Читать интересную книгу i 1cdedbafc07995a6 - Admin

   20:25

   Я хочу прокричать это Жене, предупредить его. Но он и так уже все понял. Унюхал. Почуял кожей.

   Он делает несколько шагов назад, досылая в патронник "Моссберга" заряды. Едва он углубляется в ангар, как "прокаженные", словно вода в бутылке, из которой выдернули пробку, снова растекаются по всему помещению. Несколько секунд, и Женя оказывается в окружении.

   Потом в проходе появляется человек.

   20:26

   Первое, что бросается в глаза -- наличие одежды. В отличие от своих безумных собратьев, вожак одет в драные джинсы и красную линялую толстовку. Капюшон толстовки низко надвинут на голову, скрывая половину лица. На ногах истрепанные кроссовки. Мощные руки сжаты в кулаки.

   Отсюда, издалека, почти ничто не выдает в нем зараженного. Если бы я встретил его на улице в мирное время, то принял бы за обычного пьянчугу. Но сейчас, в этом саркофаге смерти, он вовсе не кажется мне обычным. Это существо, кем бы оно ни было, источает невидимую силу, повелевающую "прокаженными" и наводящую ужас на живых. Должно быть, оттого, что сам вожак принадлежит сразу двум мирам, и, вместе с тем, ни одному из них. В отличие от Жени, чей мозг и сознание мы сберегли, вовремя "подсадив" на игибитор, этот человек боролся с вирусом сам. И побели его, но какой ценой? Какие необратимые изменения произошли в его голове под действием инфекции? Какое безумие завладело им за то время, что он адаптировался к вирусу? Какая темная сторона личности этого, некогда обычного человека, возобладала над светлой, и что она сулит нам?

   Вожак входит в ангар и направляется к Жене, перешагивая через обломки на полу с почти кошачьей грацией. Женя уже перезарядил ружье, но прицелиться мешают "прокаженные" -- как только он поднимает ствол, несколько тварей встают между ним и вожаком. Они не рискуют напасть на Женю, но и слушаться не желают. Их вожак -- настоящий вожак -- только что вошел в ангар, и они будут защищать его.

   Тогда Женя начинает стрелять. Он делает девять выстрелов, и девять тварей замертво падают на землю. Но ни одна пуля не касается вожака. Подствольный магазин пуст, и Женя кладет дробовик на пол.

   В ту же секунду человек в красной толстовке бросается на него.

   20:35

   Оба падают на землю, и между ними завязывается ожесточенная борьба. "Прокаженные" окружают дерущихся тесным кольцом. За голыми извивающимися телами почти невидно самой схватки, но я все же успеваю разглядеть, как Женя, лежа на полу, отчаянно отбивается от человека в толстовке, оседлавшего его и наносящего хлесткие удары сверху.

   -- Он проигрывает...

   Я хватаю ружье и рвусь на помощь, но меня перехватывает Вано.

   -- Стой, Макс. Смотри.

   Он указывает на главный вход, через который в ангар бегут еще "прокаженные". Теперь их столько, что мы физически не сможем отстрелять их, даже если каждый оставшийся патрон достигнет цели.

   -- Да мне похуй, -- шиплю я. -- Нельзя его так бросать.

   Я предпринимаю очередную попытку выбраться из-под стола... но меня опережают.

   20:35

   Сначала я слышу выстрелы и крики. Потом вижу Виталика. Он выбегает на середину ангара и, дико вопя, палит по "прокаженным". Подстреленные твари с визгом падают на землю. В живой стене, окружающей схватку двух вожаков, появляется несколько брешей.

   Виталик разряжает в толпу весь магазин. "Прокаженным" требуется минута, чтобы придти в себя и опознать новую цель. Когда они, наконец, замечают Виталика -- тот уже бежит к дыре в стене, не переставая дико вопить. Пробегая мимо нашего стола, он бросает на пол разряженный "Ремингтон". Запасных патронов с собой он не брал.

   "Прокаженные", ошеломленные и разъяренные столь внезапным нападением, кидаются в погоню. Десятки босых ног, разрывая кожу в кровь об острые края металлического мусора, бегут мимо нас. В ангаре стоит такой грохот, словно все столовое серебро Эрмитажа решили выстирать в гигантской стиральной машине. Я вижу, как Виталик ловко выпрыгивает на улицу сквозь брешь в стене. Первые "прокаженные" добираются до нее лишь десять секунд спустя. Толпясь и толкаясь, они протискиваются в узкий проход, пачкая кровью стены и пол.

   Еще минута, и в ангаре становится почти тихо.

   20:39

   Только два вожака, да пара-тройка самых преданных "зрителей", остаются внутри. Я выскакиваю из-под стола и мчусь на помощь брату. Краем глаза вижу, что меня сопровождают Вано и Михась.

