Я ушла совсем недалеко, когда увидела молодых людей. Они ссорились.
— Вы можете описать этих молодых людей?
— Конечно. Девушка была одета в клетчатую юбку и светлую куртку и держала большую сумку. Волосы у нее темные, может быть, черные, точно не разглядела. С ней был юноша. Он ей что-то говорил, а потом девушка на него накричала.
— Как выглядел этот юноша?
— Высокий, крепкий. Был одет в темные брюки и свитер.
— Вы помните цвет его волос?
— Темные, очень аккуратно подстриженные.
— Короткие?
— Да-да.
— Вы слышали их разговор?
— Я долго пыталась вспомнить… Вынуждена признаться, что я не прислушивалась. Я не подумала, что юноша пристает к этой девушке, иначе, конечно, я бы вступилась за нее. У меня сложилось впечатление, что они хорошо знакомы. Молодежь порой ссорится. По крайней мере, так я тогда подумала и пошла дальше. Вы думаете, что это была та бедняжка, которую нашли на пляже?
— Этого я вам сказать не могу, госпожа Гердес. Вы сказали, что каждый вечер выходите прогуляться. Может, вы видели поблизости машину, которой раньше там не было?
— Машину? А вот это сложный вопрос.
— Да, машину. Может, ярко-зеленую, — подсказала Лена стараясь однако не давить.
— Мне нужно подумать об этом, госпожа старший комиссар.
— Сегодня или в крайнем случае завтра утром кто-нибудь из моих коллег придет к вам и запишет ваши показания. Он покажет вам фотографии девушки и юноши, который с ней был. Возможно, удастся его опознать. Вы не возражаете?
— Конечно, нет.
— Спасибо за помощь, госпожа Гердес. Мы с вами свяжемся.
Глава 26
Спрятав пистолет в кобуру, Лена протянула руку, чтобы открыть дверь, и в то же мгновение услышала стук. Распахнув дверь, она увидела на пороге Бена.
— Ну что, вернулась с охоты? — улыбнулся он.
— К сожалению, она прошла безуспешно.
— Да, Йохан уже сказал. Помощь нужна?
— Можешь помочь Йохану. Записи с камеры — все равно что иголка в стоге сена.
— А зачем их просматривать? Мы же установили личность убийцы. Но если хочешь, я этим займусь.
Лена пропустила вопрос мимо ушей.
— Или можешь нанести визит госпоже Гердес, — сказала она и рассказала Бену о разговоре со свидетельницей.
Внимательно выслушав, тот спросил:
— У нас есть фото Мартина Раймерса?
— Пока нет. Но сейчас я собираюсь поехать к его семье и, если повезет, достану фотографию.
— Я поеду с тобой, — решительно заявил Бен.
— Не надо. Я решила взять Клааса Фокке. Он…
— Я тебя умоляю. Клаас Фокке — деревенский полицейский, он ищет заплутавших коров и расследует похищение цыплят. Впрочем, похоже, он знаком с Раймерсами. Значит, будет нашим пропускным билетом.
— Ладно, — вздохнула Лена. — Можешь поехать с нами.
С этими словами она прошла мимо Бена в коридор и направилась за Клаасом Фокке.
После того как они подъехали к дому Раймерсов, Фокке сказал, что будет лучше, если сначала он поговорит с отцом Мартина наедине. Поразмыслив, Лена согласилась. Фокке вышел из машины и позвонил в дверь.
— Сколько мы ему дадим? — спросил Бен, когда Фокке скрылся в доме.
— Столько, сколько ему понадобится. Ты сам видел, насколько замкнуты эти люди.
— Ничего удивительного. Вот ты бы сдала своего сына полиции? Очень сомневаюсь. К тому же они клинически не доверяют представителям власти. Вряд ли мы чего-нибудь добьемся. Потребуй ордер на обыск дома и вызови членов семьи на допрос. Тогда, возможно, будет результат.
— Время покажет.
Следующие несколько минут они сидели в тишине.
— Что это было? Вчера? — наконец спросил Бен, нарушая молчание.
— Сентиментальность взяла верх, — поколебавшись, ответила Лена.
— Сентиментальность? Она обычно вызвана всплеском чувств. Страстью. Ностальгией. Да, звучит вполне правдоподобно.
— Бен… Ты мне нравишься, и ты это знаешь. Но наши отношения в прошлом. У меня есть партнер.
— Это к нему ты собиралась, когда мы вчера встретились?
Лена не ответила. Слова Бена попали в самую точку.
Она осталась бы на Фёре, если бы Бен ее не поцеловал.
— Я не собирался так далеко заходить, — тихо продолжил Бен. — Просто… так получилось. Извини, я не хотел тебя…
— Ничего страшного, Бен. Я взрослая девочка и могу за себя постоять.
— Одно слово, и я бы…
— Знаю, Бен, — снова перебила Лена. — Я ответила на поцелуй. Давай просто забудем о том, что случилось. Договорились?
— Разве у меня есть выбор? Я попробую, но обещать ничего не могу.
Лена хотела было ответить, но не успела: Клаас Фокке вышел из дома и помахал им рукой.
— Ну что, вперед! — сказал Бен, открывая дверцу машины.
Фокке провел их на кухню, где за столом сидел Ганс Раймерс. Раймерс встал и приветственно кивнул.
— Садитесь, — он указал на стулья.
— Вы уже поговорили с моим коллегой, офицером Фокке, — заговорила Лена. — Наверняка он сообщил вам, что мы нашли машину Мартина на пароме, но сам он бесследно исчез.
В ответ Раймерс лишь коротко кивнул.
— Некоторые улики указывают на то, что Мартин связан со смертью Марии Логенер. Поэтому нам надо его допросить.
— Говорите как есть, не стесняйтесь. Вы хотите его арестовать. Но Мартин невиновен. Вы правду думаете, что мой сын причинил бы вред дочери Вернера? Поверьте, он бы скорее отрубил себе руку, чем обидел ее. Он не имеет отношения к смерти Марии.
— Мы обязаны проверить каждый след, каждую зацепку. Если ваш сын не виновен, то следствие это докажет. Но своим побегом он навлекает на себя подозрения.
— Что вы от меня хотите? Чтобы я выдал вам собственного сына? Даже если бы я знал, где Мартин, ни за что бы не сказал. Ни за что!
— Вы знаете, где он?
— Нет, я же только что вам сказал.
— Если вы хотите помочь своему сыну, то…
— А вы хотите ему помочь? — перебил Раймерс. — Вы презираете нас, ровно как все остальные. Но почему? Потому что мы исповедуем другую религию? Разве конституция не дает нам право на свободу вероисповедания? Вы хоть представляете, сколько раз моих братьев и сестер подвергали гонениям? Им приходилось бежать — от человеческой нетерпимости, глупости, насилия… Неужто мы пугаем вас столь сильно, что нас приходится изгонять? Мы все верим в одного и того же Бога. Дайте нам жить так, как мы хотим. Это наше право.
— Я согласна, вы имеете право жить так, как хотите, и верить в то, во что хотите. И я не отношусь к вам с презрением. Я просто хочу найти убийцу Марии, больше ничего. Если ваш сын не имеет отношения к преступлению и если он что-то знает, то он должен как можно скорее явиться в полицию. Так