Держать два места для людей, которые не явились в столовую до закрытия раздачи, – это много значит, особенно когда внизу потенциальная угроза. Мне пришлось неохотно поблагодарить Ибрагима, который остался с Аадхьей и Лю после того, как большинство его друзей извинились и отправились за другие столы. Но он быстро исправился.
– Да это не мог быть обычный гроглер, – бодро заявил он, выслушав нас. – Это, наверное, какой-то новый гад. – Иначе Ибрагиму пришлось бы признать, что его дорогой Орион сделал глупую ошибку.
Будь у меня лишняя еда – и силы, – я бы в него запустила чем-нибудь. Но пока мне было слишком больно.
К счастью, за столом сидели люди со здравым смыслом, которые сосредоточились на более важных вопросах.
– А как ты залатал дырку на лестнице? – спросила Аадхья. – Просто заклинанием починки?
– Да, – устало ответил Орион. – И замазкой по папиному рецепту. – Он перестал жевать, достал комок замазки и показал ей.
Аадхья взяла кусочек, растянула его, поднесла к свету, потом положила на стол, покатала, помяла, сделала колбаску и вернула Ориону:
– Не обижайся, это отличная штука, но самая обыкновенная. И ты уже несколько раз чинил ею стенку? – Она покачала головой. – Она наверняка не выдержит вращения. Если честно, я боюсь, что она отвалится, как только в воскресенье включится механизм нижнего яруса.
– Мы не доживем до воскресенья, если злыдни будут переть снизу, – пробормотала я, ковыряясь в пюре. Я уже всерьез раздумывала, не слизать ли его как мороженое, вместо того чтобы тянуться за ним ложкой, а затем нести ее ко рту. – Нам нужно удержать их внизу, чтобы как следует заделать дыру. Потребуется огромное количество людей, которые помогут собрать для этого ману…
– Помнишь, как рвануло в лаборатории? – тут же спросил Ибрагим у Ориона через мою голову. – Надо сделать объявление и набрать желающих – тогда маны хватит залатать дыру.
Я сказала, не двигаясь и не меняя интонаций:
– Ибрагим, я приду, когда ты будешь спать, и выпущу тебе кишки.
Он дернулся.
– Нет, – сказала Лю. И при звуках ее голоса я даже приподняла голову. – Нельзя, чтобы выпускники об этом узнали.
– О чем? – спросил Орион, а я поставила локти на стол и закрыла руками лицо.
Лю, конечно, права. Выпускники не станут нам помогать. Если дыра распахнется до того, как наглухо закроются двери в дортуары выпускников, из лакомых кусочков они превратятся в самые черствые и залежалые блюда в меню. Если выпускники узнают, что такая возможность есть, что защита настолько ослабела, они, возможно, сами пойдут вниз и начнут ломать стену. Ну и что, если остальные окажутся брошены на поживу волкам? Они оправдают себя, как Тод: это же понятно, у них нет выбора, во всем виноват Орион. И им даже необязательно долбить стенку всей толпой. Хватит и нескольких человек.
Мы прекрасно это понимали. Даже до Ориона, совершенно измотанного, спустя некоторое время дошло; он перестал есть и ссутулился. Минут десять мы не произносили ни слова, пока не прозвенел звонок для выпускников. Когда они вышли из столовой, я спросила:
– И как мы это сделаем? Сколько нужно рук, чтобы справиться?
В итоге мы договорились лишь до того, что надо превратить железную стену в стальную.
– Я признаю, что идея безумная, но и ситуация не фонтан, – сказала Аадхья, пытаясь нас подбодрить. – Предлагаю пойти вниз с переносным тиглем и запасом угля. Мы разожжем тигель, а Эль с помощью фазового заклинания растопит немножко железа на поврежденной стене, совсем чуть-чуть, с монетку, чтобы ничего опасного с той стороны не пролезло. У меня есть заклинание, которое позволяет соединить уголь с железом, чтобы оно превратилось в сталь. Когда мы расплавим железо, я его произнесу, а потом Эль снова вернет ему твердость. Главное – чтоб получился непрерывный цикл, как с серебром на презентации, – добавила она, обратившись ко мне. – А если какая-нибудь тварь проберется через дырочку, Орион ею займется.
Это был грандиозный план – и нам ничего больше не оставалось, разве что по кускам сделать в мастерской новые стены, перетащить их вниз и убедить злыдней сидеть внутри, пока мы будем заниматься ремонтом. А до того – попросить всех выпускников не ходить в мастерскую следующие три дня, когда там будет трудиться десяток учеников, специализирующихся на алхимии.
– Сколько маны на это уйдет? – спросил Ибрагим.
– Много, – сказала я. – Заклинание фазового контроля само по себе невероятно дешевое, но не даровое. Растопить целую железную стену – это не то что справиться с крошечным кусочком серебра или извлечь из доски один-единственный элемент. К счастью, у нас есть решение. – Я повернулась и многозначительно взглянула на Ориона.
Он моргнул.
– Я не знаю, хватит ли там злыдней, чтобы все время подкармливать вас маной.
– Возьми ее из общего запаса. Ты постоянно пополняешь хранилище анклава, и никто не будет возражать.
– Ну… я спрошу у Магнуса…
– Подожди, что? – перебила я. – С какой стати ты должен спрашивать?
Орион неловко помолчал, потом сглотнул и выговорил:
– Я не… мне трудно за этим следить… если у меня будет неограниченный доступ к запасу маны, я ее всю истрачу. Поэтому от меня поставили замок. – Он пытался говорить небрежным тоном, но прятал глаза.
Мы молчали. На лице Ибрагима был откровенный ужас. Он, видимо, вдруг понял, что его кумир слаб. Орион Лейк, не умеющий контролировать ману и лишенный доступа к запасу собственного анклава! Это… ну… все равно что постоянно писаться и ходить в подгузнике.
Правда, его скорее заставили ходить в подгузниках и постоянно писаться, чтобы остальные могли и дальше пользоваться маной, которую Орион вливал в общий запас – каждый раз, когда он убивал очередного злыдня, эти жадные сволочи выдаивали из него струйки силы. Мне захотелось сорвать с руки Ориона разделитель, пойти к Хлое и сказать, что правильно Орион плевать на них хотел, что мы справимся сами и я заберу его к себе в Уэльс, когда мы отсюда выберемся, а все волшебники Нью-Йорка пускай горят синим пламенем.
От гнева я утратила дар речи. И, к сожалению, опять недооценила Ибрагима. Он первым нарушил молчание:
– Но… разве не ты… я слышал, ты берешь ману у злыдней…
Орион пожал плечами, ни на кого не глядя:
– Все вкладывают ману в общий запас. Ничего особенного. Я могу взять немножко, если понадобится.
– Но… – начал Ибрагим.
– Потом, – перебила я.
Он посмотрел на меня и по выражению моего лица, полагаю, понял, что да, это чушь, которую я не собиралась терпеть больше ни секунды, раз уж в пределах нескольких дней нам грозит еще