Итак, 10 лет спустя, мы совместно с китайскими палеонтологами организовали новую экспедицию в эту область, сосредоточив свои исследования в Южной Гоби, вдоль монголо-китайской границы. В 1959 году СКПЭ (Советско-Китайская палеонтологическая экспедиция) работала на территории Внутренней Монголии, а в 1960 году — в пустыне Алашань, горных районах Нинься и Ганьсу и далее на западе — в самой высокогорной впадине Цайдам, расположенной на высоте более 3 000 метров над уровнем моря. Протяженность разведочных маршрутов экспедиции за два года составила около 30 000 километров; было обследовано более 40 местонахождений динозавров и ископаемых млекопитающих.
Выезд экспедиции в поле
Общий состав экспедиции достигал 80 человек. С китайской стороны ее возглавлял специалист по ископаемым млекопитающим доктор Чжоу Минчен, а с советской стороны сначала предполагалось, что экспедицию возглавит И. А. Ефремов, но, к сожалению, по состоянию здоровья он не смог участвовать, и эстафету пришлось принять мне. Директор нашего института Ю. А. Орлов, избранный членом-корреспондентом АН СССР после Монгольской экспедиции, не смог уже принять участия в полевых работах СКПЭ, но много сделал для ее организации, так же как и Е. А. Малеев, ставший его заместителем. Н. И. Новожилов полностью переключился на изучение беспозвоночных — филлопод. Таким образом, из научного персонала Монгольской экспедиции я оказался в единственном числе, но, к счастью, в экспедиции смогли принять участие другие научные сотрудники.
Моими заместителями стали старшие научные сотрудники: в первый год работ — Петр Константинович Чудинов, специалист по древним рептилиям, а во второй — Борис Александрович Трофимов, специалист по ископаемым млекопитающим. Кроме нас троих в состав экспедиции вошло еще несколько старших научных сотрудников: известный палеоорнитолог и "маммальщик" (специалист по млекопитающим) Николай Иосифович Бурчак-Абрамович (вместе с которым я работал в своей первой экспедиции в 1941 году), (еще одна "маммальщица" Ирина Александровна Дуброво и геоморфолог Ирина Михайловна Клебанова, а из молодежи — Михаил Александрович Шишкин (специалист по ископаемым амфибиям). Весь научный персонал имел хороший опыт в экспедиционных работах.
В экспедиции участвовала и врач-терапевт Валентина Эрастовна Богданова. Моим помощником по хозяйственной части по-прежнему был Н. А. Шкилев, так же как и киносъемки вел наш старый знакомый — кинооператор Н. Л. Прозоровский. Из "последних могикан" — Я. М. Эглон и М. Ф. Лукьянова, а также В. А. Пресняков руководили на раскопках большой группой местных препараторов. И. И. Лихачев теперь был приглашен в качестве автомеханика. Другим механиком был Михаил Максимович Брагин — в прошлом шофер Монгольской археологической экспедиции. Автоколонна экспедиции насчитывала 14 автомобилей (10 грузовых — ЗИЛы и ГАЗ-63 — и 4 легковых — ГАЗ-69). Однако наиболее важным преимуществом по сравнению с предшествующими экспедициями было наличие мощной раскопочной техники — двух бульдозеров, давших огромный эффект на раскопках. В целом СКПЭ — пока самая крупная экспедиция в истории палеонтологических исследований.
Начало раскопки бульдозером
Первым местонахождением, куда в начале июня 1959 года направилась наша экспедиция, был район соленого озера Ирэн-Нор, мимо которого когда-то проходил караванный тракт из Пекина на Улан-Батор (тогда Ургу). Около 40 лет ранее здесь работали американские палеонтологи, собравшие остатки утконосых, хищных и панцирных динозавров и назвавшие это местонахождение Ирэн-Дабасу. Вокруг Ирэн-Нора расстилается полупустынная степная равнина с редким кустарником. Правда, весной, хоть и ненадолго, степь, пестреющая яркими цветами, выглядит привлекательно. В июне вся эта красота исчезает и степь превращается в выжженную солнцем пустыню. Северный берег озера имеет вид невысокого обрывистого плато, у которого мы разбили свой палаточный городок и где начались наши первые раскопки.
Уже через неделю бульдозер "шутя" снял несколько сотен кубометров "пустой породы" сверху, обнажив костеносный горизонт на большой площади. Такой размах работ не был бы достижим при ручных раскопках. Механизация раскопок ставит их на совершенно другой технический уровень, облегчая их организацию и намного удешевляя стоимость работ, а самое главное — дает несравненный эффект по своим результатам.
На Ирэн-Норе нам удалось выкопать множество костей хищных и утконосых динозавров. Среди последних был почти полный скелет бактрозавра, оказавшегося, как теперь выяснилось, самым ранним и примитивным их представителем. По форме черепа и строению зубов бактрозавр был еще похож на своих предков — игуанодонтов, отличаясь от более поздних утконосых динозавров отсутствием гребней на голове и меньшим числом зубов. Более сложное и совершенное строение зубного аппарата, а также развитие черепных гребней, иногда с воздухоносными полостями, отражают основное направление в эволюции утконосых динозавров, приспособившихся к жизни в водных бассейнах и питанию подводной растительностью. Бактрозавр, появившийся в начале позднемеловой эпохи, — чрезвычайно важное звено в истории орнитопод, или птиценогих динозавров, так как он связывает в непрерывную цепь два их семейства — игуанодонтов, живших в раннемеловую эпоху, и их потомков — утконосых динозавров, живших в позднемеловую эпоху.
Представители динозавровой фауны Ирэн-Нора, в состав которой входили также черепахи и крокодилы (их остатки найдены вместе с костями динозавров), обитали как в самом озере, которое существовало здесь в меловой период, так и по его берегам — в зарослях. Трупы динозавров и других позвоночных захоронялись в прибрежной части озера, о чем можно судить по волноприбойным знакам в слоях костеносной толщи. В те времена Гоби была не столь пустынной, а, напротив, тропической или субтропической областью с обилием пресных водоемов и растительности. Трудно сказать, является ли современный Ирэн-Нор потомком уходящего в глубь веков мелового озера или оно вторично возникло на этом месте в более позднее время.
Взятие костей монолитами
Немного южнее Ирэн-Нора, в Ирдин-Манга, мы раскопали эоценовых млекопитающих, среди которых наиболее эффектными оказались бронтотерии — были обнаружены скелет и несколько черепов. Вместе с ними нашли остатки древних тапиров, своеобразных непарнопалых — халикотериев, древних свиней, крупных хищников — креодонтов, грызунов, насекомоядных и других млекопитающих, а также остатки птиц, черепах и рыб. Этот фаунистический комплекс был аналогичен обнаруженному десятью годами раньше в Эргиль-Обо. Судя по составу бронтотериевой фауны, в эоценовую эпоху на территории Гоби были распространены заболоченные леса, а климат продолжал оставаться влажным и достаточно еще теплым, но уже не таким жарким, как в мезозое.