Уголовный кодекс России к таким видам преступлений отнес:
– незаконное создание в исключительной экономической зоне России зон безопасности;
– исследование, поиск, разведку и разработку природных ресурсов континентального шельфа или исключительной экономической зоны, проводимые без соответствующего разрешения.
Уголовно-правовая юрисдикция распространяется также и на так называемые «мигрирующие» объекты, которые в плане осуществления этой юрисдикции приравнены к государственной территории России. К ним, в частности, относятся водные (морские и речные) и воздушные суда, приписанные к портам России.
Международно-правовая практика устанавливает дифференцированную уголовно-правовую юрисдикцию по отношению к военным и гражданским (невоенным) судам.
В случае совершения преступления на военном морском или речном судне, приписанном к российскому порту, где бы оно ни находилось, применяется Уголовный кодекс России. Уголовный закон России закрепил правило, согласно которому по действующему Уголовному кодексу ответственность несет человек, совершивший преступление на военном корабле или военном воздушном судне России, независимо от места их нахождения.
В случае же совершения преступления на гражданском (невоенном) судне, приписанном к порту России, находящемуся в открытом водном или воздушном пространстве вне пределов России, вопрос об уголовной ответственности решается по Уголовному кодексу России. В этом плане уголовно-правовая юрисдикция действует, как на военных судах, и потому указанное правило не имеет исключения ни в международном, ни в национальном уголовном законодательстве.
По общему правилу, уголовно-правовая юрисдикция России распространяется и на случаи совершения преступления на борту гражданского (невоенного) судна, приписанного к российскому порту и находящегося в территориальном море или внутренних водах иностранного государства.
Уголовно-правовая юрисдикция прибрежного государства в указанных случаях может быть применена лишь тогда, когда:
– последствия преступления распространяются на прибрежное государство;
– совершенное преступление имеет такой характер, что им нарушается спокойствие в стране или добрый порядок в территориальном море;
– если капитан судна, дипломатический агент или консульское должностное лицо государства флага обратится к местным властям с просьбой об оказании помощи;
– если это необходимо для пресечения незаконной торговли наркотическими средствами или психотропными веществами.
Приведенные положения в равной степени применимы и в случаях, когда преступления совершаются на борту иностранных гражданских морских судов, находящихся в территориальных, внутренних водах и портах России.
По общему правилу, если преступление совершается на борту воздушного судна, приписанного к порту России, находящегося в открытом (нейтральном) воздушном пространстве или в воздушном пространстве (над территорией) иностранного государства (т. е. вне пределов России), то вопрос об уголовной ответственности решается на основе Уголовного кодекса России.
Международно-правовая практика допускает применение в подобных случаях уголовно-правовой юрисдикции другого государства лишь в исключительных случаях, специально оговоренных в правовых документах международного характера. Подобное возможно в случае, если:
– преступление создает последствия на территории другого государства;
– преступление совершено гражданами или в отношении гражданина другого государства, либо лицом, постоянно проживающим в другом государстве, или в отношении такого лица;
– преступление направлено против безопасности другого государства;
– преступление заключается в нарушении действующих в другом государстве правил или регламентов, касающихся полетов или маневрирования самолетов;
– привлечение к суду необходимо для выполнения любого обязательства государства в соответствии с многосторонними государственными соглашениями.
В связи с приведенными исключениями важно заметить, что они не распространяются на случаи совершения преступлений на борту судна военной, таможенной и полицейской службы. Уголовно-правовой статус военных воздушных судов идентичен уголовно-правовому статусу военных морских судов. На них распространяется уголовно-правовая юрисдикция государства регистрации независимо от их места нахождения.
Согласно Договору «О принципах деятельности государств по исследованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела» 1967 г., космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни любым другим способом, однако государство сохраняет юрисдикцию над всеми объектами, запущенными в космическое пространство данным государством и включенными в регистр космических объектов данного государства, в соответствии с Конвенцией «О регистрации объектов, запускаемых в космическое пространство» 1975 г., и над всеми членами экипажа данного космического объекта во время их нахождения в космическом пространстве, в том числе и на небесном теле. Из приведенного положения следует, что пространство космических объектов, внесенных в регистр космических объектов России, подпадает под юрисдикцию России, а потому преступления, совершенные на данных объектах во время их нахождения в космическом пространстве, должны влечь уголовную ответственность по российскому Уголовному кодексу.
Территориальный принцип неразрывно связан с вопросом о месте совершения преступления, решение которого нередко сопряжено с большими трудностями и с высокой гарантией ошибки, ибо порой нелегко очертить пространственные контуры места совершения преступления.
Думается, что при решении этого вопроса необходимо отличать фактическую территорию, в пределах которой могут находиться явления внешнего мира, в которых в той или иной степени проявляется преступная деятельность виновного, и юридическое определение места совершения преступления. Они суть не всегда совпадающие явления. Например, по какому признаку необходимо определять место совершения деяния: по месту физического нахождения субъекта, по месту нахождения потерпевшего, по месту совершения преступного действия (бездействия) или по месту наступления преступного результата?
Очевидно, что нахождение субъекта и нахождение потерпевшего сами по себе существенного значения для определения места совершения преступления не имеют, так как их местонахождение после совершения преступления зачастую носит чисто случайный характер.
При решении указанного вопроса решающее значение имеет место совершения преступного деяния и место наступления последствий. Закон устанавливает порядок в государстве, в смысле порядка деятельности, совершенно независимо от того, где находится субъект деятельности в момент проявления последней; для государства важны поступки людей с их результатами, а не место нахождения деятелей. Так, нарушение порядка, производимое неявкой свидетеля в суд, совершается не там, где произошла неявка; преступления, связанные с распространением клеветы в печати, совершаются равным образом не там, где проживает автор произведения, а там, где совершается печатание и где происходит распространение, и т. д.
На первый взгляд может показаться, что определение места совершения преступления имеет лишь прикладное (практическое) значение (например, применение уголовного законодательства того или иного государства, выбор места привлечения к уголовной ответственности и условий отбывания назначенного судом наказания и т. п.). Однако вряд ли можно отрицать полезность решения затронутой проблемы в теоретическом плане (в частности, для развития проблемы применения уголовного закона и т. д.).
К сожалению, действующий Уголовный кодекс (в отличие от определения времени совершения преступления) не дает определения места совершения преступления, и в этом плане нелогичность закона трудно объяснить.
Конечно, решение вопроса о месте совершения преступления не вызывает затруднений, когда преступление совершается там, где находится субъект и потерпевший, там же возникают и последствия (как правило, это характерно для совершения простых по конструкции объективных признаков преступлений).
Так, местом совершения преступления с формальным составом принято считать территорию того государственного образования, где было совершено общественно опасное деяние (действие или бездействие). Преступления с усеченным составом признаются совершенными на территории того государственного образования, где выполняется та стадия преступления, на которую законодатель перенес момент окончания преступления (приготовление, скажем, при бандитизме и покушение – при разбое).