под себя, жалея, что упал не тем местом, точно не хочу. Не факт, что Верочка сможет мне потом помочь, да и эти наверняка добьют. Нет, облегчать им жизнь я точно не буду.
И вообще, где моя охрана, мать их⁈ По канону они уже должны были бы появиться, сея добро, любовь и тычки по яйцам. Или их батя уже приговорил за то, что не уберегли кровиночку? Если так, то он погорячился, конечно.
Хотя, может, я тут сам должен всем навалять, а защитники появятся тогда когда все закончится? Если так, то выход есть, просто я его еще не вижу.
Нет бы инструкцию какую дать — так, мол, и так. Если вы оказались голым в незнакомой квартире, а за дверью вас ждут приключения на задницу, действуйте так то и так то. Но увы, ее не было, как и моей пленницы, а то бы я не отказался расслабиться перед смертью.
И куда она, кстати, дела свои вещи? Не в халатике она же меня тащила в дом. Прятала где-то? Наверное, под кроватью, потому как других потайных мест тут нет. Ладно, это фантазии. А вот начавшая трещать от ударов дверь — реальность. Что мы имеем?
Стул? Не вопрос. Пара ударов, и его ножки оказались в моих руках. Если треснуть по башке, сознание сразу прояснится. Сидушка вполне сойдет за временный щит. На кровати еще есть подушка — если что, ее тоже можно кинуть. Простынь обгорела и толку от нее нет. А то бы можно было сплести веревку и повеситься. Так, стоп, веревка!!!
Хватаю ее в руки, она сворачивается в жгут метра в полтора длиной. До земли останется еще метров восемь точно. Тогда не так — оборачиваюсь ею, скрывая зависть всех мужиков в империи, и укрепляю ее. Как временная броня сойдет, да и пугательный эффект налицо. Начну косплеить кентервильское привидение. Жаль, цепей нет, но буду бить ножками стула друг об друга — эффект точно не хуже будет. Стукнул для пробы, аж самому стало страшно. Работаем.
— Эй, вы, там за дверью! Сюда уже едет имперский спецназ, и скоро вас поимеют дружеские объятья моей семьи! — попытался я начать конструктивный диалог. Но вместо адекватного вежливого ответа послышалась ругань, которая явно усилилась, как, впрочем, и удары по двери.
Образовалась дырка, в которую сразу кто-то заглянул. Ну, я и ткнул этому кому-то любопытному в глаз ножкой. Судя по воплю, попал не только в шарик. Пятачок крут. С неправильными пчелами только так и надо.
Замерев посреди комнаты, я стоял и ждал, когда последний бастион падет, и мы сразимся за правое дело. Враги полны отваги, но у нас есть шпаги. И даже две. Сделав пару выпадов, косплея Д’Артаньяна, я был готов умереть во славу Констанции.
Наконец раздался треск — и дверь развалилась. В комнату сразу влетела дамочка, но получив подушкой в лицо, тормознула, пытаясь понять, почему она не взрывается. Она-то наверное бомбу какую ожидала или гранату. А тут подушка. Какой удар по самолюбию от текстильного производства!
Пока она тупила, я издал вопль злой белки у которой разорили дупло и кинулся на нее, размахивая хаотично ножками стула, уверенно считая, что делаю изящные выпады. Про всякие батманы, мулине и финты я слышал только на Спорт ТВ, зато брал отвагой и верой в победу.
Так что не было ничего удивительного в том, что застывшая на проходе дамочка, так не выпустившая из рук подушку, — я ей ее подарю, потом, -получила по голове и упала на пол. Ее подруга, обидевшись, что ей подарок не сделали, ловко перепрыгнула через ее тело и влупила по мне воздухом.
Сделав изящный пируэт, я от этого удара с грацией носорога вылетел в окно и полетел на встречу с асфальтом. Но где-то в районе первого этажа, когда я уже успел попрощаться со всеми и даже завещать коллекцию марок, я врезался в бельевые веревки. Они сразу оплели мое тело, остановив падение и вывихнув мне плечо.
Распутался я быстро и, показав фак высунутой в окно роже, которая удивлялась, почему не видит мой остывающий труп, я спрыгнул вниз, отбив пятки и обретя свободу.
С легкостью увернувшись от пары выстрелов — какого, спрашивается, хера я не захватил эти орудия убийства сразу, а стал размахивать магией⁈ — я поковылял в неопределенную сторону, надеясь найти людей, попутно выковыривая из тела осколки стекла, что впились в незащищенную простыней кожу.
Шум мы подняли знатный, значит, сюда по любому кто-то должен заявиться. Ну, не знаю — пожарные там, жандармы, любопытствующие маргиналы…
Прикинув, сколько времени моим похитителям потребуется, чтобы прийти в себя, спуститься и добить мое тело, я резко ускорился и поковылял зигзагом, потому как прямо идти не мог по причине шатания и слабости от применения магии.
Арка между домами блеснула светом в конце тоннеля и дала мне стимул к жизни. Поправив простынь и приняв вид лихой и придурковатый, я направился туда.
Крики за моей спиной показали мне, что время, отпущенное богами, истекает, и до арки я добраться не успеваю, спрятаться некуда и остается только помереть. Драться сил не осталось, я и так держался на морально-волевых, удивляясь, что до сих пор не грохнулся в обморок.
Подняв с земли камень, что больно давил на пятку, я крепко сжал его в руке и приготовился умереть героем.
Таким меня и увидел имперский спецназ — стоящим с высоко поднятой головой и все же потерявшим сознание. Как я не рухнул, понятия не имею. Как мне потом сказали, дамочки, что пришли за моей головой, сразу сдулись, раскаялись и пустились в бега. Сейчас их ищут, скоро найдут, а после будут долго карать и трогать раскаленными клещами за интересные места.
Меня же нежно упаковали и отвезли домой, по дороге пытаясь привести в чувство, в которое я категорически приходить не собирался, потому что обиделся. Я же страдал? Страдал! А что в это время делали они? Долго меня искали. Теперь пусть переживают и мажут зад вазелином. А я еще и баночку из вежливости подержу, чтобы впредь неповадно было упускать из виду мою величественную тушку.
В себя я пришел уже в своей любимой постельке, возле которой сидела мама с красными от слез глазами, а так же поникшая Люба, злобно зыркающая на нее Катя, Лиза, да и вообще все, кроме отца и Оли. Ей, как я понял потом, ничего не сказали, и она уехала на