Читать интересную книгу Белладонна - Карен Молинэ

Не наша вина, что вскоре после прибытия домой с ним случается удар. Сэр Патти лишается речи и частично парализован. Честно говоря, нас это происшествие порядком раздосадовало, потому что теперь он не сможет рассказать никому из Клуба ничего полезного для нас. Притч мгновенно поспевает к месту событий и присылает к ложу беспомощного сэра Патти хорошо обученных сиделок из лучшего лондонского агентства, с которыми он, по счастливой случайности, знаком. Они будут внимательно слушать его слюнявые бредни.

Да, в бытность членом Клуба с его уст слетали совсем иные бредни.

А может быть, крохотная капелька яда все же нашла свою цель.

Всего лишь предположение. Подумайте над ним. Как легко было бы подсыпать неуловимую щепотку сильнодействующего яда в его вечернюю порцию виски.

Сладкий яд в ее устах.

Оружие женщины — яд. Губительная ярость — иногда это все, что ей остается.

* * *

Никто пока еще этого не знает, но сегодняшний вечер в клубе «Белладонна» был последним.

Сначала люди думают, что все идет как обычно, что клуб, как это бывало и раньше, закрылся на несколько дней по прихоти его капризной владелицы; но она, да будет им всем известно, удалилась к себе в спальню, совсем неподалеку, всего лишь за углом, и отказывалась выходить целую неделю. Наверняка клуб возобновит работу так же неожиданно, как закрылся. Какая жалость, что клуб заперт и погрузился в молчание как раз накануне Рождества — пропадают все веселые зимние праздники. Еще обиднее будет лишиться клуба «Белладонна» в новогоднюю ночь. Да, вздыхают завсегдатаи клуба, ловкая особа эта Белладонна, раз может позволить себе укатить из города в разгар праздничных каникул.

Но неделя идет за неделей, месяц за месяцем, а на пурпурных дверях клуба по-прежнему висит замок. Начинается паника, множатся самые невероятные слухи. На Гейнсворт-Стрит пусто и холодно, пронизывающий ветер с реки завывает, как сборище неприкаянных злых духов. Ветер пробирает до костей отчаявшихся светских снобов, которые даже в такую мерзкую погоду бесцельно слоняются вокруг, лелея тщетные надежды. Им кажется, что, если они побродят вокруг еще немного, двери клуба чудесным образом распахнутся и пропустят их в райские кущи.

— Слышите? Там собака лает, — кричит один из них. — Это, наверное, Андромеда.

Мечтай, мечтай. Это не Андромеда. Просто бродячий пес залаял с голоду и скуки. Андромеда исчезла, и никто не знает, почему.

А за углом в дверь тихонько входит Джек. Он попадает в наш огромный объединенный дом. Там остались жить только Ричард и Вивиан, они поселились в другом конце здания и работают на Джека, следят за людьми, на которых он им указывает. Оркестр тоже не сидит без работы — каждый жаждет пригласить на вечеринку музыкантов из прославленного клуба «Белладонна», тщетно надеясь, что хоть кто-нибудь из них обмолвится словечком о знаменитой хозяйке, раскроет хоть кусочек тайны. Не надейтесь: музыканты не меньше всех остальных удивлены неожиданным закрытием клуба. Мы заплатили им жалованье за шесть месяцев вперед, и это, разумеется, удержит их рты на замке. Никто из них не осмелится навлечь на себя гнев Белладонны. А вдруг она когда-нибудь вернется?

Она непременно должна вернуться.

Натренированным острым глазом Джек присматривает за покинутым зданием клуба, а натренированным острым умом выслеживает все подозрительное. Он нужен нам больше, чем когда бы то ни было. Он делает все, о чем ни попросит Притч, следит за работой группы, помогающей женщинам, чьи письма на адрес клуба продолжают десятками поступать каждый день. Многие из официантов и других сотрудников ныне занимаются слежкой за неверными мужьями и самовлюбленными бизнесменами. Эта работа для них легче, расписание не такое строгое. К тому же не приходится целые дни проводить на ногах. Белладонна настояла, чтобы Джек связался с Элисон Дженкинс, увел ее из импортно-экспортного бизнеса и усадил в контору, организованную нами на Парк-Авеню, помогать ему управлять благотворительным фондом.

Я не оставляю надежны на то, что Джек и Элисон влюбятся друг в друга по уши. Из них получилась бы чудесная пара. Кроме того, новое увлечение отвлекло бы мысли Джека от Белладонны, и ей было бы приятно узнать, что человек, который так самоотверженно помогал ей, нашел свою истинную любовь.

