- поднял руку Родионов. - Давай сначала объясни почему содержимое этого тайника так важно, что без него не начать.
– Внутри несколько технологических девайсов, можно назвать их секретными. Только после того как вы ознакомитесь с содержимым рюкзака, только после этого, в этом и заключается моя просьба, я хочу, чтобы вы меня выслушали и попробовали критически осмыслить информацию, которую я вам доведу.
Видя уже удивленный взгляд Родионова, который не скрывал эмоций, я поднял руки с открытыми ладонями.
– Понимаю, как это звучит, но давайте вопросы и комментарии вы будете формулировать тогда, когда содержимое тайника будет доставлено сюда. Именно об этом я и просил вас позавчера днем в качестве, так скажем, оплаты за оказанную помощь. Также, есть еще одна просьба: нужен технический специалист, которому вы можете доверять, и который может выдать вердикт, или даже характеристику тем устройствам, которые привезут.
Родионов задумался, потом повернулся к Семеновичу.
- Есть кого отправить? Так, чтобы как себе.
- Есть, но быстро не будет.
- Тогда сами сгоняете?
- Без проблем.
Усатый дядь сразу поднялся, я двинулся следом - прихрамывая чуть-чуть. Из Дома Советов выезжали в молчании. Семеныч вопросов не задавал, я тоже молчал и с интересом глядел по сторонам, оглядывая улицы такого знакомого, и в то же время незнакомого города.
Строго. Сдержанно. Холодно-красиво - смотрел я на проносящиеся мимо дома, расчерченные яркими, но вписывающимися в нормы городского оформления вывески. Впрочем, рассмотреть особо не получалось - летели мы по выделенной полосе, периодически игнорируя светофоры.
Машин в городе было не так много - въезд в центр города платный или по пропускам, пробок почти нет. Так что поехали не по кольцевой, а почти по прямой - через Московский, потом по Лиговскому на Невский, дальше по Литейному на Большой Сампсониевский переходящий в проспект Энгельса.
Здесь я смотрел по сторонам уже внимательней - стоило только покинуть старые районы, как облик города разительно поменялся. По генплану в Петрограде было запрещено строить дома выше пяти-восьми этажей, в зависимости от района. И здесь не было масштабных человейников, так что город я уже не узнавал.
Тем более не узнавал на такой скорости - мелькали пейзажи росчерками. Тридцати минут не прошло, как мы уже перескочили развязку у кольцевой автодороги и помчали по Новоприозерскому шоссе.
В самолете я летаю совершенно спокойно, а вот сейчас нервничал - на такой скорости вполне можно сразу в небо уехать, без шуток. Так что сидел, терпел - задремать не получалось. До Новых Осельков доехали быстро и здесь я похромал в лес, где с помощью Семеныча раскопал тайник с иномировыми артефактами. Земля сверху мокрая и грязная, но ниже еще промерзшая - копать пришлось с усердием.
Саперных лопаток в машину перед выездом бросили сразу две, так что вскоре выкопали холщовый мешок, в котором было несколько плотных полиэтиленовых пакетов. Открыл, заглянул - вроде все целое, никем не погрызенное. Семеныч явно горел интересом, но молчал, ничего не спрашивал.
Вышли из мокрого серо-коричневого голого леса, погрузились в машину, поехали обратно. В этот раз не через город - время около шести вечера, улицы понемногу заполняются. Так что обратно возвращались по кольцевой автодороге, объехав, вернее низко облетев город по широкой дуге и снова заехав к Дому Советов на Московской с юга, с развязки у Пулковского шоссе.
Родионов так и сидел в кабинете, работая с бумагами. Помощника - «Поскребышева» Александра Николаевича не было, но он зашел быстрым шагом следом за нами почти сразу. Видимо было у секретарши указание позвать как мы вернемся.
В кабинете, кроме Родионова, в кресле в углу я увидел сонного и клевавшего носом мужчину лет около пятидесяти, в сером костюме и с профессорской лысиной. Мужчина откровенно дремал в глубоком кресле, держа при этом на коленях кожаный портфель.
Видимо, запрошенный мною технический специалист. Когда мы зашли, незнакомец открыл глаза и посмотрел на нас сквозь дрему и без особого интереса.
- Андрей Геннадиевич, доктор технических наук, руководитель Специального конструкторского бюро аналитического приборостроения, прошу любить и жаловать, - представил нам незнакомца Родионов. - Думаю, в качестве запрошенных параметров подойдет. В том числе и насчет упомянутого тобой уровня доверия.
Я только кивнул и занял свое прежнее место, с которого встал чуть больше полутора часов назад. Андрей Геннадиевич тоже поднялся, подошел ближе и тоже молча нам кивнул, приветствуя сразу всех. Вид у него усталый, утомленный. Странно, вроде среда еще только, середина недели всего лишь.
- Андрея Геннадиевича ждут дома на семейный ужин супруга и тесть с тещей, поэтому Максим, давай без долгих предисловий сразу к делу, - произнес Родионов.
Вот почему у профессора вид такой, ясно-понятно. Не усталый, а заранее утомленный, я бы так с новым знанием охарактеризовал этот состояние.
- Как скажете, - кивнул я. - Андрей Геннадиевич? - обернулся я к доктору технических наук.
Раз такое дело - семейный ужин с тестем и тещей, нужно сразу с козырей заходить.
- Да-да, я готов воспринимать информацию.
Сдержав зевок, профессор крепко зажмурился на секунду, после открыл глаза. Ни следа утомления и усталости, все, в рабочий режим вошел. Но смотрит так, с некоторым… покровительственным пренебрежением. Явно не понимает, чем я его сейчас могу удивить.
Увидев такое преображение, я уже смело открыл привезенный мешок и начал один за другим выкладывать артефакты другого мира - свои личные вещи. На столе появились запечатанная коробка с двенадцатым айфоном, мой личный китайский смартфон, электронная книга; отдельно легла стопка документов: водительские права, паспорт, удостоверения - все мои документы из другого мира. Сюда же положил стопку разных купюр - немного долларов, чуть больше евро, рубли. Да, вот такой вот я запасливый: «Всегда держите при себе запас налички, маленькую фляжку хорошего алкоголя и свое сраное мнение», - как учил меня еще во время службы в армии России другого мира сержант Петренко.
Закончив и молча рассортировав под перекрестьем внимательных взглядов иномировые вещи, я взял смартфон. Включил. Дождался, пока загрузится, разблокировал экран введя графический ключ. Потом заблокировал экран, и снова разблокировал.
- Отпечатком пальца, - вслух прокомментировал я.
Андрей Геннадиевич только кивнул. Он сохранял молчание, но смотрел уже заинтересованно, цепко. Все покровительственное нетерпение из его облика ушло, семейный ужин похоже оказался напрочь забыт.
Я поднялся, подошел к окну, сделал несколько фотографий. Продемонстрировал Андрею Геннадиевичу увеличение, потом включил запись видео в замедленном режиме, уронил на журнальном столике под камеру пустую кружку. Запустил воспроизведение, показывая,