Читать интересную книгу Проводы на тот свет - Лев Корнешов

- А с кем прикажете? - язвительно спросила Виолетта. Она окончательно пришла в себя. Похоже, с нею вели переговоры и не собирались её сдавать ни Благасову, ни ментам.

- Хочешь схватить миллионы? - насмешливо спросил Рэм Спиридонович.

- А что в этом плохого? - наивно округлила глаза Виолетта.

- Мы тебе поможем, - Рэм Спиридонович потрепал Виолетту ладонью сухой, крепенькой - по щечке. - Если ты будешь послушной девочкой.

Он сказал Герману Михайловичу:

- Дай ей лист бумаги и ручку...

Когда Бредихин положил перед Виолеттой лист бумаги и шариковую ручку, Рэм Спиридонович приказал:

- Пиши... Чистосердечное признание... Я, Виолетта Петровна Благасова, заявляю, что по моему заказу были убиты в ресторане "Вечность" руководители фирмы "Харон" Брагин и Ставров...

Виолетта Петровна положила ручку на стол, заплакала - жалкая, сломленная.

- Не могу. Это же... Это мне приговор!

- Пиши, девочка... И не трепыхайся. Если будешь вести себя хорошо, эту бумажку никто и никогда не увидит.

- Я могу дать честное слово, что,.. - пролепетала Виолетта.

- Ты шлюха! - безжалостно оборвал её Рэм Степанович. - Какая цена честному слову шлюхи? Тебя открыто сюда привезли, ты нас видела и есть только один вариант решения: если ты заартачишься - тебя увезут отсюда в багажнике машины с мешком на голове. Хочешь сдохнуть? Мы удовлетворим это твое желание...

- Пишите, Виолетта Петровна, - спокойно посоветовал Герман Михайлович. Тем, кто с нами честно сотрудничает, ничего не угрожает... Даже наоборот...

- Кто все-таки вы?

- Со временем узнаете.

Виолетта Петровна высушила платочком слезы и принялась старательно писать то, что диктовал ей Рэм Спиридонович...

...Они уезжали из Загорянки вместе - Виолетта Петровна и Бредихин - но каждый на своей машине, Герман Михайлович впереди, Виолетта за ним следом, на безопасном расстоянии в двадцать метров. Доехали до Окружной дороги, Бредихин поморгал задними фарами, предлагая остановиться. Виолетта притормозила, и он подошел к её машине.

- Дальше наши пути-дороги расходятся?

- Как вы пожелаете, - ответила Виолетта. - Вы, кажется, хотели меня изнасиловать? Зачем же отказываться от хороших намерений?

- С юмором у вас все в порядке, - отметил Бредихин. - Командуйте, куда. Можно и ко мне.

- Уж лучше ко мне, - сказала Виолетта. - Благасов на даче, дома никого нет. Теперь я поеду впереди, вы - за мной. Не потеряйтесь, а то много потеряете, - скаламбурила она.

Когда приехали, Виолетта быстро приготовила кофе, спросила:

- Выпьешь?

Она перешла на "ты", впереди были "упражнения в постели", как она это иногда называла, и не стоило изображать излишне вежливых личностей.

- Не хочу, - отказался Бредихин.

- А я выпью, - решила Виолетта Петровна. - У меня до сих пор после задушевной беседы с твоим шефом руки дрожат.

- Да ты не особенно расстраивайся, - утешил её Бредихин. - расписку твою он, скорее всего, взял по старой привычке. И хода ей не даст, пока ты не вызовешь у него сомнения. Он человек, хотя и своеобразный, но справедливый. Старается соответствовать своему имени: Рэм - революция, Энгельс, Маркс - жесткость борьбы и мудрость мыслителей... Он тебя ещё генеральным директором "Харона" сделает, чует мое сердце.

Виолетта принялась ворчать:

- Вот так бы он и сказал сразу, меньше бы пыли было. А то напугали бедную беззащитную женщину до того, что у неё все опустилось...

Бредихин расхохотался, а она лихо выпила, расстелила постель, осмелевшая в родной обстановке, распорядилась:

- Раздевайся, гость нежданный, но желанный. У меня есть только один надежный способ снятия стресса...

Бредихин нащупал выключатель, погасил свет, сорвал с неё платье, толкнул на постель. Она жарко его поцеловала и прошептала с хорошо отработанным придыханием: "Возьми меня, сучку..."