Вообще, любовь витает в воздухе: Маттео и Аннабет поженились. Краткая церемония состоялась в городской ратуше, на ней присутствовали только восторженные дети. Сейчас молодые живут в квартире у Аннабет, а в дальнейшем подумают, не переехать ли им в Виргинию. Мы этого очень хотим. А пока мне придется работать за двоих. Конечно, я не боюсь, что эта задача окажется мне не по силам. Аннабет сказала Маттео, что дети у нее уже есть и больше она не хочет, к тому же она, по правде сказать, никогда не была в большом восторге от секса. Когда Маттео, не веря в свое счастье, рассказал мне это, у меня внутри все перевернулось, и я целые недели убеждал его, что она в самом деле сильно любит его и сказала это вполне искренне.

Точнее сказать, любовь витает в воздухе для некоторых из нас. У других же сердца раздуваются не от нежности, а от неутолимой жажды мести.

* * *

Слухи по-прежнему кружат над городом, как бомбардировщик с нескончаемым секретным заданием. Губошлеп в растерянности. Он докладывает в газетах о малейших клочках домыслов, которые ему удалось услышать, даже о самых нелепых. Белладонна кого-то убила и вынуждена спасаться бегством. Кто-то хотел убить ее. Она вернулась в Европу. Купила шато во Франции. Нет, в Англии. Ведет жизнь отшельника в Тибете. Потеряла все деньги. Влюбилась и убежала со счастливым избранником, кто бы он ни был.

Нет, все это неправда — она выпила флакон собственных духов и умерла.

Разве станем мы мешать ему печатать такие восхитительные сплетни?

Они знают только одно — Белладонна исчезла. Вернется ли она? Почему она уехала? Куда запропастилась? Как могла так поступить с ними?

Все, кто хоть что-нибудь собой представляет, хвастаются направо и налево, что бывали в ее клубе, что Белладонна небрежным мановением затянутого в перчатку пальца звала их за свой столик. Что они, конечно же, видели под маской бледную тень ее улыбки, когда она, гипнотически покачивая жемчужными ниточками на кольцах, накручивала на палец светло-вишневые локоны.

Белладонна оставила их ни с чем. Ее клуб закрылся так же таинственно, как и появился. Она отобрала у каждого из них счастье видеть ее и тем самым не испытала на себе жестокости светского мира, теряющего интерес к любимой игрушке.

Поэтому клуб «Белладонна» останется жить навсегда.

«И знаете что? — спросил однажды в своей колонке Губошлеп через много месяцев после того, как угасла последняя надежда снова увидеть таинственную Белладонну. — Никому не удалось сделать ни одной ее фотографии. Никто не записал ее голоса, не нарисовал ни одного портрета».

Никто так и не узнал, кто она такая.

Через какое-то время Белладонна станет живой легендой. Она здесь — но все же ее нет, осталась лишь скорлупа покинутого здания, где некогда располагалась кондитерская фабрика «Чмок-чмок». Все уплыло, как мечта, как видение потустороннего мира. Этого не было на самом деле.

Ее и самой не было.

Правде не поверит никто.

Дневник

(1935 г.)

Где-то за городом, май 1935 года

— Как ты себя чувствуешь, милая? — спросил Хогарт. — Тебе лучше?

В комнате было очень темно. Она лежала под чем-то тяжелым и ничего не видела, не видела лица Хогарта, своих собственных рук. Не могла пошевелиться. Что…

— Что случилось? — с трудом выдавила она. — У меня голова закружилась. Я упала в обморок?

— В некотором роде — да, — ответил Хогарт. Его голос звучал совсем не так, как раньше. Стал хриплым, нетерпеливым. Взволнованным — таким она его никогда не слышала. В его голосе было что-то чужое. И это ее испугало.

— Слушай меня внимательно, — произнес Хогарт и взял ее за руки. — Я хочу тебе кое-что сказать. — Он прочистил горло. — Я давно искал тебя, очень давно. Мы все тебя искали. Ты была избрана из многих других. Из тысяч красивых и умных девушек со всего мира, каких мы видели, мы избрали тебя одну. Одну-единственную.

— Что? О чем вы говорите? — Ее голос звучал непривычно, будто откуда-то издалека. У нее едва хватало сил раскрывать рот.

— Боюсь, девочка моя, я был с тобой не во всем честен.

Ее сердце отчаянно заколотилось. Она не могла вздохнуть — мешал туго затянутый корсет.

— Да, я привез тебя на костюмированный бал, но бал этот самого необычного характера, — продолжал Хогарт. — Самого необычного, простые люди сюда не допускаются. Его устраивает своего рода Клуб. Организация джентльменов, существующая с очень давних времен. Время от времени они встречаются для собственного удовольствия.