Читать интересную книгу Портфолио в багровых тонах - Лариса Соболева

— Там, там.

— Жестоко, Иван Николаевич.

— В воспитательных целях туда их законопатили, посидят, полюбуются на контингент, авось разговорятся.

— Не гуманные у вас методы.

— Игорь, есть еще один нож, а это чья-то жизнь. Что может быть гуманнее — спасти человеческую жизнь? Для этой цели все средства хороши, не так ли? Девочки явно что-то знают, но ты смотри, какие партизанки!

— А парень?

— Ну, парень большой и сильный, посему сразу в изолятор определен, с ним мы по-взрослому. Вараксина упустил Андрей, это плохо.

Да, не получилось заарканить сразу всех. Дереза с группой ринулся в дом Ники, задержал Калинина с Кариной, затем ждал в квартире хозяйку. Клялся, что Вараксин должен был находиться вместе с друзьями, так как пришел с ними из супермаркета. Куда делся — неизвестно. Квартиру обыскали — по нулям, испарился.

— Представь, Ника фото Вараксина не дает, — пожаловался Гранин Фисенко.

— Да что вы! Думает, мы другим способом не добудем?

— Что у них у всех за отношения? Нам бы собрать всю эту странную гоп-компанию… — Гранин тут же забыл про ребят, потому что Фисенко заиграл бровями, лукаво заулыбался. — Что? Нашел?

— Как будто… Смотрите: вот Тамара, она держит стакан с зонтиком, а эта девушка…

— Ася. А между ними менеджер Эдуард. Стой, стой… А за спиной Аси кто?

— Есть еще один снимок этой же компашки… Вот он.

— Это Эва… — узнал Гранин. — Дурацкое имя, не находишь? Эва-Эвелина. Зачем так называть ребенка? Странноватая и какая-то… заморенная девочка.

— Так они ж модели, не жрут ничего. Сначала голод, потом анорексия, потом больница и кладбище — такова стоимость карьеры. И вот, смотрите…

К утру найдено было несколько ценных снимков. Рядом с Тамарой (или с зонтиком на столе) отметились почти все девушки из съемочной группы: Ася, Эва, Лена, Наташа. И Эд, разумеется. Снимков с Анжелой и Викторией в этом месте не нашлось, но это не значит, что девушки не подходили на тот край стола.

— Итак, — сказал Гранин. — Убийца был в кафе, после убийства зашел в зал и оставил след на скатерти. Значит, брызги крови попали на одежду…

— Ненавижу маленькие черные платья, — скривился Игорь. — А у нас народ предпочитает черноту из-за практичности. Или красно-бордовые. Красный цвет тоже не люблю. За редким исключением, народ в кафе был одет в эти два цвета, точно инкубатор. Но как выделяется Анжела в цветном платье нежных персиковых оттенков, на нее смотреть радостней.

— Да, с раскраской нам не повезло, — вздохнул Гранин. — Итак, Вараксина здесь не было…

— Он мог спокойно войти в кафе и даже зайти в зал…

— Не мог. Дереза глаз не спускал с кафе. Вараксин с Калининым и Кариной подъехали после убийства, их сняли на видео. Итог таков: Вараксина можно исключить из подозреваемых. Убийство Сони совершил человек, который убил девушку в парке и Джагупова ножами из одной подставки. Напрашивается, вывод, что и Юлю столкнул с крыши он же.

— Да, согласен, это одних рук дело.

— Слушай, Игорь, неужели на ноже и половинки пальчика нет, а?

— Нет, нет, — заверил Игорь. — Тесак изучен лично мною вдоль и поперек, убийца в перчатках работал. Иван Николаевич, надо быть совсем тупым, безнадежным Дауном, чтобы не надеть перчатки, совершая тяжкое преступление.

Гранин налил в чашку остывшего чая, хлебнул пару глотков. Голова не освежилась, она утомилась и жаждала отключиться на мягкой подушке. Да, пора бы и поспать, а Ивана Николаевича мучил наиважнейший вопрос:

— Мотив неясен. А мотив есть. Соня, Юля и даже Джагупов как бы из одной серии: девушки — модели, он — меценат и любитель моды. Правда, нет никаких подтверждений, что он спонсировал чего-то там в мире моды. Что еще? Даже Ника с украденным винчестером вписывается в ту же серию. А Дина каким боком сюда влезла? Она выпадает по всем статьям.

— Иван Николаевич… — протянул Игорь просительной интонацией, указывая пальцем на часы, Гранин понял, поднялся, выпроваживая его:

— Все, все! Проваливай. Мы хорошо потрудились.

Проводив Игоря, он снова вышел на балкон вдохнуть перед коротким сном свежего воздуха. Звезды погасли, небо на глазах бледнело, на его фоне вырисовывались очертания зданий, шпили, антенны. Город еще спал…

20

Обезьянник — это далеко не отель, речи не могло идти о том, чтобы выспаться. Где? На этих грязных полатях, то бишь скамейках? А народ! Девушки думали, что такое только в кино показывают для юмора или для устрашения. Одна баба неопределенного возраста — синяя слива, но не бомжиха, — попала за скандал: продавщицу побила. В камере она то бубнила ругательства без остановки, то плакала, жалуясь на что-то (с дикцией у нее проблема, шепелявила). Остальные проститутки как на подбор от семнадцати до сорока, шесть особей, которым ночь в обезьяннике все равно что отгул.

