Читать интересную книгу Мистики (СИ) - Романович Роман

Но вскоре после этого, находясь в храме, король почувствовал резкое недомогание. Что для него, адепта жизни с совершенным телом мистика, было само по себе удивительно. И пугающе. Потому что это ощущение король не смог убрать. Ни исцелить, ни убрать, ни подавить, ни что-либо сделать. Потому что при первой же попытке обратиться к силе Бертольд словил откат и едва удержался в сознании.

Первая его осознанная мысль — это проклятие от богини. Вторая — если она решила пустить его в расход, значит, случилось что-то плохое. Наиболее вероятно — поражение армии. Но как это возможно? Еретики не обладали достаточными силами, чтобы противостоять им, даже с учетом спешки. Неужели наследник стал настолько сильным?

Шло время, Бертольд ждал приближения конца, справедливо полагая, что против богини он ничего сделать не сможет. Но конец не приходил. Постепенно короля отпускало. Это уже не походило на проклятие. Он снова обратился к силе, желая полностью восстановиться, но словил новый откат. И вот это уже было странно. Стихия жизни не слушалась и, вместо того чтобы исцелять, наносила вред. Несколько долгих минут король балансировал на грани. Снова помогло ничегонеделание, но ненадолго. В какой-то момент накатила новая волна, а потом ещё и ещё. Он, как адепт стихии, был переполнен жизнью. И эта жизнь стала обращаться против него. Бертольд действовал на одних инстинктах. Собрал и выплеснул жизнь вокруг себя, обнуляя запас и закрывая связь с архетипом. Его скрутила вспышка боли, но вскоре организм за счёт собственной закалки справился с последствиями.

Сколько всё это заняло времени, король сказать не мог. Вряд ли больше часа. На какие-то мгновения он утрачивал связь с реальностью, поэтому и выпал из происходящего. Поднявшись, он вышел из своих рабочих покоев и пошёл проверять, что происходит.

В храме он застал ещё более странную картину. Слуга, который всегда находился неподалеку, в собственной комнате, лежал мертвым на полу. Его тело мутировало, часть сгнила, другая часть разрослась. Отправившись дальше, король находил схожую картину. Кто-то погиб. Кто-то пребывал в обморочном состоянии. Другие держались, но выглядели плохо, не в силах подняться, когда появлялся король. Без стихии, а Бертольд не рисковал её призывать, ему сложно было разобраться в происходящем, но вывод напрашивался сам собой. Архетип обратился против них.

Причин у того могло быть ровно две. Либо гнев богини, либо её смерть.

«Войско!» — вспышка-осознание заставила короля замереть.

Если такое происходит со всеми адептами жизни, то… То они проиграли. Без стихии не получится воевать. Бравые амаранские воины превратятся в инвалидов. Кто-то погибнет сразу, а другие станут легкой добычей.

Короля прошиб холодный пот, когда он представил, что будет, если беда распространилась на всё королевство. Разом все главные адепты, их сила и опора вышли из строя.

Если это так… Если богиня действительно мертва… То нужно было действовать прямо сейчас. Сначала спасение, а об открывающихся перспективах король собирался подумать потом.

* * *

Когда я появился, амаранская армия выглядел разбитой, истерзанной и жалкой. У них происходило то же самое, что я уже видел, но с куда большим размахом. Тьма, лед и жизнь вышли из-под контроля, сея разрушения.

Чем я и воспользовался. Не ставя перед собой задачи перебить всех. Обычные солдаты чувствовали себя лучше остальных, их я игнорировал. Если не считать тех, кто попадал под раздачу, когда я проходил мимо. Но специально не охотился. Иначе у меня никаких сил не хватит. Своей целью я выбрал командиров и сильнейших бойцов. Тех, кого накрыло сильнее остальных. На свою беду солдаты пытались их защищать. Боги им судьи.

Повезло, что собравшиеся обладали тем ещё тщеславием. Почему-то командиры и начальство не хотели жить в обычных шатрах и палатках. В какую фракцию ни ткни, обустраивали себе места позаметнее. Когда ещё защита стояла, этого не было так видно, а вблизи мне словно специально указывали, куда идти и кого бить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда закончил, энергии почти не оставалось. Да и сам я чувствовал себя выжатым. Это не красивый бой с равными. Это работа мясника. Хотелось бы скинуть её на кого-то другого, но что-то добровольцев не нашлось.

