Они минут двадцать так просидели. Там, где линия пляжа мягко искривлялась, она увидела в сгущавшихся сумерках чьи-то фигуры. Офисные работники тоже выходили отдохнуть. Совсем рядом раздался хруст слежавшегося песка под чужими ногами. Она обернулась. Это был Фам Нювен.
– Мы тут, – сказала она.
Фам вразвалочку приблизился. Со времени последней их перепалки она его почти не встречала: надо полагать, некоторые уколы Равны задели Фама за живое. «Надеюсь, Старик заставил его забыть». Фам Нювен обладал отличными задатками настоящего человека; не стоило его оскорблять, целясь в недосягаемого повелителя.
– Садись. Галактика взойдет через полчаса.
Наездники пошелестели ветками: закат их так очаровал, что они только сейчас заметили посетителя.
Фам Нювен остановился в паре шагов впереди Равны и упер руки в боки, глядя на море. Когда он обернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, зеленоватый сумеречный отсвет придал его лицу жутковатое, болезненное выражение. Сверкнула привычная кривая ухмылка.
– Думаю, я должен извиниться.
«Старик, что ли, все же собрался оставить тебя среди людей?» Но Равна была тронута и с трудом отвела взгляд.
– Думаю, я тоже должна извиниться. Не хочет Старик нам помогать – и не станет. Не надо было мне так злиться.
Фам Нювен тихо рассмеялся:
– Твоя ошибка куда меньше моей. Я все еще пытаюсь осмыслить, где и что пошло не так, но… Не уверен, что успею.
Он отвернулся и взглянул на море. Равна, поколебавшись, встала и подошла к нему. Вблизи взгляд его казался остекленевшим.
– Что не так?
«Чтоб ты провалился, Старик. Если собираешься его оставить, не режь хвост по частям!»
– Ты великий эксперт по Трансцендентным Силам, да?
Ага, снова сарказм.
– Ну…
– У этих больших ребят случаются войны?
Равна пожала плечами:
– Слухи всякое доносят. Считается, что конфликты бывают, но не столь серьезные, чтобы называть это войнами.
– В общем, так и есть. Противостояние ведется, но аспектов у него куда больше, чем у любого конфликта здесь, внизу. Преимущества сотрудничества обычно столь велики, что… Именно поэтому, отчасти, я и не принял искажение всерьез. Это существо достойно жалости: шелудивая псина, которая гадит в собственной конуре. Даже пожелай оно убить другие Силы, не сумело бы. За миллиард лет такого…
Синепанцирь подкатился ближе.
– Миледи, а кто это?
К этой манере наездников выпадать из разговора она приноровилась лишь недавно. Если Синепанцирь потрудится синхронизироваться с кратковременной памятью тележки, то вспомнит. Но вопрос кольнул ее. «А и вправду, кто это?» Она глянула на данник, отслеживавший состояние трансивера все время с момента появления Фама Нювена. И… о Силы, три трансивера заняты одним пользователем!
Она отшатнулась:
– Ты!
– Ага, я. Еще раз лицом к лицу, Равна. – Злобная плотоядная усмешка, пародия на самоуверенную улыбочку Фама. – Извини, я сегодня немного не в форме. – Он неуклюже постучал себя по груди. – Я использую глубинные инстинкты этого вот… короче, я слишком занят, сражаюсь за жизнь.
С подбородка у него стекала слюна. Взгляд Фама то фокусировался, то уплывал.
– Что ты делаешь с Фамом?!
Эмиссар сделал шаг ей навстречу и споткнулся.
– Расчищаю место, – произнес голос Фама Нювена.
Равна продиктовала код телефона Грондра, ответа не последовало.
Эмиссар покачал головой:
– Орга Вриними сейчас очень-очень занята, просит меня оставить в покое их аппаратуру. Набираются храбрости выкурить меня силой. Они не верят тому, что я им говорю. – Он издал подобие смеха – сухой кашляющий звук. – Неважно. Теперь ясно, что атака здесь пройдет в форме смертоносной диверсии. Как тебе это, малышка Равна? Видишь ли, эта Погибель никакое не искажение второго класса, как я полагал. За оставшееся время могу только строить догадки… Это что-то очень старое и могучее. И что бы это ни было, оно меня поедом ест.
Синепанцирь с Зеленожкой подкатились к Равне поближе. Ветви их издавали тихое царапанье. В тысячах световых лет оттуда, высоко в Трансценденции, Сила сражалась за жизнь. А они видели всего-навсего конвульсии слюнявого безумца.
– Так что вынужден перед тобой извиниться, малышка Равна. Мог бы тебе и помочь, меня это все равно не спасло бы. – Голос его сорвался, он резко втянул воздух. – Но, помогая тебе, я в каком-то смысле… назову это местью, так тебе будет понятней. Я вызвал сюда твой корабль. Шевелите ластами и не пользуйтесь антигравом, тогда, может, и переживете следующий час.
Голос Синепанциря казался одновременно перепуганным и насмешливым.
– Переживем? Так глубоко внизу возможна только обычная атака, а ее следов что-то не видать.
Перед ними в тихой, спокойной ночи стоял маньяк. Данник Равны не показывал ничего подозрительного, кроме вторжения Старика на широкополосный канал.
Фам Нювен снова разразился кашляющим смехом.
– А она вполне обычная, просто очень хитрая. Несколько граммов дестабилизирующего репликанта были рассеяны на протяжении недель. Теперь они оживают, синхронизируясь с атакой, которую вы увидите… Через пару часов эта пакость издохнет, но перед тем пожрет всю драгоценную вершинную автоматику Маршрутизатора… Равна, беги на корабль, или умрешь в следующую тысячу секунд. Лети. Если выживешь, иди ко Дну. И прими… – Эмиссар с трудом выпрямился и в последний раз улыбнулся. – И прими мой дар тебе, лучшее, что я могу преподнести.
Улыбочка стерлась, остекленевший взгляд сменился удивленным… а затем отразил предельный ужас. Фам Нювен вдохнул полной грудью и успел издать короткий лающий вопль, прежде чем упал. Упал ничком, задергался и закашлял, задохнувшись песком.
Равна снова выкрикнула код Грондра и подбежала к Фаму Нювену. Перевернула на спину, попыталась прочистить ему горло. Припадок длился несколько секунд, Фам сучил руками и ногами, и Равна получила от него пару увесистых оплеух, пытаясь удержать. Потом Фам обмяк, и дыхание его стало почти неслышным.
– Он похитил «Внеполосный-II», – возвестил Синепанцирь. – Корабль в четырех тысячах километров, летит прямо на Причалы. Я стону. Мы разорены.
Несанкционированный пролет в такой близости от Причалов карался конфискацией судна. Но Равна почему-то была уверена, что это уже не важно.
– Есть признаки атаки? – бросила она через плечо. Приподняла голову Фама, чтобы дать ему продышаться.
Наездники бессвязно пошелестели, потом ответила Зеленожка:
– Там что-то странное. Все главные трансиверы прекратили обслуживать пользователей. – «Неужели Старик все еще ведет передачу?» – Локалка замусорена. Автоматика в чрезвычайном режиме, и многих сотрудников вызвали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});