Ника с Кариной жались друг к другу и придремывали, если же не дремали, перешептывались. Воспитательный маневр Гранина подействовал, девушки решали, рассказывать следователю все, что им известно, или заклеить рты пластырем, выражаясь фигурально.

— Мы не будем подлыми предателями? — беспокоилась Ника.

— Глеба они не взяли, — уверяла Карина. — Ты сама просила купить женщине с верхнего этажа… как ее?

— Лидия Даниловна, Лидан.

— Просила купить хозяйственные перчатки, бумажные полотенца и крахмал. Мы со Славкой в квартиру зашли, а Глеб — наверх, он вызвался отнести покупки Лидан. А тут этот… с лошадиной мордой, Фернандель чертов, Славка его Конем называет — лошадку обижая. Глеб наверняка слышал, как нас забирали, и притаился наверху. Не сомневайся, Ника. Иначе Конь посадил Глеба к нам в машину, если бы поймал.

— Ну хорошо… — постепенно сдавалась Ника. — Расскажем ацтеку. Только это ради Славки. Хороший он парень, тебе повезло.

— Ты не знаешь Глеба, он вообще уникум, — встала на защиту несчастного Карина. — Добрый, умный, терпеливый и… солнечный. Просто ему немножко не повезло. Знаешь, сколько нужно было терпения и такта, чтобы научить меня всему? Ооо… Я ничего не умела, а работать хотелось, тем более с животными. Глеб со Славкой настоящие, поверь. Ника, а почему ты одна? Симпатичная, талантливая и одна. Почему?

— Ай, — отмахнулась та. — Была история… Брр!

— Расскажи, расскажи! Время сократим. И тебе легче будет, моя бабушка-армянка говорила, что нужно освобождать себя от плохого воспоминания.

— Да, в сущности, рассказывать нечего, сплошная банальщина. Мне было семнадцать, а ему тридцать. Любовь-страсть бешеные, у меня крышу снесло. Он готовился к нашей женитьбе, хотел квартиру, машину, чтобы ввести меня в дом, где есть все.

Ника замолчала, начав хохотать, но тихо-тихо, почти бесшумно. Не ожидая подобного поворота и не зная, чем его объяснить, Карина отстранилась от нее, с беспокойством рассматривая нежданную подругу в полутьме. Но Ника, все еще хохоча, похлопала ее по тыльной стороне ладони, дав знак, что с ней полный порядок. И только устав от смеха, рассказала вторую часть лав стори:

— Денег ему всегда не хватало чуть-чуть. То инфляция скушала, то появились новые модели мебельных гарнитуров, то захотелось ему дом на лужайке, чтобы нашим детям было где попрыгать. А я ходила с длинной лапшой на ушах счастливая, как дура. Однажды вечером возвращаюсь из колледжа, встречают меня трое, затащили за гаражи…

— Изнасиловали?!

— Нет, к счастью. Избили. Так я узнала, что мой ненаглядный женат, у него есть ребенок, жена ждет второго. Это был брат жены и его друзья, ну, точь-в-точь как братец Дины налетел на вас. Удивительно, сценарии не меняются. Да, а я тоже была на третьем месяце, разумеется, после побоев попала в больницу. Мой отец двинул в прокуратуру с заявлением, ведь меня обманул взрослый мужчина, склонил к половой связи, плюс избиение и в результате потеря ребенка, короче, им всем грозили реальные сроки. Потом дело замяли.

— Они купили суд?

— Ме-а, — хохотнула Ника. — Меня купили. Мне предложили деньги, чтобы мы с отцом забрали заявление. Много предложили. Папа упрямился, а я рассудила, что компенсация мне не помешает. Ну, осталась бы я с гордостью, и что? Достоинство отнять нельзя, его нужно иметь, а деньги — это шанс начать жизнь заново. Я бросила свой колледж, приехала сюда. Училась на дизайнера, увлеклась фотографией. Потом папа умер, я продала дом, поехала в Италию учиться. Моей истории можно присвоить порядковый номер миллион сто тысяча первый, она ничем не отличается от других таких же… Кроме учебы в Италии у известного фотографа. А так — банальщина, потому что люди обожают наступать на грабли.

Растрогавшись, Карина ее обняла:

— Бедная. Мне повезло больше: в семье любили, сейчас Славка любит… Я счастливая, даже неудобно.

— Фу, дурочка! Живи и радуйся.

На следующий день радость несколько померкла. Девушек привезли на допрос (с ума сойти — как преступниц) в середине дня, усадили возле кабинета на стулья. Их охраняли два неразговорчивых молодчика из полиции. Или стерегли, чтобы не сбежали, но разве отсюда сбежишь? Девушки обреченно ждали своей участи. Не знали они, что у Гранина находился Слава, следователь пытался его разговорить, да куда там!