Читать интересную книгу Полиция на похоронах - Аллингем Марджери

Она кивнула, и он вдруг почувствовал, что благодарен ей за ее исключительное самообладание. Она снова включила свет.

— Зачем вы это делаете? — спросил Маркус.

— Мы должны оставить здесь все, как было, если не возражаете, сэр. Пойдемте.

Он вышел вслед за нею из комнаты, снова запер дверь и вернул ключ в комнату Кемпиона.

— Я пошел одеваться… — начал он, и умолк. Элис уже ушла. Надевая одежду, он вдруг ощутил ту особенную ясность ума, которая часто наступает в момент, когда ситуация становится почти невыносимой. Совершено еще одно убийство. Значит, убийца все еще разгуливает на свободе. В процессе дознания Маркус на время забыл о самом важном вопросе в этом деле, но сейчас этот вопрос снова встал перед ним во всей своей остроте. Если у Вильяма не оказалось преступных наклонностей, то у кого же они были? Джордж явился в дом с историей, в которую, похоже, не поверил никто, кроме миссис Каролины Фарадей. Джордж пришел с обвинением. Он заявил, что знает, кто убил Эндрю. И вот теперь он сам убит. Не объясняется ли необъяснимое убийство Джулии тем, что она тоже что-то знала? Границы поиска сужались.

Ему снова пришли на ум Китти и старая миссис Фарадей. Тетя Каролина была единственной, кто поверил Джорджу, но она вернулась домой в своем четырехколесном экипаже вместе с Джойс как раз в то время, когда, по предположениям, было совершено убийство Эндрю. То же самое относилось и к Китти. Хотя Джулии уже не было в живых, оставался молодой Кристмас, который мог подтвердить, что она находилась в машине с того момента, как вышла из церкви, и до самого приезда в «Сократес Клоуз».

Маркус вспомнил и о Вильяме. Миссис Финч, хозяйка «Красного быка», сумела всех убедить, что Вильям находился в ее баре в то время, когда был убит Эндрю, если только он был убит тем выстрелом, который услышал житель коттеджа на Гранчестер-роуд. А вдруг Эндрю был убит в другое время? И тогда проблема снова вставала во весь рост.

И вот произошло еще одно убийство. Маркусу ни на минуту не пришло в голову, что человек, скрюченное тело которого лежало на полу в разгромленной комнате, мог умереть по какой-то другой причине. Он чувствовал себя сбитым с толку. Его дисциплинированный ум бунтовал, сталкиваясь с неразрешимыми загадками. В его сознании с пугающей силой прозвучали слова его отца: «Я ждал, когда же напомнит о себе дурная кровь». Какая дурная кровь? Маркус чувствовал себя так, будто на его глазах стены старого дома покрывались трещинами и рушились.

Вот и настало то, чего опасался Кемпион. Ну, хорошо, и где же он сам? Это было совсем не похоже на Кемпиона, исчезать вот так, без каких-либо объяснений. Маркус надел пальто и пошел вниз.

Спустившись в холл, он столкнулся с Элис. Она, похоже, ему обрадовалась.

— О, сэр, — задыхаясь, заговорила она, — я только что вернулась. Я позвонила по телефону. Инспектор Редгрейв сейчас приедет, и с ним инспектор Оатс. И еще, сэр, я разговаривала с мистером Кемпионом.

— С Кемпионом? Где? — удивился Маркус.

— По телефону, сэр. Он был в полицейском участке. В холле была горничная миссис Пэлфри, поэтому я не стала рассказывать, что случилось, и когда инспектор понял, что я в замешательстве, он сказал: «Подождите минутку», а потом я услышала голос мистера Кемпиона. И вот что, сэр, — Маркус увидел в ее карих глазах искреннее изумление, — видимо, мистер Кемпион чего-то ждал, потому что он сразу сказал: «Скорее, Элис, кто?». И я просто ответила ему: «Мистер Джордж, сэр».

— Да, ждал, — с готовностью подтвердил ее догадку Маркус. — И что же вам ответил Кемпион?

— Он сказал: «Слава Богу», сэр, — сказала Элис.

