Наверное, имелась в виду та самая лапа несчастного зайца.
Я брезгливо взяла ее за самый край двумя пальцами. Если не думать о том, что это засушенный кусочек трупика, в принципе, ничего страшного. Поднесла обугленный кончик к свече, и остатки шерсти стали дымить, источая запах паленых волос и мяса. Благо, сквозняком быстро вытянуло весь этот дым наверх, и дышать стало легче.
Обозначить камнем место жилища и обвести птичьим пером, смоченном в топленом жире, границы вокруг.
Стоило мне взять камень в руку, как по телу пробежало легкое покалывание, разогревающее кожу и стекающее вниз живота.
Наверняка, просто волнение.
Но как только пальцы коснулись пера, внутри меня словно вспыхнул огненный шар, обжигающий все мое нутро, и бедра в особенности.
Сильнейшее желание возникло между ног. Настолько сильное, что я покрепче сжала бедра, чтобы хоть немного унять эту нестерпимую жажду прикосновений и ласк.
Боже! Какого черта!
Я чувствовала, что мои щеки налились румянцем, дыхание стало глубоким и громким, а к низу живота прилила кровь. Что со мной происходит?
Я должна закончить ритуал во что бы то ни стало!
Макнув кончик рябого перышка в подтаявший жир, я обвела карту по контуру, повторяя ранее очерченную границу. Надо сказать, что сделать это было слишком непросто. Перед глазами все плыло, и мысли были лишь о том, как я хочу мужчину. Причем мне было все равно, какого. Мне просто нужен был тот, кто смог бы удовлетворить этот первобытный инстинкт.
Как только линия сомкнулась, меня накрыло нежным потоком волн, сметающих на своем пути страхи, стыд, смущение.
Я очнулась на сыром холодном полу, ласкающая свои соски одной рукой, а другой неистово пыталась удовлетворить свою похоть, пульсирующую между ног.
Я удивлялась тому, как умею стонать от удовольствия, кричать от желания поскорее испытать оргазм, и сжимать свой палец тугими стеночками, еще не успевшими познать мужчины по-настоящему.
Проблески здравого смысла иногда доносили до меня мысль, что все, что сейчас происходит неправильно, что это не я, не мои желания и не мои ощущения, но сладкая судорога, прокатившаяся по телу и сконцентрировавшаяся внизу живота, выбила все лишние мысли, оставляя лишь густое, тягучее удовольствие.
◊ ◊ ◊
Когда страсти внутри меня поутихли, я подняла тяжелые веки и увидела знакомую картину: сотни искр, парящих в воздухе… Прямо, как в ту ночь с Риком.
Стало даже как-то не по себе… то, что произошло считается изменой?
«Да какая к черту измена!? Пошел он!» — Как обухом по голове в мозг ворвалась эта мысль, — «Где сейчас твой Рик? Наверняка, не мучается угрызениями совести, что изображает брак с одной, а любовь с другой! А ты всего лишь удовлетворила свое желание. Сама. Что такого?»
Я с трудом встала с холодного пола, ватными руками собрала ритуальные вещицы в шкатулку и задула свечу. Надеюсь, то, что я испытала, и было подтверждением того, что заклинание сработало.
На трясущихся от слабости ногах, я поднялась наверх, и на четвереньках поползла открывать дверь жалобно скулящей Лорен.
Но пока я с трудом переставляла ватные конечности, внутри меня снова зарождалось желание. С каждым движением оно усиливалось и требовало жестких, настойчивых действий.
Лорен! Вот, кто сможет помочь мне! Она же любит меня, хочет меня! Когда мы целовались на вечеринке, я чувствовала ее желание, да и ее признание…
Боже! Что я несу?! Это невозможно! Она — животное! И женщина! Так нельзя! Да что со мной?
Стоило толкнуть дверь, как порывом ветра ее впечатало в стену а промокший волк, отряхивая мокрую дурно пахнущую шерсть, вбежал в дом.
С неба лилась вода, перемешенная со снегом, и еще не успевшие опасть листья с деревьев были покрыты серо-белым налетом. Но даже пронизывающий насквозь мерзкий липкий ветер не смог усмирить огонь, пылающий внутри меня и настойчиво требующий выхода.
