Читать интересную книгу Зеленые береты - Робин Мур

Последняя комната оказалась небольшой палатой для женщин. Американский сержант хлопотал возле кровати. На ней лежала изнуренная, стонавшая женщина, которую било в лихорадке. Она была до плеч укрыта покрывалом.

– Ничего утешительного, а, Манилли?

Медик покачал головой.

– Нет, сэр. Вы не смогли организовать ее отправку в Дананг?

– Нет еще.

Капитан наклонился над женщиной, потом отвел меня в сторону.

– У нее вчера при родах умер ребенок, а медики никак не могут ее вытащить. Боятся внести инфекцию. Я пытался ее вывезти, но вьетнамский авиаотряд наотрез отказывается. У них приказ не перевозить гражданских. К тому же она банарка. Ее муж служит у меня рядовым и знает, что ее можно спасти только в оборудованном госпитале. Ну как тут завоевывать доверие этих людей, когда с ними поступают таким образом.

– А ты не мог отправить ее с вертолетом, которым я прибыл?

– Об этом-то я и пытался договориться с пилотом. Но у него совсем другой маршрут, времени в обрез, да к тому же он боится, как бы ему не нагорело от начальства за перевозку гражданских.

Лок задумчиво посмотрел на страдающую женщину.

– Чертова война. И так во всем Вьетнаме, да?

– Более-менее.

– У меня на Окинаве жена с тремя детьми, – заметил Лок. – Не думаю, чтобы эта женщина была меньше дорога своему мужу-банару, чем моя мне. Даже не представляю, как бы я чувствовал себя на его месте.

– А как насчет командира вьетнамского спецподразделения? Он-то может хоть что-нибудь сделать по своим каналам?

– Капитан Ним?! – фыркнул Лок. – Он заявил мне, что мигом окажется в тюрьме, если он лишь попросит об эвакуации для гражданского родом из горных племен. Я знаю, что он искренне в этом убежден. Конечно, стоит нам взять в плен парочку вьетконговцев, как вертолет находится. Даже проблем нет. Их переправляют в Дананг, чтобы вьетнамская разведка могла пытать их в свое удовольствие. – Лок с горечью рассмеялся. – Но вот эта бедняжка... ты можешь поверить, ей всего лишь девятнадцать.

Я так и ахнул:

– Да ей не меньше сорока!

– Ты и представить себе не можешь, что ей пришлось пережить за последние два дня. Ладно, пошли отсюда. Надо бы послать кого-нибудь поискать сампан, тогда мы могли бы сплавить ее до Дананга по реке. Маловероятно, что она сможет пережить двухдневное путешествие. Но это все же лучше, чем оставлять ее умирать.

Лок опять провел меня через плац, и мы оказались у него в офисе. Одну стену полностью занимала огромная карта, прикрытая шторами, на которых большими буквами было написано одно слово: "кин", означающее "секрет".

– О'кей, давай я познакомлю тебя с местной ситуацией и объясню задачи завтрашнего патрулирования. – Он сдвинул штору и ткнул в красный квадрат на карте. – Это – Луа Вук, и как видишь, всего в пяти километрах от границы с Лаосом.

Его палец пробежал по карте километров пятнадцать и уткнулся в точку на границе.

– Здесь деревушка, где живут банары, с пару сотен мужчин, женщин, детей. Вьетконговцы нещадно эксплуатируют их, заставляя возделывать поля и выполнять другую работу. Наша разведка донесла, что коммунисты планируют увести мужчин в Лаос, обучить военной подготовке и бросить в атаку нашего лагеря при поддержке батальона Вьетконга. Наша задача завтрашнего дня: окружить деревню и привести их всех сюда. Потом мы поможем им отстроиться, дадим свиней на расплод, припасы, таким образом, мы заполучим целую деревню банаров для собственных нужд и утрем нос коммунистам.

– А почему ты думаешь, что они захотят с нами идти?

– Некоторые из моих банаров уже были там и переговорили с вождем. Тот согласился на наше предложение. Но не думай, что все это так просто. Кое-кто из банаров той деревни – сторонники коммунизма, мы попытаемся нейтрализовать их, пока вождь со всеми желающими будет собирать скарб в дорогу.

– Нейтрализовать?

– Окружить их превосходящими силами и привести сюда под конвоем отдельно от остальных.

Лок опустил штору и сел за стол.

– Трудно сказать, как все пройдет. Может, это просто ловушка. Банары будут жить в американском лагере, и только поэтому они и согласились уйти с нами. Я пытался убедить наших союзничков, что лучше бы не посылать в патруль никого из вьетнамцев. Один их вид может сорвать нам всю миссию.

– Ну и как?

