Читать интересную книгу Платиновая карта - Фридрих Незнанский

— А че, Миня, — начал он небрежным тоном, — правду говорят, что вы с Олежей Марковым все еще под Десантником?

Вилка дрогнула в толстых пальцах Рябчука. Он свирепо посмотрел на Сидоренко.

— Не знаю, как Олежа, — прорычал он, — а я лично никогда ни под кем не ходил.

Сидоренко пожал плечами:

— Да я просто так спросил. Ты сам только что говорил, что не можешь вырваться. Я и подумал, что ты под Десантником. Он не любит, когда не выполняют его приказов.

— Это он пусть бабе своей приказывает, — угрюмо отозвался Рябчук. — А я делаю что хочу, понял?

— Понял, — кивнул Сидоренко. — Давай за это и вмажем.

Они снова выпили.

— Че-то мало, — сказал Сидоренко, заедая водку квашеной капустой. — Давай еще по одной — вдогонку, а?

— Давай, — согласился Рябчук.

И они выпили еще по одной. Сидоренко наливал водку щедро, до самых краев. Он по опыту знал, что Рябчук, несмотря на мощную комплекцию, спиртное переносит плохо и «сгорит» гораздо раньше его. На это Сидоренко и рассчитывал.

И не прогадал. Еще через несколько тостов Рябчук действительно «сгорел». Язык его развязался. Подталкиваемый небрежными и как бы не относящимися к делу вопросами Сидоренко, он рассказал всю подноготную своего «большого дела».

Сидоренко слушал внимательно, Как священник пли психотерапевт. Когда нужно, поддакивал, когда нужно — издавал восхищенные возгласы, а когда нужно — хмурил брови и сочувственно качал головой.

— Мы бы, может, под эту шнягу и не подписывались, разглагольствовал Рябчук. — Но Десантник сказал, что на этом терпиле можно хорошо заработать. Там и делать-то особо ничего не надо было. Просто взять его у шлагбаума, пересадить в нашу тачку и увезти на дачу. Не, ну, конечно, сначала-то попахать пришлось. Мы этого терпилу целую неделю выслеживали. План разрабатывали. Только после этого взяли.

— М-да… — понимающе протянул Сидоренко. — А че сразу-то не замочили? Охота было возиться?

— Да я бы замочил, но Десантник запретил. Он и сам не со своего голоса поет. Ему какой-то хрен все расписал — чего, как и куда.

— Че за хрен?

Рябчук пожал крутыми плечами:

— Да я сам не знаю. Знаю только, что он из ментовки. Десантник ему давно отстегивает.

— И не жалко?

— А че — жалко? Зато всегда в курсе. Если где какой шмон или рейд — мы ни при делах. У Десантника все схвачено. И тут, и в Москве.

— Это дело, — одобрил Сидоренко. — Главное, чтобы терпила ваш не закрылся раньше времени. Кормите его хоть?

— А то. Олежа по три раза в день ему кашу в пасть пихает. Я-то сам не могу, меня от этого блевать тянет. А Олежа ничего, терпеливый.

Рябчук громко икнул.

— Ну че, еще по одной? — спросил он заплетающимся языком.

— Давай, — кивнул Сидоренко и взялся за графин.

Подошел официант, поставил на стол еще одну порцию горячего, пожелал приятного аппетита и ушел.

— Холуй, — сказал ему вслед Рябчук, затем поднял рюмку. — За свободу! — торжественно провозгласил он и, выдохнув через плечо, опрокинул рюмку с водкой себе в рот.

В последующие полчаса Сидоренко узнал, что держат «терпилу» на заброшенной даче. Со здоровьем у него все в порядке. Его не бьют, не пытают, только не снимают повязку с глаз.

— Это все хорошо, — согласился Сидоренко. — Но как насчет выкупа?

Рябчук осоловело на него посмотрел.

— А ч-че выкуп? — пробасил он, уже еле ворочая языком. — Десантник сказал, что выкуп со… собирают. Это ж большие миллионы! Их надо долго собирать.

— А когда соберут? Вы че, отдадите им вашего терпилу?

Рябчук подумал и покачал круглой башкой:

— Не, не думаю. Скорей всего, закроем.

«Вряд ли Грязнов этому обрадуется», — подумал Сидоренко.

— Ч-че ты скалишься? — внезапно поугрюмел Рябчук. — Че, думаешь, самый умный? — Он поднял руку и погрозил Сидоренко пальцем. — Я тебя давно раскусил, доцент… Ты че, хочешь под наше дело подписаться? Чтобы все наши денежки… того… фьюить? — Рябчук махнул рукой, изображая это самое «фьюить».

— Да сдалось мне ваше дело, — пренебрежительно отозвался Сидоренко. — Что я, сам себе враг, чтобы с Десантником связываться? Он, если понадобится, своих попишет и не поморщится. Я не самоубийца.