Я забилась в угол, и стала биться затылком о стену, пытаясь избавить свою голову от глупых неправильных мыслей. Но это не помогало. Пока кожа покрывалась мурашками от холода, воображение рисовало пошлейшие картинки, усиливая пожар между ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Волк, сминая вязаные половики, промчался к дыре в подвал, толкнул носом лестницу, и взвыл так, что заложило уши.
Пока я приходила в себя от звукового шока, волк прыгнул на меня, и всей массой повалил на пол, словно требовал объяснений.
— Что ты натворила? — желтые глаза пристально вглядывались в мои в ожидании ответа.
И действительно, что я натворила, если моя крыша съехала окончательно, и я теперь говорю с волками? Стоп!
Стоп!
СТОП!!!
Я говорю с волками?
— Ты что, понимаешь меня? — Лорен в изумлении склонила голову на бок.
Я что, понимаю ее?
Мы смотрели друг на друга и не верили своим… ну, я ушам. Хотя, уши были тут не причём. Я слышала Лорен каким-то другим органом. Словно она говорила внутри моей головы. Точно так же, как я слышала сотни голосов людей, окружающих меня, каждый раз после вспышки молнии.
— Ты можешь читать мои мысли! — волк радостно подпрыгнул, приземляясь передними лапами на мою грудь, да так, что я непроизвольно крякнула.
— Извини… — и мокрый нос уткнулся в мою подмышку.
— Где тебя носило? Мокрый, и воняешь, как псина бездомная! — я потрепала мокрую холку, но ответа не услышала.
Не отвечает? А может не думает ни о чем?
— Посмотри мне в глаза! — я взяла волка за морду и уставилась в большие глубокие глаза.
— Не делай так, Виктория. Иначе, я подумаю, что небезразличен тебе, — тоска заволокла и без того грустные глаза волка.
И тут я поняла две вещи.
Во-первых, я могла читать мысли волка только глядя в его глаза.
И, во-вторых, в теле волка Лорен была действительно самцом, и даже говорила о себе в мужском роде.
И это как раз то, что мне нужно именно сейчас. А мне нужен мужчина! Не волк, конечно! Попрошу его обернуться человеком.
А Лорен, пусть и имеет женское тело, но все же мужская частичка в ней сильна…
Боже! О чем я только думаю! Ну и дура же я!
Я шлепнула себя по лбу, поражаясь, каким глупым может быть человек, идущий на поводу своего желания. Но, к сожалению, оно было неконтролируемым и слишком сильным.
Волк подлез мне под руку, заставляя поднять голову.
— Что ты сделала? Что с тобой? Ты очень странная. И пахнешь так… не важно, — волк поспешил спрятать глаза.
Неужели он чувствует, что меня распирает от желания? Конечно… он слышит запах вожделения… Черт!
— Я установила защитное кольцо.
Лорен вздернула голову и ее зрачки вытянулись в вертикальную полоску.
— Как? Зачем? — волк замер, словно окоченел, и лишь подрагивающие ресницы говорили о том, что он живой.
— Чтобы Рик не смог к нам пройти! — гордо ответила я.
Волк снова взвыл, поднимая пасть кверху.
— Ты можешь не выть? — закрывая ладонями уши, я пыталась его перекричать.
— Что ты наделала! Нельзя! Тебе нельзя было делать этого!
Волк заметался по избушке, косо поглядывая на дырку в полу и сердито рыча, каждый раз перемещаясь мимо нее.
— Почему нельзя? — спросила я, а сама заметила, что мои зубы постукивают от холода.
— Потому что ты… — волк фыркнул, — у тебя нет мужчины! Никогда не было! — прорычала Лорен.
— Но я была с Риком…
Не дав мне договорить, Лорен бросилась ко мне, снова заваливая на пол.
— Это не важно! Между вами не было обмена…
Обмена?
Ольга тоже говорила об обмене. Она дает мужчине удовольствие, а он ей — силу.
Так вот, что она имела в виду.
— Но у меня получилось! — пыталась оправдаться я! — уверена, что защита работает!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В твоем лоне нет мужской энергии. Твоей силы недостаточно, чтобы питать защитный круг, поэтому, ты будешь отдавать свою энергию…
Выходит, что мужская энергия нужна лишь ля того, чтобы ее использовать вместо своей…
— И что? Я умру?
— Не знаю, — Лорен положила горячую голову на мой живот, и я почувствовала, насколько замерзла, — будем надеяться, что твоей энергии хватит. Что ты чувствуешь?