и это молчание означало одобрение моих действий. Я слегка поклонился им в знак уважение и повернулся к женщине.
— Я знаю ответ на свой вопрос и он не в том, что я спровоцировал твоего змея. Мне жаль, что не пришлось его убить. Но прежде чем я решу, что с тобой делать, я должен тебе сказать. Это все было не размно. Проще было обратиться ко мне и попросить меня лично.
Я посмотрел на Апраксию, стоящую на коленях с руками связанными за спиной.
— Ты хотела выкрасть мой перстень. Для того, чтобы выменять его на свою дочь, которую забрала себе Страфиль. История не нова, если честно.
Она подняла на меня свои глаза полные слез, но продолжала молчать.
— Я это все прочитал в глазах убитого мной змея. Когда ты поняла, что он обнаруже, ты приказала ему убить меня.
Я сделал паузу а потом продолжил:
— Ты надеялась, что он проглотит меня вместе с перстнем. На самом деле ты очень ошиблась — я не провоцировал тебя. Я давал тебе возможность отступить и обратиться ко мне с просьбой, как к равному.
— Наши Рода не равны, ты мне не ровня! Я выше тебя! Мой муж из княжеского Рода, а ты из боярского! Это ты должен просить меня!
— О чем? Согласись, глупо просить у тебя разрешения на спасение твоей же дочери…
Она растерялась и не знал что ответить. Слезы продолжали литься по ее лицу.
— Я,я не знаю. Мой муж никогда ни у кого не просил помощи.
— Высокомерие сгубило не один миллион душ в этом мире. Я хочу донести до тебя простую мысль- ты могла не нападать на меня.
За спиной раздалось недовольное птичье ворчание.
Я обернулся и попросил еще немного терпения.
— Так ты хочешь спасти свою дочь?
— Да! Я больше всего на свете хочу вернуть домой свою девочку!
— Ты хотела выменять перстень на нее, не так ли?
Графиня Змеева кивнула. Тогда я вытащил из-за пазухи перстень и положил ее прямо перед ней на плаху.
Я озвучил ей два условия:
— Сначала ты должна извиниться перед Великими Птицами…, — она часто часто закивала, — а еще, он очень тяжелый. Вообще-то его невозможно украсть. Если ты сможешь его оторвать от пня, то он твой
Все замерли в ожидании в лесу царила абсолютная тишина.
— Простите меня, Простите! Я не ведала, что творила, моя девочка! — Апраксия захлебнудась в своих рыданиях.
Я снова обернулся к Птицам.
— Мы прощаем тебя Апраксия Змеева.
Она подняла на них свои заплаканные глаза, потом посмотрела на меня.
— Это правда? Я могу его взять?
Я молча кивнул ей в ответ. Я знал, что это невозможно. Ни один человек будь то одаренный или простой горожанин не в состоянии оторвать от земли глаз вайта или перстень сделанный из него. Я это понял еще когда Андрий пытался стянуть его у меня за трактиром.
Но я хотел, чтобы она убедилась в этом сама.
— Ты можешь его взять. Он твой, если ты сможешь оторвать его от пня хотя бы на волосок.
Она быстро подползла к плахе с перстнем на коленях, посмотрела на меня.
Я щелкнул и освободил ее руки от пут. Апраксия попробовала схватить кольцо с черным, но у нее ничего не вышло. Перстень не сдвинулся ни на миллиметр. Она разрыдалась от безысходности. Она, действительно, поняла что совершила большую ошибку.
— Поднимите ее на ноги. Кто еще желает попробовать свои силы? — обратился я к боевым магам окружавшим нас.
— А можно использовать магию? — спросил кто-то из присутствующих.
— Можете использовать любые способы, в том числе и магию, — ответил я.
В течении нескольких минут один за другим подходили представители родов и пробовали забрать перстень. Как они не напрягались — у них ничего не получилось
Когда добровольцев не осталось, я подошел и спокойно положил перстень себе на ладонь.
— Вот это да!
— Не может такого быть!
— Я же пробовал со всех сил! — из толпы неслись восторженные возгласы.
Теперь он видят только небольшую часть моей силы, но она превосходит общую силу всех вместе взятых. Вопрос с дисциплиной и уважение в моей армии был решен.
Маги все еще не отошли от увиденного и бурно обсуждали между собой.
Я снова поднял руку и дождался тишины.
— Нам нужно решить судьбу Апраксии Змеевой, — я оглядел людей, стоящих кругом, — кто продолжает настаивать на сожжении поместья и смертной казни?
Желающих сильно поубавилось. Все таки история про дочь похищенную Страфиль сыграла свою роль, многим стало жаль главу Рода Змеёвых.
— Как быть мне с этой женщиной? Я не могу оставить ее нападение безнаказанным, — обратился я к магам.
Я заглядывал к каждому в глаза, но все отводили взгляды.
Толпа безмолвствовала. Тогда я обернулся к Великим Птицам.
— Может вы мне посоветуете?
— Она может присягнуть тебе на верность и стать твоим вассалом.
— Моим вассалом? — переспросил я и посмотрел на Апраксию, — что ж, это интересно.
Я подошел к ней поближе, чтобы лучше разглядеть ее красивое лицо.
— А ничего, что она графского рода. Я же ей не ровня? Я всего лишь боярин Воронов?
Толпа рассмеялась, маги оценили мою иронию. Как мне показалось — Апраксия густо покраснела от стыда, хотя я не был уверен, что ей знакомо такое чувство
И лишь Великие Птицы отнеслись к моему вопросу серьезно.
— Это не запрещено. Если она, как глава Рода Змиевых готова присягнуть тебе на вечную преданность, то да — это выход.
Я посмотрел ей в глаза и спросил:
— Ты готова?
Она часто-часто закивала с опущенными вниз глазами.
— Я готова.
— Послушай, Апраксия. Я хотел бы иметь такого союзника, как ты. Я хотел чтобы наши Рода помогали друг другу. Но зная вашу змеиную натуру, я должен быть уверен, что ты желаешь присягнуть на верность по собственной доброй воле, а не потому что так сложились обстоятельства. Загляни в свое сердце и определись, хочешь ли ты этого сама?
— Боярин, Илья Воронов, я желаю присягнуть тебе на верность добровольно. По своему желанию, я и мой Род, будем верой и правдой служить тебе и Роду Вороновых вечно. Или прими мою клятву или убей меня.
Я был удовлетворен. Я сумел врага обратить в друга. И это тоже произвело отличное впечатление на мою дружину магов.
Когда я обернулся и посмотрел в сторону Великих Птиц, мне даже показалось, что воробей одобрительно улыбался и качал головой, как это делала моя Гаврильевна, когда ощущала гордость за своего воспитанника. Мол, вот ты какой сообразительный