— Зря ты так, — укоризненно сказал Рябчук. — Десантник пацан хороший. У него просто нервы не в порядке. Ему и Устюг то же самое говорил. «Ты, — говорил, — парень хороший, но с нервами у тебя не в порядке. Лечить надо».

— Это верно, — опять поддакнул Сидоренко. — А че за Устюг-то? Толковый хоть парень?

— Ментяра, — махнул рукой Рябчук. — Но мужик крутой. Даже Десантник при нем тушуется.

— Видать, и правда крутой, если так.

Сидоренко взялся за графин. Рябчук проследил за его движением, икнул и качнул головой:

— Мне не наливай!

— Почему? — поднял брови Сидорчук.

— Пора на пост. — Он тяжело поднялся со стула. Постоял немного, держась за спинку. Потом оттолкнулся от стула рукой, как бы сообщая своему телу дополнительное движение, и, слегка пошатываясь, двинулся к выходу.

Сидоренко подумал было пойти за ним, но решил не рисковать. Он уже тоже чувствовал себя неважно, а в пьяном виде за рискованные дела лучше не браться.

2

В тот же день Сидоренко позвонил Денису Грязнову и пересказал разговор с Рябчуком.

— Что делать дальше? — поинтересовался Сидоренко, отчитавшись.

— Ждать, — ответил Денис.

— Чего ждать-то?

— Моего звонка. Будь дома, никуда не уходи. Возможно, твоя помощь еще понадобится.

— Интересное кино! — с мрачной иронией воскликнул Сидоренко. — А где мои деньги?

— Деньги будут. Жди!

Денис положил трубку и тут же позвонил Турецкому. Их разговор был долгим и обстоятельным. Александр Борисович изложил Денису свой план. Денис воспринял его критически.

— А если не получится? — с сомнением спросил он. — Мы ведь сильно рискуем. Не проще ли посадить кого-нибудь на хвост Рябчуку и выяснить, где эта дача, а потом послать туда группу захвата?

— Проще, Денис. Но ты только представь, сколько крови прольется. После всего, что я слышал о Десантнике, я уверен, что этот парень не сдастся просто так. А если мы его зажмем в угол, то он и Акишина шлепнет.

— Акишин-то ему зачем?

— А знаешь такую присказку — «так не доставайся же ты никому!». Вот из этих соображений и шлепнет. Парень-то горячий и безбашенный. В общем, так, Денис, во-первых, вычисляй дачу. Пошли туда Филю — парень он ловкий и внимания не привлекает. Когда узнаешь, где дача, я пошлю туда парней, чтобы они эту дачу окружили. Но силовой захват оставим только на самый крайний случай. А пока — проинструктируй своего Сидоренко. Будем действовать так, как я сказал.

Денис вздохнул:

— Ох, не по душе мне твоя комбинация, Александр Борисович. Ладно, будем надеяться, что интуиция тебя не подведет.

За три дня, прошедшие после первой встречи, Сидоренко сумел настолько втереться в доверие к Рябчуку, что практически стал его другом и «наперсником». Умело используя навыки психологии, которые приобрел в тюремной библиотеке, Сидоренко посеял в душе Рябчука недовольство своим «боссом» Десантником.

Они виделись каждый вечер — все в той же забегаловке. Рябчук был рад, что нашел в лице Сидоренко такого «понимающего чувака», и с удовольствием изливал ему свою душу.

— Ты пойми, братан, — внушал Сидоренко подвыпившему бандиту, — мое дело, конечно, сторона. Но если рассуждать логически, то вам с Олежей с этого дела ни хрена не светит.

— Это почему? — спросил Рябчук, в душе уже подозревая, что тощий «доцент» прав.

— Да потому. Знаю я вашего Десантника. Он, конечно, в деле парень надежный, но когда доходит до дележки… — Сидоренко замолчал и печально вздохнул, словно поражался тому, как жестоки и несправедливы бывают некоторые вполне приличные с виду люди.

— Так че? — спросил Рябчук. — Намекаешь на то, что может кинуть?

— Деньги засасывают, Мишаня. Это тебе любой экономист скажет.

— А при чем тут экономист-то?

— А при том, что нужно соображать собственной башкой. Он с вами уже поделился?

Рябчук почесал стриженую голову.

— Да нет пока. Так он пока сам пустой!

— Ага, пустой, — сардонически усмехнулся Сидоренко. — Пошевели мозгами, Миня. Дело вам заказали крупное. А делаются такие дела без задатка, а?

— Вообще-то нет.

— Вот и я о том же. А если Десантник вас на старте кинул, то на трассе и подавно колеса отстрелит. Большие деньги, Миня, превращают человека в зверя. Запомни это.

Рябчук глубоко задумался.

— Не, ну даже если кинул… — Рябчук пожал плечами. — У нас же еще терпила этот есть. А за него выкуп положен. За выкупом мы с Олежей пойдем. А когда бабки к нам в руки попадут, так мы уж не выпустим. Разделим все по справедливости.