– Ни черта лысого! – огрызнулся Лок. – Капитан Ним заявил, что собирается лично возглавить патруль. С ним будут два его сержанта. Черт побери, когда они там, в Сайгоне, поймут, что единственный способ заставить людей сражаться за страну – это дать им возможность выбирать своих собственных лидеров, которым бы они доверяли. Ведь несмотря на дискриминацию, есть же в нашей армии офицеры из их числа. – Лок вздохнул. – Ладно, не будем больше об этом. Давай подберем тебе оружие. Мы выступаем при первых солнечных лучах. Если все пройдет без сучка и задоринки, то мы окружим деревню еще до рассвета.

Капитан Лок, сержант Бинни и еще один сержант – верзила, блондин по фамилии Свенсон, составили американскую команду советников. Однако до девяти утра патруль так и не сумел выступить: капитан вьетнамцев Ним не смог подготовиться до восьми, а потом еще целый час собирал взводных и объяснял им задачу операции.

Одним словом, мы двинулись на юг вдоль лаосской границы группой около ста тридцати человек. Один американский сержант сопровождал головной взвод, другой шел с третьим и последним взводом. Капитан Ним, капитан Лок и я двигались в голове среднего взвода. Два сержанта-вьетнамца шли буквально по пятам своего командира.

Мы шли по крутой тропе, которая вела по горам. Она то поднималась круто вверх, то уходила вниз. Ветви деревьев и лианы мешали идти, но маленький народец, родившийся и выросший в этих довольно суровых краях, казалось, чувствовал себя превосходно. Они шли легко и быстро, таща на себе оружие и прокладывая дорогу острыми ножами, в то время как американцы и я изнывали от жары.

Когда наконец капитан Лок, постоянно сверявшийся с картами и компасом, поставил в известность капитана Нима, что мы находимся в четырех километрах от цели, я был готов отдать концы. Лок посоветовал Ниму держать деревню под наблюдением, что и было тут же сделано. Вперед было выслано отделение банаров, которые отправились в путь, на ходу жуя рис и сушеную рыбу. Все остальные повалились на землю, чтобы поспать несколько часов.

Лок потряс меня за плечо, прижав палец к губам. Было темно и зябко, остальные взводы тоже поднимались и собирались в дорогу. Все делалось молча, никто не издал ни звука. Я тоже нацепил свой вещевой мешок и взял карабин наизготовку. Светящийся циферблат наручных часов показывал час ночи. Если учесть, что мы могли пройти километр за час, то в деревне мы окажемся как раз перед рассветом.

Мы осторожно пробирались по джунглям, тускло освещенным серпом молодой луны. Дважды мы переходили вброд горные ручьи, двигаясь почти в кромешной тьме на ощупь, и мне уже начало казаться, что наша ночная прогулка никогда не кончится, когда наконец мы подошли к деревне. Отдавая приказы руками, капитан Лок направил два взвода – первый и третий – на окружение деревни, второй же должен был цепью пройти по деревне, отлавливая вьетконговцев и коммунистов. Когда все заняли назначенное место, все было готово к операции.

Ним и Лок совещались. Лок еще раз предупредил, чтобы никто из его сержантов не открывал огонь. Он подчеркнул, что, может, кто-нибудь из наиболее воинственных банаров пальнет пару раз по темным джунглям, ничего страшного в этом нет. Главное – тихо-мирно позволить вождю вывести своих людей из деревни.

Капитан Ним даже и не пытался скрыть своих чувств. Первый же грязный муа, который попытается открыть огонь, будет уложен на месте.

Когда же капитан Лок пригнул дуло автомата одного из вьетнамских сержантов к земле, капитан Ним презрительно глянул на него и отвернулся.

На небе разлились первые лучи восходящего солнца, джунгли начали просыпаться, наполняясь трелями птиц и гомоном диких обитателей, когда два банара-разведчика, которые разговаривали с вождем, отправились в безлюдную деревню.

Они подошли к большому дому на сваях. Один подсадил другого, и тот ловко залез в высокую дверь, а затем, несколько мгновений спустя, появился в проеме с длинным бревном. Он опустил его на землю, и второй банар тоже вошел в дом. Вскоре они снова появились на пороге. С ними сошел и старый, седоволосый вождь, зябко кутавшийся в черное одеяло.

В эти утренние часы было настолько прохладно, что я даже удивлялся, как они вообще могут обходиться таким легким одеянием. Вождь прошел с нашими солдатами на маленькую площадь. Старику, видимо, было холодно. Он обхватил себя руками и принялся ходить по площади, чтобы хоть немного согреться. Через несколько минут из дома вождя показались двое юношей, каждый сжимал в руке рог буйвола.