Лишь позже, когда отношения Виолетты с Бредихиным устоялись, она несколько раз встретилась с Рэмом Спиридоновичем для делового разговора о дальнейших действиях, узнала с кем свела её непутевая судьба-шалава - с грозным Мамаем, о котором даже Волчихин говорил вполголоса и с видимым трепетом. Мамай стоял во главе жестокой бандитской группировки, контролирующей поставку и сбыт наркотиков и обложившей данью магазины, фирмы, акционерные общества и прочие заведения в обширном районе. В его группировке была военная дисциплина, безусловное выполнение приказов, тщательная конспирация. И не было ни одного случая предательства, так как мгновенно устранялся любой, в ком начинали сомневаться. "Харон" и кладбища были лакомым куском - легальная фирма со стабильным доходом и с тайниками в могилках: кому придет в голову искать наркоту у покойников? И возможность прятать концы в воду, то бишь в землю - своих, павших на поле непрерывных междуусобных войн, и чужих, тех, кто должен был исчезнуть бесследно. Многие тайны хранят кладбища, многие, отнюдь не праведные, поступки надежно укрывает могильная земелька.

Но ни ближайшее окружение Рэма Спиридоновича, ни тем более Виолетта Петровна не знали, кто же он такой - Мамай. Рэм Спиридонович Мамаев, бывший полковник внутренних войск, больше десяти лет был начальником колонии со свирепым режимом в северных отдаленных местах. Через колонию прошли десятки тысяч осужденных за тяжкие преступления. Иные из них отбывали сроки и выходили на волю, другим улыбалось счастье и они подпадали под амнистии. Некоторым Мамаев помогал сократить сроки, используя всевозможные "зачеты": за примерное поведение, добросовестный труд, активность в общелагерных делах. Тех, кто приглянулся, он заносил в свою личную. строго секретную картотеку, где значилось и то, где найти нужного человечка после его освобождения. Особенно его интересовали лица, связанные с наркотой.

Когда лагерь ликвидировали, полковник Мамаев написал рапорт с просьбой об уходе на пенсию. Он был ещё не старым человеком, так как ему тоже шли "зачеты" - за север, специфическую службу, в которой особо ценились отсутствие сострадания, колебаний, сомнений. Мамаев неторопливо, с оглядкой, с проверками и перепроверками создал из уголовников, занесенных в его картотеку, группировку, спаянную и прошлыми и новыми преступлениями.

Киллер и его жены

Марк Пашков, бывший спецназовец, герой и жертва Чечни, ныне профессиональный киллер, в минуту глухой, темной тоски позвонил по телефону, который дала ему Елена Яковлевна. Он понял, что бывшая жена Елена потеряна для него навсегда, она выбрала Олега, с которым ей спокойнее и надежнее и у которого нет головных болей, кровавых воспоминаний, всего того, что умные психологи и медики называют чеченским синдромом. И, главное, нет могильной плиты с его фамилией на кладбище. При мысли об этой плите Пашков начинал думать, что он привидение, временно возвратившееся с того света.

- Мне бы Маргариту Викторовну, - сказал он в телефонную трубку.

- Можно просто Риту... Это я.

- Мне ваш номер дала Елена Яковлевна...

- Да, она меня предупредила. Вы Марк?

- Я... Мы не могли бы встретиться?

- Конечно могли бы, - беззаботно ответил ему женский голос. - Иначе зачем бы вам мне звонить?

Они встретились часа через два, так как Маргарита Викторовна заявила, что именно два часа ей обычно требуются, чтобы перевести себя из домашней в спортивно-выходную форму.

Рита оказалась симпатичной блондинкой лет тридцати, которая не скрывала свой возраст: "Я люблю читать разные объявления в газетах Вот и вычитала: "Досуг. 40 лет. Аня". Надо же - в сорок лет и все ещё Аня! Но расчет верный. Богатенькие мужички, которым под пятьдесят, наверняка захотят позвонить сорокалетней Ане. А стройные, молодые, но бедные ей не нужны.

Она весело щебетала, присматриваясь к Марку. Елена наверняка поведала ей свою ужасно драматическую историю, не преминув сказать добрые слова о Марке - женам, покинувшим мужей, всегда хочется быть благородными.

- Выбирайте любой ресторан, - предложил Марк.

- Любой-любой? Тогда - "Ройял" на ипподроме, я там никогда не была. И честно призналась: - Я вообще мало где была, потому что я скромная училка с более чем скромной зарплатой и с маленькой комнаткой в большой коммунальной квартире. А "Ройял" я выбрала потому, что уж очень звучит, в переводе - "Королевский". Я на работу езжу на троллейбусе по Беговой. Ипподром открыли в 1834 году, и сто пятьдесят лет там всегда был ресторан "Бега". Гуляли купцы-лошадники, игроки. А теперь надо же - "Ройял"!

Рита с первых минут держалась как давняя знакомая. Они хорошо поужинали, в меру выпили, покинули ресторан часа в два ночи, и Марк назвал таксисту свой адрес. Рита не возражала.

Она с пристрастием осмотрела небольшую двухкомнатную квартиру Марка, одобрила:

- Совсем недурно. Лена сказала, что оставила тебе свою половину, вы не стали размениваться.

Марк пожал плечами:

- Елена Яковлевна действительно сделала такой жест. Правда, квартиру покупал я на свои. У вас, училок, у всех зарплаты скромные, - поддразнил он Риту. Она рассмеялась, сказала: