Читать интересную книгу История тюрков - Мурад Аджи

И тюркского святого, погибшего в IV веке, папа «материализовал», объявив крестоносцем, рыцарем, своим слугой.

Событие явно выдуманное, но оно вошло в анналы Церкви. Появилась очередная легенда о святом Георгии, где воина посадили на коня и «заставили» убивать дракона… Вновь убийство дракона! Вновь удар по тюркской истории! И опять исподтишка.

По воле Церкви из глубоко почитаемого святого сделали всадника-убийцу, он был нужен папе именно таким – жестоким, убивающим. Но тюркская Европа помнила иным своего героя. Сохранилась старинная англосаксонская легенда, она – документальное свидетельство, в ней есть сведения о жизни и казни Георгия. В Англии и других странах до сих пор клянутся именем Георгия. Потомки рыцарей не забывают своего покровителя и сейчас.

Альтикьеро.

Казнь святого Георгия (Усекновение главы святого Георгия).

Падуя. Капелла Сан Джорджо. 1384 г.

Помнил о нем и папа. Поэтому сделал своим слугой – крестоносцем, убийцей. Прежде, с 498 года, Западная церковь не признавала святого Георгия, он был чужим для католиков, теперь его приблизили, создали для него рыцарское войско. Для него, не для папы! Это была очередная уловка.

Тогда и объявили о новом сословии Западной Европы – о рыцарях, их святым патроном стал Георгий-всадник.

Надо отметить, рыцари – это не изобретение Церкви, они были знакомы Европе и прежде. У тюрков это были слуги хана, всадники, одетые в броню. Они прикрывали в бою тыл хозяина. Удел рыцаря – походная жизнь. Его профессия – военное искусство. Так повелось с IV века и в Европе.

Хозяев рыцарей называли gentiles (отсюда – «джентльмен»), в 312 году Рим услышал это слово. Увидел, на что способны они, наголову разбившие непобедимую армию императора Максенция. Родовитые люди. Джентльмены, как писали историки, когда-то служили в армии Рима, а потом завоевали Империю, они гордились своей иноземной знатностью, оберегали ее…

Знаменитые потомки кипчакских ханов.

1 – Жан Дасье. Хильдерик I. Изображение с медали. XVIII в.

2 – Карл Великий. Мозаика. Латеранский музей. Рим

3 – Эдуард III, английский король с 1327 г.

4 – Якоб Зайзенеггер. Портрет императора Карла V в полный рост. 1532 г.

5 – Питер Пауэл Рубенс. Карл Смелый, герцог Бургундский

6 – Жан Клуэ. Портрет короля Франции Франциска I

7 – Людовик IX Святой, король Франции.

Изображение на современной монете.

Они творили историю средневековой Европы. И они же были ее лицом

Что же это за люди такие, о которых вспомнил папа?

Написано о них немало, но упущено главное: они жили в замках и поместьях по законам юрта или ханства. Иначе говоря, со своей властью, по своим законам. В этом состояла их «иноземная знатность». Хан правил там. Пусть он звался королем, герцогом или графом, но земли своего юрта он делил между баронами по правилам ханской власти. И подать брал точно так же, как хан.

Карл Великий. Бронзовая статуэтка. IX в. Лувр.

Париж. Франция

Обычаи джентльменов неотличимы от обычаев Великой Степи. Люди верили в Тенгри, говорили по-тюркски, поэтому католики их называли язычниками, иноземцами. Сражались они на боевых конях. Пешей жизни не признавали. Кипчаки. И все или почти все у них было как прежде, другой жизни не знали. Да и зачем им менять обычаи предков?!

Улус? Юрт? Орда? Как они называли себя? Неизвестно, а жаль. Но потерянное легко восстановить, если знаешь, что у тюрков были слово kent (ken), или gent (gen) означавшее «крепость», «замок», и слово il – «люди», «народ». Получалось «народ, живущий в крепости».

Но это не вполне точно, здесь непереводимая игра слов, не просто люд, а люди, умеющие постоять за себя. Удальцы. Их жизнь, как крепость, недоступна другим. В слове звучали и замкнутость, и сила, и гордость, и доблесть. Все сразу. Словом, люди-крепости.

Менялись поколения, но ничего не менялось в их поведении. Да, люди носили уже латинские имена, но у них оставались как прозвища имена тюркские. Традиция предписывала тюрку иметь два имени. Одно домашнее, другое светское.

