И вдруг движение в процессоре стало утихать и постепенно остановилось, словно порох вдруг выгорел. Затишье разошлось от процессора кругами по всем направлениям. Это было похоже на то, как замерзает море. Наконец вся материнская плата замерла, только несколько разрозненных элементов иногда безжизненно помаргивали, замкнувшись в бесконечном цикле. Центр дисплея замигал красным.
— Система зависла! — выкрикнул офицер-сигнальщик. Вскоре определили причину остановки: один из вентилей в регистре состояния процессора дал сбой.
— Перезагрузить систему! — уверенно скомандовал фон Нейман.
— Подождите! — Ньютон остановил офицера-сигнальщика и обратился к Цинь Шихуанди с коварной усмешкой на лице: — Ваше императорское величество, чтобы улучшить стабильность системы, надлежало бы принять корректировочные меры в отношении дефектных компонентов…
Цинь Шихуанди сжал свой меч и приказал:
— Заменить испортившийся компонент и отрубить головы всем его составляющим! На будущее запомните: при любом сбое будут приниматься те же меры!
Фон Нейман взглянул на Ньютона с отвращением. Несколько всадников с мечами наголо рванулись внутрь строя. После того, как засбоивший компонент «отремонтировали», была вновь дана команда перезагрузить систему. На этот раз операция прошла без сучка без задоринки. Двадцать минут спустя впервые в истории «Трех тел» живой человеческий компьютер, основанный на архитектуре фон Неймана, приступил к работе под управлением операционной системы Qin 1.0.
— Запустить программу расчета солнечных орбит «Три тела 1.0»! — во все горло проорал Ньютон. — Загрузить главный вычислительный модуль! Загрузить модуль дифференциального счисления! Загрузить модуль анализа методом конечных элементов! Загрузить модуль спектрального метода! Ввести начальные условия и… начать расчеты!
Материнская плата засверкала, на дисплее появились индикаторы всех цветов радуги. Живой компьютер приступил к долгим вычислениям.
— Это действительно интересно, — сказал Цинь Шихуанди, указывая на впечатляющее красочное зрелище. — Поведение каждого индивида так просто, и всё же все вместе они составляют такое сложное целое! Европейцы называют меня тираном, обвиняя в том, что я якобы подавляю порыв к творчеству. Но в действительности, огромное количество людей, спаянных в единое целое и подчиняющихся суровой дисциплине, в состоянии произвести на свет великую мудрость!
— Государь, никакая это не мудрость. Всего лишь тупая механическая работа. Каждый из этих простецов сам по себе нуль, ничтожество. И только когда такой человек, как вы, встает во главе масс, целое проявляет свой глубинный смысл! — Ньютон льстиво улыбнулся.
— Отвратительная философия! — воскликнул фон Нейман, бросив на Ньютона неприязненный взгляд. — Если в конце концов окажется, что результаты, полученные на основе твоей теории и по твоей математической модели, не соответствуют действительности, тогда мы с тобой даже на нуль не потянем!
— Абсолютно верно. В этом случае вы превратитесь в ничто! — изрек Цинь Шихуанди, повернулся и покинул сцену.
* * *
Темп игры ускорился. Человеческий компьютер работал год и четыре месяца. Если вычесть время, затраченное на отладку программ, сами расчеты заняли примерно год и два месяца. В течение этого времени работу два раза приходилось прерывать из-за невыносимых погодных условий Эр Хаоса. Но перед каждым выключением компьютер сохранял данные и потом успешно возобновлял расчеты после перезапуска. К тому моменту, когда Цинь Ши Хуан и европейские ученые снова взошли на пирамиду, первый этап вычислений завершился. Было получено точное описание траекторий, по которым светила будут двигаться следующие два года.
Рассвет был холодным. Факелы, освещавшие компьютер ночью, погасили. По завершении последних вычислений Qin I вошел в режим ожидания. Бурные волны, захлестывавшие материнскую плату, сменились легкой рябью.
Фон Нейман и Ньютон представили Цинь Шихуанди свиток с результатами вычислений. Ньютон принялся разъяснять:
— Великий Первый Император, эти расчеты были закончены трое суток назад. Мы ждали до сегодняшнего дня, чтобы рассказать вам об этом, потому что, согласно результатам наших вычислений, долгая ночь вот-вот завершится и мы встретим первый рассвет Эры Порядка, которая продлится целый год. Судя по параметрам орбит, климат будет необычайно мягким и приятным. Да возродится ваша империя к новой жизни! Соизвольте отдать приказ о регидрации.
— Никто в моей империи не дегидрировал с того самого момента, когда мы затеяли всю эту возню, — раздраженно сказал Цинь Шихуанди, выхватывая свиток. — Я бросил все ресурсы на поддержание работы компьютера, у нас уже никаких припасов не осталось! Бесчисленное множество народу умерло от голода, холода и зноя! — Император махнул свитком в даль. В тусклых утренних сумерках виднелись десятки светлых полос, разбегающихся от краев материнской платы и исчезающих за горизонтом. Это были дороги, по которым сюда со всех концов империи подвозили довольствие.
— Ваше императорское величество, вы скоро убедитесь в том, что жертвы были не напрасны, — заверил фон Нейман. — После того, как мы вычислим траектории движения солнц, развитие империи Цинь пойдет семимильными шагами, и она станет во много раз более могущественной, чем раньше!
— Согласно расчетам, до восхода осталось несколько мгновений. Великий Первый Император, приготовьтесь: наступает час вашего триумфа!
Словно в ответ на слова Ньютона над горизонтом показался край красного солнца. Пирамида и живой компьютер озарились мягким светом. По материнской плате пронеслась волна ликования.
К наблюдателям спешил какой-то человек. Он бежал так быстро, что совсем запыхался. Это был императорский министр астрономии.
— Ваше величество, в вычисления вкралась ошибка! На нас надвигается беда! — воскликнул он, упав на колени.
— Что ты там бормочешь? — Ньютон пнул министра, не дожидаясь даже, когда заговорит император. — Не видишь, что ли: солнце встает именно в тот момент, который был предсказан нашими расчетами?!
— Но… — Министр чуть приподнялся и одной рукой указал на солнце. — Сколько солнц вы видите?
Все озадаченно уставились на восходящее светило.
— Министр, вы же получили отличное западное образование, защитили докторскую при Кембриджском университете! — укорил фон Нейман. — Уж считать-то вы наверняка умеете! Конечно же, там только одно солнце. И температура воздуха очень даже приятная!
— Нет! — прокричал министр. По его щеками текли слезы. — Там их три! Два других прячутся за первым!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});