Таккар развернулся под его рукой, превращаясь в длинную белесую ленту плоского червя, и неожиданно рванулся прочь, увлекая за собой мага. И в следующее мгновение Рэя потащило по тонкому колеблющемуся тоннелю, как будто сшитому из дыма. Грубые стежки реальности едва не рвали прозрачную тонкую основу призрачного коридора, да и сам заклинатель, состоящий из плоти и крови, был слишком тяжелой материей для пути духов.
Время растянулось, затем стремительно стало уплотняться, и Рэя выкинуло из настоящего мира в другой, как оказалось… не менее настоящий.
Он стоял посреди огромного круга, залитого розоватым мерцающим светом. Над головой угадывались очертания гигантского купола, справа и слева темнели ряды колоссальных ступеней, уходящих ввысь. Заклинатель сообразил, что находится в огромном цирке, вернее, в странной, нелепой пародии на цирк.
Таккар, который привел его сюда, исчез, оставив на ладони полосы, похожие на зажившие царапины. Но маг уже «запомнил дорогу» и представлял, как вернуться обратно без помощи этого духа.
— Ничего себе кладовочка, — тихо сказал Рэй сам себе, настороженно оглядываясь.
Откуда-то из-под грандиозного купола свисали толстые белесые веревки. Словно нити паутины, они тянулись во все стороны, и в волокнах некоторых поблескивало нечто вроде больших бусин, наполненных дрожащим светом.
«Начало коллекции, — подумал заклинатель, осматриваясь. — Где-то сейчас живут люди, которые приглянулись черному кодзу, и пока еще не чувствуют первых признаков усталости, и не знают, что кусочек их души уже украден и надежно вплетен в одну из этих нитей».
Рэй сильнее сжал наконечник копья, потеплевший от его ладони, а может, от магии, которая полилась через металл, и принялся сосредоточенно выкашивать страшную плантацию духа. Нити лопались с едва слышным звоном, бусины исчезали, растворяясь в розовом свете. Когда пропали все, заклинатель двинулся дальше.
Впереди мелькнула размытая тень, потом другая, Рэй сделал еще несколько шагов и замер, ошеломленный открывшейся, перед ним картиной. Если бы он верил в ад, то представлял бы его именно таким.
Первой он увидел девушку. Вернее, сначала его взгляд остановился на длинном красном полотнище, тянущемся с потолка «цирка». Оно переливалось, закладывалось складками, словно от ветра, замирало и снова начинало трепетать. И лишь потом заклинатель разглядел белую обнаженную фигуру, которая скользила вверх и вниз по ткани, скручивая ее жгутом, поднималась, словно по веревке, наматывала вокруг пояса, а когда отпускала — то падала вниз, но не касалась арены, а эффектно замирала почти у самого пола. Затем снова подтягивалась вверх… И так без конца, с улыбкой, приклеенной к красивому белому лицу, словно заведенная кукла.
Рэй подошел ближе и вдруг с содроганием увидел, что запястья девушки аккуратно перерезаны, а ткань, по которой она скользит, выполняя свои трюки, — на самом деле окрашена кровью. Бесконечный алый поток выливался из ран, превращаясь в страшный круговорот.
Заклинатель выругался сквозь зубы и ударил формулой по жертве кодзу. Девушка вздрогнула, застыла, а потом бессильно скользнула вниз. Коснулась пола. Ее взгляд остановился на Рэе, и тому показалось, будто белые губы улыбнулись ему. А затем фантом растаял, а вместе с ним растаяла и широкая красная полоса жуткого акробатического снаряда.
Заклинатель не знал, была ли жива девушка в реальности, или дух слишком давно захватил ее, но освобождение этой пленницы принесло ему мрачное удовлетворение. Полный решимости очистить весь этот жуткий цирк, Рэй направился дальше.
Следующих игрушек кодзу было трое. Два юноши и девушка — с круглыми дырами в груди. Красные лепестки плоти открывали их часто и жарко бьющиеся сердца, а белая кожа оказалась разрисована узором, абстрактным и тонким. Они медленно раскачивались на трех кольцах, подвешенных к потолку на длинной веревке одно над другим.
— Тварь! — с чувством произнес заклинатель, одним ударом копья уничтожая жуткие видения, и крикнул, больше не осторожничая, а изо всех сил желая быть услышанным: — Ну, где ты?! Покажись! Хватит прятаться!
Кодзу молчал. А Рэй, обернувшись, увидел новый фантом.
Тора сидела на качелях. Красивая обнаженная кукла не двигалась, глядя в пустоту широко раскрытыми, пустыми, ничего не видящими глазами. Дух еще не успел до конца создать ее. И только волосы, длинными красными прядями сплетенные с веревками, на которых была привязана перекладина, шевелились, словно живые.
— Значит, ты любишь красный цвет? — произнес заклинатель с ненавистью. — Ну давай, появись, и я нарежу тебя на красивые алые ленточки.
Тень Торы как будто пошевелилась, чуть дрогнули веки. Рэй поднял наконечник яри, чтобы швырнуть в призрака новую формулу, но тут сверху, из темноты невидимого купола на него упал кодзу.
Заклинатель едва успел отскочить в сторону и замахнулся острием копья, словно кинжалом. Но тварь не спешила нападать. Она была похожа на того самого паука, которого Рэй приводил в пример цирковой девушке. Здоровый, черный, с десятком тонких членистых ног и человеческим — красивым, хотя и безжизненным — лицом. Огромные узкие глаза, пристально смотревшие на мага, светились жгучей ненавистью.
За мускулистым мохнатым телом тянулись длинные белесые нити — несколько из них уходили под потолок, но большая часть оказалась оборвана и болталась, волочась по земле. Рэй злорадно подумал, что это он обрезал их совсем недавно, освобождая плененных людей, — и в этот миг существо прыгнуло на него.
Заклинание отсекло одну из длинных лап и отбросило «паука» в сторону. Тот издал низкий гул, подпрыгнул, взвиваясь в воздух… и исчез под куполом. Маг запрокинул голову, пытаясь разглядеть кодзу, кружа на месте, бросил вверх еще одну формулу, действуя наугад, и с трудом сумел увернуться от рухнувшей на него туши. Кувыркнулся через голову, мягко вскочил на ноги и рубанул копьем по спине духа, подкрепляя удар магией.
Рэй выбирал формулы, которые причиняли бы существу как можно больше боли. Хотя должен был сразу просто вышвырнуть его отсюда прямо в реальность к Сагюнаро и Гризли. Но ему хотелось, чтобы тварь, так издевавшаяся над людьми, сама помучилась. Кодзу метался по своему крошечному мирку, но не мог сбежать, формулы держали его крепко привязанным к этому месту.
Учитель Хейон часто говорил, что разум заклинателя должен быть свободен от гнева и ярости. Ведь по большому счету многие духи не понимают, что несут зло, они просто живут, охотятся, строят дома, точно так же как хищники не знают, что причиняют страдания другим животным. Поэтому потусторонние сущности надо просто изгонять, не испытывая чувства личной мести или ненависти, но сейчас Рэй с удовольствием нарушал этот запрет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});