   Когда мы добегаем до места схватки, Женя уже почти не сопротивляется. Лишь слабо прикрывает голову от сыплющихся сверху ударов человека в красной толстовке. Руки твари сплошь в крови. Капюшон слетел с лысой головы, и я вижу его лицо. Рябое, мертвецки-бледное, покрытое сеткой глубоких морщин. Лицо старика, никак не вяжущееся с крепким телом молодого юноши. И глаза -- два стеклянных шарика, блестящих беспощадной жестокостью.

   Михась и Ваня пристреливают "прокаженных-одиночек". Я обхожу человека в толстовке сбоку и приставляю дуло "Сайги" к его виску. Почувствовав холод металла, тот замирает -- окровавленные кулаки застывают в воздухе.

   -- Моего брата бьешь, пидор!

   Вожак косит на меня глаза. Губы растягиваются в улыбке, обнажая кровавый оскал.

   -- К-ха! -- выплевывает он.

   Я нажимаю на спусковой крючок, и голова твари разлетается на куски.

   20:42

   Помогаю брату встать. Тот сильно побит, но в сознании и даже способен передвигать ногами.

   -- Обопрись на меня. Вот так.

   Подбираю Женин дробовик и перезаряжаю его. Ева вооружена "Ремингтонам" Виталика. Саша и Лилит ведут под руки бледного, как смерть, Арта. Михась и Вано прикрывают.

   К выходу из ангара почти бежим, насколько это вообще возможно с двумя ранеными на усыпанной обломками земле. Михась с Вано выходят на улицу первыми. И тут же начинают стрелять.

   -- Что там? Что там? -- повторяет Арт.

   Глаза, как плошки, губы сравнялись цветом со лбом. За стенами ангара он надеется встретить брата.

   -- БЫСТРЕЕ! -- вопит снаружи Михась. -- ВАНО, ТЫ КУДА?

   Наконец мы тоже покидаем железный саркофаг, из которого уже не чаяли выбраться, и оказываемся на свежем воздухе. Сырой, прогорклый, пропитанный гарью, порохом и кровью, но все равно гораздо приятнее могильного смрада ангара.

   Вокруг царит полнейшее разорение. Теперь я знаю, как выглядел Сталинград осенью сорок второго. Близлежащие постройки горят, выгорели дотла или разрушены под основание. Изрытая бомбами земля тоже в огне. Повсюду воронки, окруженные вырванными из земли комьями грязи и камней. Трупы "прокаженных" и беженцев смешались друг с другом -- смерть уравняла всех. Тут и там видны оторванные части тел. Некоторые торчат из-под слоя мусора, как бы призывая на помощь, другие висят на уцелевших частях стен и даже на ветвях деревьев.

   Посреди этого хаоса бродят "прокаженные". Их немного, но они все равно представляют опасность. Тех, кто решается подойти слишком близко, отстреливают Михась с Евой.

   Виталика нигде не видно.

   -- Сюда! -- кричит нам Ваня. -- Быстрее!

   Он стоит на пятачке парковки возле старой "шестерки". Той самой, которую тщетно пытались завести беженцы перед началом бомбежки и которая каким-то чудом осталась цела. Зато здание офиса позади превратилось в груду развалин.

   Привлеченные звуками выстрелов, в нашу сторону бегут еще "прокаженные". Через минуту их станет слишком много.

   Мы подбегаем к Ване, на ходу отстреливаясь. Тот уже за рулем машины.

   -- Толкайте! Давайте-давайте, быстрее!

   -- Она не заведется, Вано! -- говорит Михась. -- Это кусок дерьма!

   -- Я и похуже заводил! Толкайте, бля!

   Дружно налегаем на "шестерку", толкая ее по рыхлой земле к переставшим существовать воротам. Здание офиса и парковка находятся на возвышении, поэтому скоро дорога уходит под горку, и толкать становится легче. "Шестерка" набирает ход, подпрыгивая на кочках и скрипя, как несмазанная телега. Когда она разгоняется так, что мы уже не успеваем за ней, Ваня бросает сцепление.

   Машина вздрагивает... и взрывается хриплым рокотом мотора.

   -- Скорее! Залезайте!

   -- Стойте... -- нас догоняет задыхающийся Арт, ведомый под руки Сашей и Лилит. -- Надо подождать Виталика.

   Он совсем плох -- вот-вот потеряет сознание от боли и усталости. Возможно, сейчас ему так и следует поступить.

   "Прокаженные" наступают со всех сторон -- выстрелы становятся все чаще, привлекая еще больше "прокаженных". Это замкнутый круг.

   -- Я пуст! -- кричит Михась.

   Я пересыпаю ему в карман все свои патроны. Ева забирает остатки у Вани и хватает меня за руку:

   -- Надо уходить!

   -- Макс... -- почти плачет Арт.

   -- Ждем, -- говорю я. -- Еще минуту.

   20:48

   Мы ждем три.

   -- Я пуст! -- снова слышу от Михася.

   Он закидывает ружье в салон и снимает с плеча арбалет.

   Саша с Лилит уже в машине. Ваня дважды сигналит нам:

   -- Надо уходить!

   Арт, стоя на одной ноге и опираясь на багажник, продолжает ждать.