Читать интересную книгу Живому классику А. Исаеву. - Пётр Тон

В следующей части рассмотрю вопрос: ПОЧЕМУ танк Кристи приняли на вооружение РККА “AS IS” (как есть) и что об этом факте придумал Алексей Валерьевич.

Антисуворов. Гл.6. Ч.7

"must" так "must":-) В ответ на: Во!!!! Show must go on!!!! — Antipode

Цепочка рассуждений Алексея Валерьевича о причинах принятия танка типа Кристи на вооружение построена следующим образом:

1. Танк Кристи был закуплен как образец колесно-гусеничного танка и сам к принятию на вооружение не предполагался; собирались лишь изучить его возможности и технические решения танка Кристи применить в собственной конструкции колесно-гусеничной танкетки Т-25.

2. Однако были получены агентурные сведения о том, что Польша (один из наиболее вероятных противников СССР) собирается закупить и производить как танки типа Кристи, так и танки типа Виккерс.

3. Дабы не допустить получения поляками качественного преимущества в танковом вооружении, И ТОЛЬКО ПОЭТОМУ, незамедлительно было решено принять на вооружение РККА как танк типа Кристи, так и танк типа Виккерс.

Ранее (см. http://www.russ.ru/forums-new/war-ist/messages/39277.html) я уже говорил, что пункт первый (“танк Кристи закупили как образец для конструкторов танкетки Т-25”) — чистой воды выдумка Алексея Валерьевича (по мотивам байки Михаила Свирина).

Что же касается агентурных сведений про поляков, то они явились НЕ ПРИЧИНОЙ принятия на вооружение танков типа Кристи (и типа Виккерс), а лишь КАТАЛИЗАТОРОМ, ускоряющим этот процесс.

Это прекрасно видно как раз из той цитаты, что и приводит Алексей Валерьевич (с.139–140):

“поляки в состоянии сделать уже к концу тек[ущего] года более 300 шт. легких 6-тонных англ. танков и до 100 шт. средних танков типа Кристи… В следующем году они могут удвоить это число… Это может дать им в руки большие козыри с точки зрения использования бронесил, которыми они не преминут воспользоваться, [так как] танки типа Кристи… КАК НЕЛЬЗЯ ЛУЧШЕ ПОДХОДЯТ ДЛЯ ВЕДЕНИЯ МАНЕВРЕННОЙ ВОЙНЫ НА ТЕРРИТОРИИ СССР. Таким образом Совет счел целесообразным… рассмотреть вопрос о принятии на вооружение КА вышеозначенных инстранных танков и начать их выпуск немедленно как они есть — не дожидаясь окончания опытных работ, чтобы при необходимости нанести отпор возможной агрессии…”

Алексей Валерьевич выделил слова “про войну на территории СССР”.

Это — явный признак того, что Алексей Валерьевич не понял смысла этой цитаты. Об этом — чуть позже. Сейчас я обращаю внимание на другие слова из этого отрывка, а именно: “Совет счел целесообразным… рассмотреть вопрос о принятии на вооружение КА вышеозначенных инстранных танков и начать их выпуск немедленно как они есть — не дожидаясь окончания опытных работ”

А что, собственно, за ОПЫТНЫЕ РАБОТЫ имел в виду Халепский?

В чём эти работы заключались и, главное, ДЛЯ ЧЕГО эти работы проводились?

Поясняю:

а) По прибытии образцов танков типа Виккерс и типа Кристи их возможности были продемонстрированы начальству и специалистам по танковой технике.

б) По доставке документации танковые конструкторы и производственники начали знакомиться с нею с целью выяснения возможностей производства данных типов танков в стране.

в) Начались полигонные испытания танков.

Для чего весь этот комплекс работ затевается?

Именно для того, чтобы по итогам полигонных испытаний и по заключению конструкторов-технологов, ознакомившихся с документацией, принять решение о принятии на вооружение с устранением выявленных конструкторских, технологических и эксплуатационных недостатков с последующим запуском в производство (или же, наоборот, о непринятии).

Агентурные сообщения о польских планах “сломали” этот нормальный процесс и, под немалым давлением Халепского, оба типа танков были приняты на вооружение и к производству КАК ЕСТЬ.

Фактически это означало, что ещё не были получены:

а) заключения конструкторов — “мы понимаем, для чего нужен КАЖДЫЙ винтик в этом танке… И понимаем, что винтик ХХХ можно сделать по-другому, лучше. Что и предлагаем.”;

б) заключения технологов — “мы гарантируем, что все детали и агрегаты данного танка вполне можно сделать в нашей стране… Кроме агрегата YYY, который Наркомвнешторг обязался в необходимом количестве закупить за границей”;

в) заключения испытателей — “танк удовлетворяет всем требуемым параметрам за исключением параметра ZZZ, который обещались довести до ума конструкторы, заменив винтик ХХХ на лучший”…

НИЧЕГО этого ещё не было. Но “Совет счел целесообразным” принять танки на вооружение и начать процесс их производства. КАК ЕСТЬ. То есть, с плохим винтиком ХХХ, без наличия в стране агрегата YYY и с неудовлетворительными показателями параметра ZZZ.