И ведь это ещё не конец. Теперь очевидно, что удары получили все адепты, а раз так, то мне верный путь в столицу. К амаранцам. Сразу я туда не сунулся. На мистика идти, пусть и ослабленного, с пустым резервом — нет уж, я не такой дурак. Потратил час, восполнил четверть и только после этого вышел. Добирался своим ходом, чтобы не тратиться на открытие порталов.

Когда пришёл, меня уже ждали. У центрального входа на ступенях стоял король Бертольд в полном боевом облачении. Не в рясе жреца, а в полноценном артефактном доспехе.

Наверняка специально место так выбрал, чтобы я внизу приземлился и ниже его оказался. На что я не повёлся и приземлился на площадке справа от него.

— Наследник! — крикнул он. — Поговорим!

Как запел-то.

— Давай поговорим, старик, — оценил я возраст жреца. — Неудачный для тебя сегодня день, да?

— Это так, — не стал он отрицать. — Поэтому я предлагаю заключить мир. Наша богиня мертва. Больше нам не за что воевать.

— Ты мне предлагаешь мир после всего случившегося?

— Насколько я знаю, ты в так и не начавшейся войне ничего не потерял, чтобы проливать кровь дальше.

— Я, может, и не потерял. А что насчёт тебя? — выставил я копье в его сторону. — Я убил твою дочь. Пленил сына. Считай, уничтожил армию. Люди и за меньшее убивают.

— Сколько сил ты потратил, наследник? — спросил он, сверля меня взглядом. — Я ожидал, что ты заглянешь. Готовился. И взял свою силу под контроль, — он запылал зеленой аурой, и не было видно, что проблемы с архетипом его как-то волнуют. — Уверен, что хватит на меня сил?

— Я уже убивал мистиков.

— Вас было трое, а ты сейчас один, после тяжелого боя. Ради чего этот риск? Ты сказал, что мой сын в плену. Верните его, и я клянусь, война прекратится.

Прекратится… Свежо предание. Нет, так-то старик прав. Я не был уверен, что в одиночку уделаю его. Будь резерв полным, точно бы рискнул. Что бы он там ни говорил, но мистик сейчас должен быть ослаблен. Идеальный вариант.

С другой стороны, сейчас амаранцы точно не нападут. Не в ближайший год, думаю. А этого времени Октону хватит, чтобы взять королевство под контроль, и тогда начнётся совсем другая история. Тем более если богиня жизни мертва. Тогда и правда, кроме личной мести, причин не остаётся. Но это также является поводом мистика убить. Если он сам станет богом… шансов отомстить у него появится куда больше.

Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но тут у подножия лестницы открылся портал. Откуда вышел Сарко во главе небольшого отряда. Вскоре на площади внизу выстроилось пятьдесят шесть гвардейцев.

— Что тут у вас такое интересное происходит? — крикнул Сарко, оглядев нас. — Эй, Эрано, надерем задницу этому зазнавшемуся засранцу да пограбим королевство? О нас будут слагать легенды!

Ну вот и всё. Вопрос сам решился.

* * *

Я с Каей сидел на веранде нашего нового дома. В связи с последними событиями, имею в виду нападение мистика, угрозы, войны и вторжения, многие решили перебраться подальше от проблемных мест, и поэтому купить новое жилье проблем не составило.

Что и было проделано в рекордные сроки через одного из служащих Тон.

Война, так и не успев полноценно начаться, закончилась.

И да, на пару с Сарко при поддержке гвардейцев мистика мы завалили. Он тот ещё врун оказался. Часть сил использовать мог, но такой мизер, что просто смешно. Да и в целом как боец оказался посредственным. Что ещё раз доказало, вершины власти превращают воина в управленца, в ущерб боевым качествам. Это при условии, что он когда-то был воином, а не сделал себе карьеру в силу родословной и интриг среди жречества.

Сарко малодушничать не стал. Как с королем-жрецом разобрались, так направил гвардейцев внутрь храма и вырезал там всех подчистую. После чего организовал грабеж. В течение часа он ещё перебросил пару сотен человек, не таких подготовленных, как гвардия, но всё же солдат, умеющих выполнять приказы. В связи с чем масштаб грабежа разросся.