В течение пары минут он быстро переговорил с командиром ОМОНа, а затем с Дроботом, старательно изображая возмущение, что из-за отсутствия лыж не сможет пройти через перевал и вынужден идти в обход.
– Ну вот! – Он спрятал рацию в чехол и повернулся к задержанному:
– Теперь твои приятели непременно пойдут через перевал. Так сколько их на самом деле?
Парень, сердито поблескивая черными глазами, продолжал молчать. Коростылев схватил его за шиворот и рывком поставил на ноги. Затем намотал куртку на кулак и притянул «мичуринца» к себе;
– Ну?..
Парень упал на колени и заслонил лицо руками:
– Ч-четверо там.
– Четверо! – крикнул вслед начальнику Коростылев и прикрикнул на задержанного:
– Учти, буду стрелять, если попытаешься удрать!
…До костра оказалось метров шестьсот. Но там уже никого не было. Только следы преступления.
Две лосиные головы с отпиленными рогами. Шкура, перевернутый впопыхах котелок с недоваренным мясом, даже начатая пачка американских сигарет, вдавленная в снег чьей-то ногой. «Быстро они слиняли!» – хмыкнул один из лесников. И Барсуков молча кивнул, соглашаясь. Да, быстро, очень быстро!..
А куда, спрашивается, убежишь, если снег кругом, и вот он, след лыжни, спешит выдать беглецов с головой?
– Смотри-ка, а мясо забрали с собой, и даже рога прихватили, – заметил второй лесник. – И винтовки не бросили. Ладно, пусть вытряхнут силенку на перевале, от нас все равно не уйдут! – Он посмотрел на белеющую впереди линию перевала и сплюнул в снег. – На высоте им и «Буран» в тягость покажется.
Мотор не потянет, да и снегу там навалило пропасть.
Застрянет снегоход, и бросят они его, и мясо не пожалеют, чтобы не сдохнуть от натуги!
Барсуков достал планшет и сверил направление по карте. Точно, бегут мерзавцы в направлении перевала. Выходит, он не ошибся. Есть у них рация, и настроена она на милицейскую волну.
У костра закурили. Передохнув, пошли по свежей лыжне, изредка сворачивая в сторону, чтобы спрямить нервно петляющий след беглецов.
День уже клонился к вечеру, стало подмораживать. Лыжня браконьеров словно застекленела, идти по ней было легко, и группа преследования, не особо напрягаясь, настигала беглецов. Вскоре они обнаружили брошенный «Буран», а невдалеке – поспешно присыпанные снегом рога.
– Видать, здоровые подлецы, если ни ружей, ни поклажи не скинули, – сказал лесник, идущий следом за Барсуковым.
– Надеются уйти, – отозвался подполковник. – По карте до моста шесть километров. Часа пути не осталось, все-таки под горку движемся.
Только один раз, когда перевалили небольшую высоту, удалось увидеть «мичуринцев» в бинокль.
Впереди шел, судя по всему, самый крепкий и выносливый мужик, за ним еще трое. Передний все время оглядывался и понукал отстающих. За спинами у всех четверых были высокие рюкзаки, винтовки висели на груди.
Не более полукилометра разделяло беглецов и преследователей, когда путь браконьерам преградила река. Она катила темные воды меж сжавших ее до узкой полосы белых берегов, глухо и сердито ворчала на перекате. Над водой держался белесый парок, и вид у зимней воды был до дрожи неприятен.
Браконьеры вышли точно на кладку. Соскочили с лыж, бросили их в кусты, и шедший первым мужик ступил на покрытые льдом бревна.
– Перейдем и скинем бревна, – торопливо приказал предводитель «мичуринцев» и с надеждой посмотрел на дорогу. Она была свободной. Он еще не знал, что омоновцы уже обнаружили в узком распадке и машины, и безмятежно спящих водителей.
Когда между берегом и браконьерами оставалось метров пятнадцать, из кустов навстречу им вышли люди в сине-голубой пятнистой форме и черных трикотажных масках с прорезями для глаз.
Вожак остановился на мостках так резко, что идущий за ним подельник ткнулся в его рюкзак и недоуменно глянул через плечо ведущего. Попались!
Сгоряча повернули назад. Но там дорогу перекрыла группа Барсукова. Догнали! И тогда передний взмахнул рукой – и в реку полетел карабин. Следом в воду с шумом и плеском плюхнулся рюкзак.
– Живо! В воду! – командовал мужик на виду у милиции и лесной охраны. С двух сторон на браконьеров бросились омоновцы и милиционеры Барсукова. Но прежде, чем они настигли бандитов, в воду полетел второй тяжелый рюкзак, еще один карабин, третий рюкзак… Вожак знал, как поступать в подобных случаях. В первую очередь следует избавиться от вещественных доказательств.
Преследователи и беглецы схватились на мосту, и в этой неразберихе один из браконьеров, самый молодой и ловкий, ужом скользнул между омоновцами и выскочил на берег. Метнулся вдоль реки, пытаясь уйти от погони, но ему навстречу устремился Стас Дробот. Парень наотмашь ударил его ножом в грудь, и Дробот завалился навзничь, снег. под ним сразу же покраснел от крови.
Барсуков с мостков заметил, что к Дроботу кинулись два милиционера, и тут же увидел, как выскочившая из кустов Людмила наводит ствол карабина на убегающего негодяя.
– По ногам! Бей по ногам! – крикнул он что было мочи, но так и не понял, услышала ли его девушка за шумом реки и гвалтом разгоряченных схваткой омоновцев, выводивших захваченных браконьеров на берег.
Парень тем временем вбежал на крутой взгорок, еще секунда – и он скроется из виду. Несколько рослых омоновцев бросились следом, но в тот момент, когда беглец оказался на самой вершине горушки, ударил короткий выстрел. Парень, взмахнув руками, покатился кубарем вниз, к реке. Холодная вода, словно боясь упустить его, тотчас накрыла с головой.
А потом понесла вниз, переворачивая и раскачивая, как долгожданную и желанную игрушку.
Все замерли. Погиб…
Барсуков соскочил прямо с мостков на лед и, на ходу стаскивая с себя полушубок, шапку, кобуру, рванулся по берегу. Проворно прыгая через кусты, он расстегивал пуговицы, ремень, стаскивал с себя все лишнее, но не спускал глаз с утопающего. Браконьер продолжал сопротивляться потоку, барахтался, бил по воде руками, всплывал, белое лицо его с вытаращенными от ужаса глазами то мелькало над водой, то снова погружалось. Поток вертел его как щепку, подбрасывал, переворачивал, крутил вокруг своей оси. Даже если он умеет плавать, без помощи со стороны ему не спастись: тяжелая одежда утянет вниз, бешеный поток ударит еще разок-другой о камни, и тогда придется искать его останки далеко за грозными порогами ближайшего ущелья.
Парень был обречен.
Опередив погибающего, Денис уже у самой воды скинул ботинки и, не раздумывая, бросился наперерез. Несколько метров он пробежал по камням, но, когда стало выше колен, вода сбила его с ног, и он поплыл наискосок по течению. Рубаха холодно облепила плечи, волосы ополоснуло водой, он мотнул головой, и в это мгновение ему под ноги подтащило течением уже ушедшее под воду тело. Барсуков схватил утопающего за воротник полушубка и, сильно отгребаясь одной рукой, поплыл к берегу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});