Главной причиной этого авантюрного решения Халепский указывает агентурные данные о намерениях поляков. ИМХО, это далеко не вся правда.

В любом случае “польские планы” — всего лишь причина СЛОМАТЬ нормальный процесс принятия танков на вооружение, ускорив его, но НИКАК не причина вообще ПРИНЯТИЯ на вооружение этих танков.

Поясню на примере: человек собрался покончить жизнь самоубийством. Например, из-за неразделенной любви. Способ человек выбрал тривиальный — броситься с моста. Готовится к этому событию, планирует закончить свои дела в этом мире, раздает долги, наметил на конец недели поход к нотариусу для оформления завещания… ВДРУГ из теленовостей этот человек узнаёт, что назавтра тот самый мост (с которого он собирался броситься) закрывают на реконструкцию. Человек плюёт на все планы (долги, завещание…) и идёт бросаться с моста сегодня вечером.

По Алексею Валерьевичу ПРИЧИНОЙ самоубийства этого человека является… теленовость о закрытии моста на реконструкцию. Кто-то с этим согласен?:-)

Агентурные данные о польских намерениях являются лишь поводом для принятия этих ПЛОХИХ танков на вооружение. Выставляемые Халепским как ГЛАВНЫЙ повод.

Фактически же, “по моему скромному мнению”, поводов было несколько, и польские планы здесь… лишь “присказка”, сиречь — “прикрытие” для других, более важных.

Во-первых, над товарищем Халепским “домокловым мечом” висели пункты 7-йи 8-й ПОСТАНОВЛЕНИЯ госкомиссии от 5 декабря 1929 года: “7. Программа танкостроения должна быть выполнена к концу 1932/33 г.; 8. Программа танкостроения 1929/30 гг. в размере 300 танков Т-18, 30 танков Т-12 и 10 танкеток должна быть выполнена к октябрю 1930 г.”

А “программа танкостроения”, к слову, провозглашала требование иметь “в армии мирного времени в строю 1500 танков, создать резерв, вступающий в строй с началом войны в 1500–2000 танков, иметь запас в 1500–2000 танков.”

Вернулся товарищ Халепский из загранпоездки летом 1930 года и предстала перед его глазами весьма нерадостная картина: с танком Гротте всё ещё “родовые муки” (закончившиеся “выкидышем” летом 1931 года); танкетка Т-17 на испытаниях “не пошла”; средний танк Т-12 на испытаниях чудом не взорвался… В общем, картина лета 1930 года от картины декабря 1929 года (когда было принято ПОСТАНОВЛЕНИЕ) практически НИЧЕМ не отличалась: у промышленности НЕТ никаких, кроме МС-1 (он же Т-18) конструкций для производства. Полгода пролетело, а “воз и ныне там”: ПРОИЗВОДИТЬ НЕЧЕГО! Кроме того, и англичане, и американцы срывают и сроки поставки первых образцов, и сроки присылки документации.

Во-вторых, на всех этапах (начиная с демонстрации и заканчивая непосредственно принятием решения) члены закупочной комиссии естественным образом являются “толкачами” закупленного ими образца: деньги потрачены по решению членов комиссии — понятно, что они теперь вынуждены доказывать, что деньги потрачены ими были не зря. Председатель закупочной комиссии Халепский (по определению являющийся “толкачом” закупленных им образцов) имел немалый вес при решении о принятии этих танков на вооружение: Он занимал должность Управления механизации и моторизации РККА, т. е. был на тот момент “главным специалистом” страны по бронетехнике. Уже поэтому оба типа танка ВСЁ РАВНО просто были “обречены” на принятие на вооружение.

В-третьих, дожидаться заключения от технологов, конструкторов и испытателей — это “сидеть у края пропасти и ждать, когда тебя в нее столкнут”. Потому как придраться в конструкциях обоих танков было к чему. Доказывать потом, что “эти танки при всех имеющихся недостатках все равно хорошие, почему я их и закупил” — себе дороже. Согласиться с тем, что танки ПЛОХИЕ и не достойны принятия на вооружение — вообще равносильно подписанию себе приговора. Потому как кроме вопроса: “а зачем тогда купили?” возникает ещё один вопрос: “ежели эти танки плохие, то КАКИЕ ТОГДА ПРОИЗВОДИТЬ? И чего вообще здесь товарищ Халепский столько времени делает? ВРЕДИТЕЛЬСТВОМ занимается?”