Читать интересную книгу "Архитектор Душ IV - Александр Вольт"

сказать? Подтвердить ее догадку? Опровергнуть?

— Ты прав, обратно ничего не вернуть. Не скажу, что я простила тебя, но… — она широко, почти по-детски, улыбнулась, и в ее глазах блеснули озорные искорки, — убивать я тебя больше не хочу. И если кто-то попытается это сделать, будь уверен, я ему помешаю. Как, думаю, и ты сделаешь то же для меня.

Я положил свою руку поверх ее, не отводя взгляда.

— Надеюсь, до этого не дойдет. Но если такая ситуация возникнет, обещаю, я сделаю все возможное, чтобы тебя спасти.

Алиса снова смотрела на меня, не мигая, словно изучая.

— Виктор.

— Да? — спросил я.

Она подалась настолько близко, что я на секунду перестал дышать. Ее рыжие волосы коснулись моего лица, а сама девушка приблизилась губами к моему уху. Горячее дыхание сорвалось с ее губ.

— Я прощаю тебя.

Глава 22

Дверь автомобиля захлопнулась. Лидия села на переднее сиденье. Девушка двигалась плавно, без спешки. Она не посмотрела на меня — взгляд был устремлён куда-то вперёд, на тёмную дорогу.

— Поехали.

Я повернул ключ в замке зажигания. Двигатель «Имперора» отозвался ровным гулом, машина послушно ожила. Включив заднюю передачу, развернулся на узком пятачке перед воротами и выехал на пустынную улицу. Свет фар выхватил стволы деревьев, забор, а затем лишь ленту асфальта, уходящую в темноту.

— Ты как? — спросил я, когда мы выехали на дорогу.

— Нормально, — ответила она спокойно. В голосе не было и следа той тревоги, что звучала час назад. — Кажется, мы наконец-то нашли общий язык.

Она взглянула в зеркало заднего вида, поймав взгляд Алисы.

— Пока не стало слишком поздно.

Я не уловил всего смысла этой фразы, но что-то в их молчаливом обмене взглядами, в том, как Алиса мягко, почти ободряюще улыбнулась Лидии в ответ, говорило о разговоре между ними. О чём-то важном, что не требовало моего участия. Я не стал расспрашивать.

Город засыпал. В окнах многоэтажек почти везде было темно, улицы опустели. Я крутил руль и думал о разговоре с Алисой. Её слова принесли некоторое облегчение — понимание, что хоть одна из девиц полноценно на моей стороне, уже было успехом.

Вернувшись домой, мы не стали засиживаться. Быстрый ужин, душ — и можно было наконец отдохнуть.

Угли в камине давно остыли. Комната была залита светом торшера, тихая и спокойная. Лидия, как обычно, устроилась в кресле с книгой.

Сегодня была моя очередь тренироваться.

Алиса села на ковёр, скрестив ноги, и закрыла глаза. Плечи расслаблены, дыхание ровное. Сосредоточенность.

Я активировал зрение. Мир вокруг поблёк, оставив лишь два источника — голубоватый свет Лидии и оранжевое свечение Алисы.

Ощущение удара в коллекторе само всплыло в памяти. Грубый выброс силы, инстинктивный и неконтролируемый. Я отсёк лишние мысли и сконцентрировался на образе из гримуара. Мост. Тонкая нить энергии, протянувшаяся от кончика моего пальца к её душе.

Я не пытался продавить пространство — позволил нити возникнуть и протянуться между нами самой и послал импульс. Не поток, а одну-единственную каплю силы по этому мосту.

Алиса вздрогнула. Плечи дёрнулись, словно кто-то невидимый прикоснулся к ней со спины.

— Есть, — сказала она, открывая глаза. — Я почувствовала. На этот раз… чётче. Как будто ты ткнул меня пальцем.

Я опустил руку. Головной боли не было. Металлического привкуса во рту тоже. Только лёгкая слабость, как после одного хорошего подхода на турнике. Несравнимо с тем опустошением, что я испытывал раньше.

— Хорошо, — сказал я. — На сегодня достаточно.

— Ты быстро учишься, — заметила Алиса, глядя на меня.

— Приходится, — отозвался я.

Занятия с Алисой оставили после себя чувство удовлетворения. Прогресс был, но незначителен на пути, конца которого я не видел. Меня мучали некоторые теоретические вопросы, на которые нужно было найти ответы. И эти ответы, я был уверен, таились на старых страницах бесячего гримуара.

Я зажёг только настольную лампу. Комната погрузилась в полумрак. Гримуар лежал на столе, массивный и безмолвный. Я сел в кресло, взял книгу в руки, кожа переплёта была холодной и шершавой, а страницы пахли пылью и старостью.

Развернув гримуар, я открыл его на страницах, где говорилось о дистанционном воздействии. Письмена, ещё недавно казавшиеся бессмысленным узором, обретали подобие логики. Но это была логика чужого мира, и мой разум, привыкший к законам физики и биологии, спотыкался на каждом шагу.

— Неужели тебе недостаточно того, что я уже изложил?

Голос раздался прямо со страниц — сухой, негромкий. Я не вздрогнул.

— То, что ты мне рассказал — это лекция, — ответил я, не отрывая взгляда от текста. — А любой студент, прослушав лекцию, в лучшем случае усваивает треть материала. В худшем — одну десятую. Мне нужно самому разобраться в теории, пропустить её через себя. Только тогда я смогу задавать правильные вопросы.

Гримуар помолчал, словно обдумывая мой ответ.

— Я дал тебе основу, — наконец произнёс он. — С неё и следует начинать.

Я не ответил, продолжая водить пальцем по строчкам. И вот, в одном из абзацев, за витиеватыми оборотами и аллегориями, я нашёл то, что искал. Ключ.

Сжать.

Слово было простым, но оно заставило всё встать на свои места. Я перечитал строку ещё раз. Энергию нужно было не просто направить. Её нужно было сжать, сконцентрировать. Пропустить весь поток будто бы через тонкую трубку.

И в зависимости от того, насколько сильным будет это сжатие, насколько узким будет проход, зависела и сила удара, и расход энергии.

Мысль обожгла. Я откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. Тот удар в подземелье. Я вспомнил его во всех деталях. Неконтролируемый выброс силы, вырвавшийся из меня, как вода из прорванной плотины. Я просто толкнул эту волну вперёд.

Я ударил по тому культисту так, словно пытался разрушить стену из артиллерийского орудия, когда достаточно было бы точного выстрела. Я направил в него огромный поток энергии. Большая часть просто рассеялась, ушла в стены, в воздух, сотрясая пространство. И лишь малая толика достигла цели. А если бы я сжал эту силу? Сконцентрировал её в одну точку, в иглу? Я бы потратил кроху сил и пронзил бы его душу насквозь в районе головы, прямо как снайпер.

— Твоя аналогия с мостом была неточной, — сказал я в тишину комнаты.

— Попробуй сам перевести с древнего эльфийсколатинского, подселенец, — безразлично отозвался гримуар. — Мост — самая