— Уж не Тим ли это? — прозвучал довольный, немного маслянистый голос.
— Матушка Розалия, — улыбнулся я.
У таверны стояла плотная женщина, надевшая белый передник с кружавчиками. Как не сложно понять — она была одновременно и хозяйкой этого заведения и главным поваром в нем же. Когда-то я часто сбегал от Добряка, чтобы немного поглазеть на её дочку — первую красавицу на хуторе. Пожалуй, мне не стоит сейчас с ней видеться — уж больно хорошо Мия фехтует…
— А это кто?
— Мия, — представил я спутницу. — Просто Мия.
— Ну и хорошо, — улыбнулась хозяйка. — Дорогу-то помнишь к дому родному?
— А то как же забыть, — рассмеялся я, дыша полной грудью.
— Ну так ступай, а то не гоже — четвертый год и на могилу не пришел.
Я не стал спрашивать, что за могила, потому как уже давно обо всем догадался. Судя по всему, догадалась и дочь визиря, потому как тоже ничего не спросила.
Мы прошли по дороге до самого конца, пока не увидели дом на отшибе. Он был серьезно обветшавшим — даже с виду в него было опасно заходить, потому как он мог развалиться уже буквально под первым шагом. Почему-то я не боялся насмешливости или неуверенности Мии по этому поводу, что-то мне подсказывало, что все будет хорошо. По крайней мере — пока будет, а там дальше… Что будет дальше зависело уже не от меня и не от моего компаньона. Сейчас же мне предстояло дело, которое надо было закончить уже очень давно.
Мы обогнули дом и Мия отпустила меня. Я был ей за это благодарен. Леди осталась у края полянки, а я решительно подошел к высокой насыпи, уже давно поросшей цветами и травой. В том месте, где должна была находится голова покойного, высилась каменная пирамидка, на верхнем камне которой было неумело высечено «Добряк».
Присев на корточки, я выдрал те сорняки, которым не посчастливилось попасться мне на глаза, а потом улыбнулся.
— Ну здравствуй. Небось скучал? Теперь буду часто приходить… Во всяком случае — пока все не закончится.
Еще немного посидев, я хлопнул себя по коленям.
— Ну, пора за дело.
Поднявшись, я, на ходу закатывая рукава, пошел к дому — к нашему дому. На востоке поднималось солнце, кровавым саваном окутывая небо Империи. И никто, почти никто, за исключением двух разумных, не знал, что эта кровь вовсе не игра света, это кровь, которой будет суждено дождем пролиться на процветающие земли.
Глава 9. Дом
Проснувшись еще до восхода солнца, я несколько лениво выбрался из не самых цепких, но все же — нежных и приятных объятий. Потянувшись, хрустя позвонками, я поправил одеяло, сползшее с Мии, а потом стал одеваться. За окном в это время еще даже не брезжил рассвет и уж точно не кричали петухи. Впрочем, если прислушаться, то можно было расслышать крики пИтухов. Они, выбравшись прошлым вечером из таверны, все еще не отошли от восьмого вечера и заправского мордобоя. Я, как бы вы не были удивлены, туда не ходил. Не то чтобы не хотелось, просто дома тоже было чем заняться.
Напялив простецкие, холщёвые штаны и накинув на плечорубашку из подкрашенный мешковины, я вышел во двор. Лицо мигом обвеял все еще морозный ветер. Уже почти сезон мы живем на этом хуторе и пусть в Империи уже разгар весны, но нет-нет, а с севера подует холодный, промозглый ветер, приносящий с собой далекое эхо горнов и барабанов — норды шли в походы. Благо наш хутор от северного моря довольно далеко, поэтому набеги местных «викингов» нам не страшны.
Поежившись, я ополоснулся из бочки ледяной, дождевой водой, а потом пошел к конюшне. Вообще, это я так называл данное сооружение, а вот Мия его постоянного величала сараем. Было несколько обидно. Особенно было обидно моему молотку, гвоздям, пиле и прочим товарищам, помогавшим мне в воздвижении этого восьмого чуда света.
Подойдя к воротам, висевшим почему-то под откосом и скрипевшим как бабки на базаре, я вывел на прогулку боевого коня. Опять же — это для меня он был боевым конем, а вот все та же разлюбезная Мия назвала его больным и хромым доходягой. Коню было обидно, но он терпел. В этом мы с ним были солидарны.
— Как спалось, Ваше Величество? — шептал я ему на ухо, обтирая сеном и давая напиться.
Конь заржал и ткнул меня в плечо своей вытянутой, огромной мордой. Кстати, кличка у этого пятнистого создания была весьма говорящая — Конь. Ну да, фантазия не блещет, но зато не забудешь и не запутаешься. Конь, он и в Алиате — Хиз…
Когда с утренним моционом было покончено, я почистил зверюге копыта, выбив из под подковы всю грязь и комочки травы, а потом запряг его за телегу. Возможно мне стоило бы сказать, что телегой эту конструкцию называл только я, но нет, это действительно была телега. Мне её подогнал местный плотник, помятую о том, как мы с добряком спасли его невесту от шатуна. Вернее — спасал я, а Добряк, словно тренер, после каждого «раунда» объяснял мне тактику и стратегию битвы «нож на десять когтей». В действительности, я потом невесту еще и от Добряка спасал, потому как ему вклинилось в голову, что она свидетель убийства. В общем, что и говорить — старик редко когда дружил с головой.
Когда с упряжью было покончено, я запрыгнул на козлы, нашарил за поясом три золотых и одну медяшку (медяшку клали на удачу), а потом залихватски свистнул. Вернее — свиснул бы, если бы за спиной в доме не почивала дочь Визиря, раньше зорьки предпочитающая не вставать, посему прослывшая на хуторке самой главной лентяйкой. Боюсь, расскажи я сельчанам во-сколько встают леди в Академии, они бы сперва мне не поверили, а потом пошли бы на столицу магов с вилами и факелами. И не от злобы, а из чистой зависти.
— Пошла, — отрывисто крикнул я, щелкая поводьями.
Конь, устало фыркнув, потянул телегу и дом стал постепенно исчезать за спиной. Вскоре я очутился в самой деревне. Наш дом хоть и стоял на территории хуторка, но все же слыл отшибным, потому как от нас до «стены» — читай, забора, было рукой подать. В прямом смысле слова. Выйдя с «черного входа», вы бы через три метра в этот забор бы и уперлись. Впрочем, хорошо хоть за околицу не выставили, а приняли вполне радушно. Все же, как никак, я для здешних был в доску своим. А это, признаться — демонски приятно.
— Тим! — донесся до меня крик.
— Тпру, — натянул я поводья, заставляя копытного замереть.
От небольшого домика с чуть кривым крыльцом, ко мне бежала девушка. Румяная, с косой толщиною в мое бедро, с формами, ну, в общем — классическая такая хуторянка, которая и коня на скаку, и в избу горящую, и к Императору с челобитной. Разве что не девка, а не женщина.
— Чего те Роза? — нахмурился я.
Почему-то весь молодняк, несмотря ни на что, тоже считал нас с Мией «своими» и довольно часто зазывал на гулянья и посиделки. Мы ходили туда всего раз и, хоть это и было весело, но дома все же кровать и все такое. В общем — ушли мы довольно быстро.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});