Людовик IX Святой, король Франции

У знаменитого рыцаря Ланселота, например, домашнее имя было Телеги. А легендарного французского рыцаря Карла Смелого домашние и друзья звали Темир. Temeraire – так пишут французы. Он был герцогом Бургундским, а это уже не просто утерянное имя, это – строка из истории орды бургундов.

Оказывается, король Карл Великий, основатель Франции, имел домашнее имя, оно звучало Чарла-маг. Типичное тюркское, означающее «зови славу», таким и сохранилось в Британской энциклопедии – Charlemagne.

Латинские историки переделали тюркские исторические имена на латинский манер. И – история, лишившись былого колорита, вроде бы потерялась. А задумывался ли кто над вопросом, почему у них были двойные имена? Вряд ли.

Тюрков, их присутствие, нельзя скрыть ни за двойным, ни за тройным именем, их всегда выдавало не имя, а поведение!

Джентльмены, став герцогами и королями, с детства любили сидеть на полу, поджав ноги, то есть по-тюркски. На стул садились в редких случаях. В хрониках того времени уцелела запись, что Людовик Святой (1214–1270), французский король из династии Капетингов, так принимал гостей. На полу.

Полы его замка были устланы коврами, по углам высились горы подушек. Словом, все было так, как полагалось обставлять зал приемов любого хана. На стенах висела красивая посуда. В спальне короля к вечеру разбивали шатер (эспервьер) и ставили там кровать. Сам король любил ходить дома без обуви, в теплых вязаных носках, в расшитом кафтане (сапане). В королевском дворце были кунацкие комнаты, женская половина. Все как положено. Рядом с очагом стояла фигурка покровителя дома…

Точно такие фигурки делали на Алтае, и тоже из войлока.

Пиры джентльменов не отличались от тех, что были во дворце Аттилы: конина, кумыс, айран, тот же трон, те же шуты, те же кушанья в огромных количествах, те же песни, представления. И всего очень помногу.

В залах самых престижных дворцов гостей обслуживала конная прислуга, что, несомненно, было новшеством для Европы. Гости стонали от восторга, блюда подъезжали прямо к столу, вызывая радость. Традиции народа!.. А они меняются, но не быстро. Само собой ничего не меняется.

Скажем, обряд похорон джентльменов был как у кипчаков: вместе с усопшим уходил его конь. В кургане с конем похоронен основатель династии Меровингов. Тела ушедших бальзамировали по алтайским правилам. Так провожали в 1376 году английского короля Эдуарда III, в 1391 году – графа Гастона де Фуа и других важных сеньоров. Как настоящие тюрки они ушли на тот свет. Не как католики! Церковь в разгар инквизиции запретила хоронить с конем. И – уже никогда больше не насыпали курганы в Западной Европе. Они исчезли вроде бы сами собой.

До XV века европейские кипчаки придерживались своего древнего обряда. Ему следовали даже в мелочах. После похорон справляли тризну, в горе резали лицо, рвали на себе волосы.

Все осталось как при Аттиле, и это все рано или поздно попадало под запрет Церкви. По кирпичику разбирали стены крепостей, за которыми хранился тюркский дух в душах джентльменов. Папа сам решал, что правильно, что нет, что убрать, что оставить. Каждый раз он вырывал из книги народной памяти понемногу – по страничке. И книга тощала.

Представить трудно, семьсот лет отделяли Аттилу от крестоносцев, его потомки давно считались европейцами, а тюркская кровь в них не умирала. Больше того, их культура главенствовала во дворцах и замках. Была эталоном Средневековья.

Этот удивительный феномен оставил свой след в произведениях Шекспира, Сервантеса, Вальтера Скотта, других великих писателей. Там слишком много тюркского. Едва ли не все. Но смотрел ли кто из литературоведов на классическую литературу под этим – под тюркским! – углом зрения? Похоже, нет.

Видимо, правы те, кто считает, что культуры народов не исчезали, жили рядом, не смешиваясь. Люди заимствовали лучшее друг у друга…

У джентльменов считали позором не сдержанное слово и оговор дамы. За это били обидчика, били долго, пока шлем (или шапка) не упадет с головы виновного. Это – одно из проявлений кулачного права, которое помогало всем тюркам мира решать между собой споры и недоразумения… А разве иначе их можно решить?