23

Наследство

Маркус все еще находился в холле, когда перед парадной дверью остановилась красная двухместная машина инспектора Оатса, сопровождаемая обычной полицейской машиной, и Кемпион вместе с Оатсом, инспектором Редгрейвом и полицейским врачом торопливо вошли в дом. Тревожное состояние, в котором пребывал Маркус, и ощущаемое им ледяное дыхание смерти, не помешали ему испытать подобие шока, когда он увидел Кемпиона. Молодой человек был закутан в огромный полицейский плащ, застегнутый доверху, и под глазом у него красовался огромный синяк. Кроме того, на нем не было шляпы, светлые волосы были взлохмачены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тем не менее, Кемпион отнюдь не испытывал отчаяния. Скорее он праздновал победу. Взяв Маркуса за руку, он спросил:

— Кто еще об этом знает?

— Никто, кроме Элис и меня, — ответил Маркус.

— Прекрасно. Где это произошло? В его комнате?

Маркус кивнул. Его смутило, что Кемпион, как и говорила Элис, видимо, ожидал такого развития событий.

При этом Маркус обратил внимание на то, что инспектор Оатс не разделял приподнятого настроения Кемпиона. Он подошел к Маркусу и спокойно сказал:

— Если вы покажете нам дорогу, мистер Фезерстоун, мы пройдем прямо в эту комнату. Нужно немедленно оповестить всех домочадцев, но мне не хотелось бы никого пугать.

Пока они поднимались по ступенькам, Маркус обернулся к Кемпиону и шепотом спросил:

— Где вы были?

— Участвовал в потасовке, — ответил Кемпион. — Мне не хочется вас слишком обнадеживать, но, кажется, мы нашли разгадку. Я вам потом все расскажу.

Он поднялся на последнюю ступеньку лестницы, и Маркус, увидев его лицо при свете лампы, горевшей в верхнем холле, вдруг понял, что Кемпион едва не валится с ног от усталости.

Когда процессия остановилась у двери комнаты Джорджа, дверь в комнату дяди Вильяма приоткрылась, и на пороге появилась розовая физиономия этого джентльмена и его бравая фигура в халате, украшенном драконами. В течение нескольких секунд он смотрел на них с удивлением, но при виде инспектора Оатса, вставляющего ключ в дверь комнаты Джорджа, его лицо выразило удовлетворение.

— Итак, вы, наконец, поняли, что я был прав, и послали за полицией, — заговорил он. — Давно пора посадить этого негодяя и пьяницу под замок. Господи помилуй, Кемпион, что у вас с лицом? Вы подрались с этим мерзавцем?

Инспектор с ключом в руке остановился в нерешительности. Он не испытывал особого расположения к дяде Вильяму, и теперь, по его мнению, было неподходящее время для объяснений.

— Я хочу попросить вас, сэр, чтобы вы оставались в вашей комнате еще хотя бы несколько минут, — сказал он самым что ни на есть официальным тоном, — а потом я с вами побеседую.

Дядя Вильям уставился на него в недоумении, и его розовое лицо начало наливаться краской возмущения.

— Что вы себе позволяете, приказывая мне в моем собственном доме? — взвился он. — Неужели полиция имеет право терроризировать людей в собственном доме в восемь часов утра? Лучше займитесь своим делом, любезный. Объект вашего внимания находится в той комнате.

Дядя Вильям удалился к себе, громко хлопнув дверью.

Инспектор вздохнул, и повернул ключ в замке комнаты Джорджа. Маленькая процессия двинулась за ним. Сразу же возле двери он остановился и остальные сгрудились позади него. Заговорил он только после того, как была закрыта дверь.

— Вы нашли его точно в таком виде?

— Да, точно в таком виде, — ответил Маркус.

— Я лишь вошел в дверь, как и вы. Вы… вы чувствуете запах?

— Цианистый калий, — сказал доктор, стоявший справа от инспектора. — Очень сильный запах. Чувствуется на расстоянии мили. Я мало чем смогу вам помочь, инспектор. Мне произвести осмотр прямо сейчас, или пусть сначала поработает фотограф?

Станислаус Оатс повернулся к Кемпиону.

— Ну, вот, дорогой, не упустите свой шанс, — проговорил он. — Если вы правы, докажите это сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кемпион осторожно двинулся вперед, прокладывая путь среди груды вещей, валявшихся на полу.

Вдруг раздался неистовый стук в дверь, и сквозь деревянные панели двери до них донесся резкий и требовательный голос Китти.

— Что, что случилось? Скажите мне!

Кемпион повернулся к Маркусу.

— Будьте хорошим мальчиком, пойдите и успокойте ее, — попросил он. — И, ради Бога, не пускайте ее сюда.