства – примерно такое же чувство охватило ее, когда она впервые увидела Вито. Все дорожки и тропки она теперь знала как свои пять пальцев и даже догадывалась, где могут оказаться ценные грибные места. Эрнесто объяснил ей, что вырывать грибы нельзя, нужно подрезать их у основания и самый низ оставлять в земле, чтобы выросли новые. Луиза не знала, правда ли это с научной точки зрения, но с тех пор всегда отправлялась на прогулку с ножиком в кармане и, если попадались грибы, срезала их, как советовал более опытный друг.
Она уже подходила к дорожке, ведущей к дому Вито, как вдруг ее теперь более опытный глаз приметил знакомую коричневую шляпку, которая торчала из высокой травы прямо у окружающей земли гостиницы стены. Луиза сошла с тропы посмотреть, не белый ли это, опустилась на колени и с досадой увидела всего лишь лежащий под стенкой блестящий камень. Она сунула ножик обратно в карман и подумала: если Вито предложит поужинать у него, она может приготовить антипасти. В голове промелькнула шаловливая мысль: раз уж грибов найти не удалось, тогда она будет отвечать за сладкое, и губы сами собой растянулись в улыбке. Вдруг, все еще стоя на коленях, Луиза услышала за стеной голоса. Один из них – ошибки быть не могло – принадлежал Вито, а другой – какой-то женщине.
– Вито, Вито, так вот ты где, я тебя обыскалась… – взволнованно проговорила женщина.
– Чао, Бьянка. Что случилось?
Вито стоял прямо за стеной, то есть всего в нескольких метрах от дорожки, по которой только что шла Луиза. Она уже хотела вскочить на ноги, как снова заговорила женщина, и, услышав ее слова, Луиза оцепенела.
– Вито, дорогой, ты не должен уезжать. Когда ты сказал, что уезжаешь, я две ночи не сомкнула глаз. Если уедешь, я просто покончу с собой. Я жить без тебя не могу, ты слышишь, мой прекрасный, мой дорогой…
– Послушай, Бьянка, tesoro[32], меня не будет всего несколько недель. Не успеешь оглянуться, как я вернусь.
Луиза похолодела. Не всякую женщину мужчина назовет очень ласковым словом tesoro, да и собеседница говорит с Вито совсем не как с просто знакомым. Такое впечатление, что она безумно любит его. Но кто это, черт возьми? Может быть, давно потерянная сестра?
Луиза – все еще на коленях – изо всех сил старалась понять, что происходит за стеной, и тут раздался топот бегущих по гравию ног, а затем легко узнаваемый звук страстных поцелуев. Точно чавкал, заглатывая еду, Лео. Чмокающие звуки прерывались обрывками все более пылких фраз.
– Вито, дорогой, Вито, умоляю, не покидай меня!
Похоже, женщина плакала.
Луиза рискнула – медленно, осторожно встала. Стена была чуть выше ее головы, но всего в нескольких метрах на земле лежал ствол дерева, и она, стараясь шагать как можно тише, пошла к нему. Луиза попробовала сдвинуть ствол, но он даже не пошатнулся, и тогда она встала на него сначала одной ногой, а потом другой. Тем временем женщина с другой стороны продолжала повторять однообразные заверения в любви, время от времени прерываемые всхлипываниями. Казалось, она была в полном отчаянии. Луиза осторожно выпрямилась и заглянула за стену – ее голова была надежно закрыта свисающими ветвями плакучей ивы. Перед ней предстала сцена, от которой перехватило дух.
Она увидела довольно привлекательную – если, конечно, не обращать внимания на потеки туши на щеках – брюнетку, которая всем телом прильнула к Вито, обвив его шею руками, как осьминог щупальцами. Он ласково гладил ее по голове. Едва закончился очередной взрыв рыданий, как женщина принялась неистово целовать все лицо Вито – щеки, уши, глаза. Теперь Луиза нисколько не сомневалась: это точно не давно потерянная сестра.
Стараясь не шуметь – хотя они все равно вряд ли бы услышали ее из-за непрерывных причитаний брюнетки, – Луиза села на ствол. Она была опустошена. Никогда Вито – да и остальные, если на то пошло, – даже не намекал, что у него есть связь с другой женщиной, но сомнений не оставалось: она все видела собственными глазами и слышала собственными ушами. Женщина